Mask of madness

The one who is to blame

С головы до ног перемотанный бинтами, подключенный к аппаратам жизнеобеспечения, Юнги лежал на больничной койке, которая стала уже настолько родной, что становится страшно. Хосок не хочет снова поселиться в больнице. Внутри проходят разряда тока, когда Чон только представляет вновь ту картину. Кровавое месиво всё ещё перед глазами. Безумие охватило. То самое, настоящее, о котором говорят психиатры. И не таблетки виной, альфа в это верить отказывается, хоть и понимает, что это причина сумасшествия Мина. Его и раньше что-то беспокоило? Или только сейчас будто градом напало это что-то? Потерять Мина сравнимо с потерей самого себя. Жизни не будет, но это ли жизнь? На омеге столько ножевых, что Хосок готов стоя аплодировать за то, что тот смог нанести себе раны, что не побоялся боли. Он сам. О чём только думал, когда брал в руки нож? Чон снова склоняется над кроватью, смотрит в безымянное лицо Юнги и выдыхает. Он устал. Оба устали. А казалось, что всё хорошо. Мин не омега Хосока. Может, в этом вся беда и состоит? Чимин его к себе зовёт? Альфа просто не знает, что Пак только хорошей жизни желает Юнги. Если выкарабкается, то в дурдом положат, если нет... Хосок даже думать об этом не хочет. Он видит себя, держащим руку Юнги, и ребёнка, чудом выжившего. Сильный малыш. Наверное, он не даёт папе сдаться? Хосок прислушивается к размеренному дыханию Энди в палате, который стоит у окна и смотрит на вечерний город. Ким поделился кровью, спас Юнги. А нужно ли это спасение? Чон поднимается со стула, направляется к Эн и встаёт рядом, копируя его позу, убирает руки в карманы брюк. — Хочешь остаться? — тихо спрашивает альфа. — С меня хватит твоего Юнги, — бросает Ким, разворачиваясь. — Я дал ему шанс, пускай он его не потеряет, — омега выходит из палаты. Энди раздражён тем, что Джунхи прямо перед свадьбой улетел с Тэхёном на другой конец планеты. Плюсом к стрессу добавился Юнги. Молодец, учудил. Его психическое состояние не в порядке, и Эн это знает, потому что сам нездоров, но может сдерживать своих демонов, как бы плохо ни было. Ему киснуть тоже не нравится. Больше поддержку ни в ком не ищет, если только в себе. Хосок с полминуты стоит, смотря на закат, и возвращается на стул. Гладит бинты на руках омеги, целует шрамы на лице. Всё будет хорошо. Это уже так приелось. Тошно. — Проснись, скажи мне, что тебя тревожит? — шепчет в перебинтованную ладонь, бинты которой впитывают прозрачные капли.

***

Перелёт Тэхён еле пережил, потому что этот и без того дотошный Джунхи бесил настолько, что омега в какой-то момент был готов рвать на себе волосы. Но Тэ обещал себе, что отомстит за все колкие словечки, за отсутствие личного пространства и за то, что альфа три раза пролил на него воду в самолёте. А в поезде, когда они ехали до Керёна, Джунхи умудрился съесть обед парня. Спокойствие наступило, только когда альфа свалил в отель, а Тэ смог поехать к родителям. Но и то — у него оставался только вечер и ночь, чтобы побыть с ними. Ким выглядел иначе, говорил и рассуждал по-другому. От родителя, заботившегося о своём сыне всю жизнь, такое уйти не смогло. Тэхён объяснял свои странности альфой, а именно Чонгуком, описывая его, рассказывая. А папе ничего не стоило узнать о Чоне в интернете. Информации-то пруд пруди. Отец мгновенно одобрил отношения, не зная о том, кто такой Гук и чем он действительно занимается. Позже и папа подтянулся. В стенах родного дома было уютно и спокойно. Ким соврёт, если скажет, что не скучал по всему, что окружает его. Удивил родителей рассказом о Сэюне, но они в который раз выдохнули, принимая его смерть как должное. В младшем безумия не видели. Только желали всего самого лучшего и были бы рады познакомиться с Чонгуком, но к утру явился Джунхи. А Тэ, который всю ночь проболтал с папой, вообще про альфу забыл. Джунхи отказался от завтраков и кофе, он только напомнил Тэхёну, что пора бы и в Токио лететь. Омега долго прощался, обещая вернуться позже. Ему словно сердце вырывали, когда он видел в глазах родителей испуг. Они догадывались, что не всё так прекрасно было у их сына, но не хотели ничего портить, отпуская его с Джунхи. — Я всё спросить хотел, — уже когда летели в Японию, спросил альфа. — Чего надо? — Тэ надел на глаза маску для сна и откинулся на кресло. — Когда я вошёл в комнату... — замялся Ким. — Почему ты сказал Хосоку, что я приставал к тебе? Что за бред? — Никакой не бред, — усмехнулся омега. — У нас с тобой мира не будет. Я тебя живьем съем, если нужно будет. — Чего ты добиваешься? — наклонился к Тэхёну Джунхи, обдавая жаром левую щёку, а тот и не дёрнулся. — Задумал что-то, гад? — Не твоего ума дело. Иди свои пугалки на Энди пробуй, я тебя не боюсь. Чонгук, если что, мне поверит, а не тебе, — хмыкнул парень, поднимая маску на лоб. — Хочешь проверить? — Давай, сладкий, — воодушевился Ким. — Дашь мне свой телефон, когда приземлимся, — прямо в глаза сказал и снова натянул маску, засыпая. Для Тэ этот альфа не более, чем игрушка. В планы он никак не входит. Когда всё кончится, Тэхён отправит его в Мексику, где ему и место вместе со своим будущим муженьком. Омегу не волнует то, что Энди спас Юнги. Он был обязан это сделать, а Тэ также обязан спасти своего альфу. Как только они прилетают в Токио, Джунхи сразу молча отдаёт омеге свой телефон, но Тэ не торопится и просто крутит его в руках до того, как они садятся в такси. Строчит смс Чонгуку: «Ты предупреждал меня, но я не думал, что Тэхён способен на такое. Я его пальцем не тронул, клянусь, что бы он ни говорил». — Что ты натворил? — Джунхи был готов придушить омегу ещё в машине. — Сходи на курсы управления гневом, — улыбнулся Ким, печатая смс Чону уже со своего смартфона: « Чонгук, что он тебе писал? Это всё ложь! Я даже не мог сопротивляться...». — И что? — Он поверит мне. Ты меня изнасиловал, смирись. — Ещё посмотрим. Это было неожиданно, но альфа верил в то, что Чонгук не настолько идиот. Видимо нет, раз позвонил брату уже через пять минут. Крик слышал и Тэхён, лукаво улыбаясь в сторонке. А вот лицо водителя такси исказилось и выражало полный ужас, но на него внимания никто не обращал. Тэ обещал Джунхи веселье, вот оно. И это только начало. Выслушав от Чонгука достаточно, альфа сбросил трубку и сдержался, чтобы не врезать омеге. Верил Гук пока Тэхёну, но и выяснять ничего не собирался у второй стороны драмы. Только попросил брата быстрее закончить дела. Джунхи оставил Тэ в отеле, сразу убегая по делам, тем самым давая Киму свободу действий. Не предполагал альфа, что гадёныш Тэхён только больше доставит ему проблем. Омега крушит кафе в центре города по непонятной причине, угоняет машину, лезет в драки с какими-то мутными людьми. И это только за два часа. Но Тэхёна в итоге Джунхи находит в отеле. Омега рассекает по номеру в нереально коротких шортах, и вообще не понятно, как он только додумался взять их с собой. А рубашка на его плечах принадлежит Джунхи. Альфе не помогает лишний вдох и выдох. Всё только сопровождается нарастающей злостью и скорым убийством Ким Тэхёна. Ну, ему же просто скучно. Неужели это так сложно понять? — Сними, — почти вежливо попросил Джунхи, наступая. — Уверен? — захлопал длинными ресницами Ким, начиная расстёгивать пуговки на белой ткани. — Точно? — Быстро! И Тэ снял, бросил рубашку на одну из кроватей и предстал почти нагим перед альфой. Сказать, что этот омега никогда его не манил своими невероятными глазами и телом — ничего не сказать. Они слишком много времени были вместе. Время, в котором Тэ его боялся, а Джунхи издевался, промывая мозги. — Шлюха, — в порыве бросил альфа. — Ничерта ты не особенный. Такой же, как и все. Повезло тебе, что под маской был Чонгук, да? А будь там какой-нибудь старый хер? Ты бы ноги раздвинул? — Думаешь? — Тэ оказался напротив, пряча руки за спину. — Ты считаешь меня шлюхой, только потому, что я сейчас пытаюсь тебя в постель затащить? Джунхи, твой Энди спал с моим альфой, всё зная. Кто тут ещё шлюха? — Ты нормально принял то, что Джокер — это Чонгук. Что я ещё должен думать? Тебе его деньги нужны, мне-то не ври. — Я психически болен, — в руке омеги оказался нож, который он приставил к горлу Джунхи. — Как мне реагировать? Я слышу его проклятый смех постоянно, его лицо мелькает повсюду, его руки... тону в чернильных рисунках. Стены сдвигаются надо мной, я слышу, как они дышат. Ноги уже не держат, я не могу бежать. Хромота добивает меня, — лезвие упёрлось сильнее, и на шее альфы показалась алая кровь. — Я люблю его настолько сильно, что возненавидел. У тебя было такое? — Убери нож, — Джунхи не пытался скрутить омегу, зная, что ничем хорошим это не кончится. Тэхён его прирежет и глазом не моргнёт. — Я всё понял, ты не шлюха, просто псих. Только притворяться долго нельзя. Правило знаешь? — Я хочу остаться сумасшедшим, — убирает нож, кидая на пол, и следит за струйкой крови на шее альфы. — Расскажешь обо всём этом Чонгуку, и до свадьбы не доживёшь. — Мне стоит бояться тебя? — Не представляешь насколько, — Тэ поднимает с кровати рубашку Джунхи и, накинув на плечи, уходит в душ. — Представляю...