Месяц первый в поместье семьи Сомерсет пролетел быстро, не дав мне распробовать свободу. Я старательно обучалась иностранным языкам, с каждым днём узнавая всё ближе и ближе жителей Лютиндема. К слову, Генри был превосходным учителем, чем, безусловно, симпатизировал мне.
А Джордж навещал меня по утру каждый день, и учтиво провожая в трапезную, не смел ни на секунду отпустить моей руки. Он не сумел заинтересовать меня разговорами, ведь, как бы он ни старался, общение явно не было его сильной стороной.
На тот момент ему было шестнадцать лет, он был младше меня на один год и это отнюдь не оправдывало то, что собеседником он оказался скучным и слишком уж неустойчивым в своих взглядах. Но даже учитывая вышеупомянутое, младший виконт всем своим видом и поступками вызывал у меня положительные чувства. Испытывая к нему симпатию, я рассматривала его, как возможную выгодную партию, что, вероятно делал и он. Томас же, куда-то уехал на третий день моего пребывания здесь, и с того момента от него вестей не было.
Третьего июля Джордж пригласил меня прогуляться, как и почти все дни до этого.
С проскальзывающей трепетной неуверенностью в голосе, виконт первым начал разговор:
— Чудесная погода, вы не находите, Элизабет? — Весь сад охватил прелестный цветочный аромат и мы, вдыхая его, медленно шли вдоль цветущих деревьев, которые сплетениями своих ветвей создавали для нас эдакое уединение.
— Честно говоря, я нахожу солнечную погоду довольно скучной. Другое дело дождь, — действительно, дождь я предпочитала любой другой приятной для других погоде.
— Вы правы, вы несомненно правы, — он задумался, помялся и заметно занервничал — А позвольте мне преподнести вам подарок! — виконт подозвал садовника, что-то ему шепнул и тот убежал, вернувшись через минуту с плоской квадратной коробочкой в руках.
Джордж взял у мужчины лет сорока с причудливым головным убором на голове сей предмет и протянул мне. Я взяла ее и почувствовала приятную к коже бархатную обивку темно-зеленого цвета. Открыв, я увидела там громоздкое колье из массивных прозрачных камней, вероятно являвшихся алмазами. Никогда не любила подобные украшения, предпочитая что-то неброское, легкое и утонченное. Такие пафосные подарки, как это колье по моему мнению девушку никак не красят, показывая только состоятельность ухажера, подарившего его. Но в обществе, в котором я находилась, отказ от любого подарка считался оскорблением дарившего. Поэтому в моих покоях наравне с элегантной одеждой, что делали по моим собственным эскизам, годами копились горы вычурных или излишне ярких украшений, платьев, косметики.
— Благодарю вас, Джордж. Оно прекрасно! — легкая, совершенно естественная улыбка, сочетаясь с румянцем на щеках никак не выдавала того, что репетировала я ее годами, а щеки уже болели от каждодневных утренних пощёчин по ним.
Я гордилась своими умениями. Не каждая девушка, по воли случая попавшая в мир светских требований, будет удовлетворять абсолютно все, да ещё и такими жертвами.
Мой ответ его устроил и мы продолжили прогулку, большую часть которой виконт осыпал меня вопросами:
— Чем вы, мисс СенДелор, предпочитаете скрашивать свой досуг?
— Стараниями сэра Ричарда мне привита любовь к учебе. Досуг я предпочитаю проводить либо в чтении, либо в писании. Но в моем положении и положении моей семьи невозможно проводить за этими занятиями столько времени, сколько мне хотелось бы, поэтому большую часть моего досуга я провожу на приемах, — да, да. На тех самых, на которых особо говорливые дамочки за сорок, отчаявшись найти себе мужа, коротали время, обсуждая мою кровную непринадлежность к семье именитого отчима.
— Судя по тому, как вы об этом говорите, приемы не вызывают у вас восхищения. Давайте устроим в нашем поместье приём в вашу честь и обещаю, я изменю ваше мнение.
«О мой бог. Только не это.»
ВЫ ЧИТАЕТЕ
По их правилам
Исторические романыУвлекательный роман о жизни молодой виконтессы Элизабет СенДелор в Викторианской Великобритании. Из детского дома в Лондоне, где девочка находилась в статусе сироты, её забирают богатые и влиятельные приемные родители, способные дать ей все, о чём т...
