One Year To New Life

Опыт жизни.

  Новый день, новые приключения, новые знания. Мы каждый день узнаём новое, собираем опыт, чтобы потом им попрекать молодёжь. К двадцати годам человек уже кончает школу, колледж, а может даже и университет, если повезет. Он принимает все серьёзные решения в своей взрослой жизни.
  Он – образ будущего и настоящего. В том числе и собственного.
  Над Петербургом веяло прохладой. Собирался дождь, о чём безустали сообщали МЧС в своих ненужных рассылках. Улицы были пусты, тротуары сухо ожидали освобождения от утроги пустоты и одиночества.
  Деревья, как будто через не хочу, покачивались под упором ветра, что надевал большую тучу, что скоро накрыла город с головой, погрузив каждого жителя в серые одеяния души и тихо обняла бетонные стенки домов своими руками. Вскоре покрапал мелкий дождик. Листики клёна тянулись к воде с неба, собирая собой первые капельки. После клёнов одарились дождём крыши домов с берёзками, тополями и дубами. Вдыхая всю атмосферу легкого летнего дождика, на душе пели ангелы – мокрый асфальт износит шикарный аромат в дуэте со стриженной ранним утром травой. Заводы шумели, производя в атмосферу выбросы и противный дым. Облака образовали большую серую пелену, заколдовывая любителей дождя и его ненавистников. Не будем сильно погружаться в мир ненастья и серого цвета, а перейдём к нашему, юбилейному, пятидесятому эпизоду.
По квартире с мягко-персиковыми стенами неслись говоры пары – жениха и невесты. Они сидели за столом и втыкали в записную книжку. Женя настойчиво постукивал ручкой по гарнитуру в момент затишья в обсуждении будущей свадьбы. Вирджиния не имела и мысли о том, что её будущий муж уже знает о пополнении в семье и думала как ему преподнести данную новость.
   — Жень, а ты в курсе, что на одном стуле в ресторане будет сидеть два человека? — начала синеволосая, ожидая реакции парня.
  Тот поправил свою кепку на голове, сдвинув её на глаза. Янтарными глазками он прожёг невесту и слизнул что-то невидимое с нижней губы. Его напряжённая и задумчивая гримаса буквально через несколько секунд сменилась улыбкой, а кепка оказалась на своём привычном месте.
   — Милая, — юноша перевёл взгляд на листок с записями ровно на секунду и выдохнул, — если стульев не хватит мы ещё добудем.
  Такие речи не умолили знаний обоих. Но Вирджиния для себя удостоверилась о незнании Евгения о её беременности, а Женя, как вы поняли, в факт собственного ребенка брать не стал. Образумная тишина посетила диалог между молодожёнами на пару секунд.
   —Нет, этому человеку пока не нужен стул, — её взгляд упал на тарелку с фруктами, — рановато.
  Женя стал перебирать список гостей, в котором не значились маленькие дети, а его мозг и подумать не мог, что речь идёт о пассажире вне этого мира. Перед его глазами бегали строчки с именами гостей, листочек с которыми он вырвал из записной книжки для лучшего виденья. Вирджиния, тихо усмехнувшись, выдернула из рук шатена бедный лист и отложила его на край стола. На их головы падал желтоватый свет ламп, потому что погода за окном оставляла желать лучшего и свет если и был, то только от резко появляющейся грозы. Из-за этого бумага была с виду потрёпана временем.
   — Нет, его пока нет в списке, но он скоро появится в нашей жизни. — на её бледном личике горела улыбка ангела, а рука направилась на живот.
  Она пригрела маленькую душу внутри неё, чувствуя её, понимая то, что спустя какие-то восемь месяцев они увидятся.
  В голове Евгений загорелась лампочка, но показалось, что случилось как в мультиках – лампочка оказалась над головой. Глаза сузились с нижнего века, а губы скрылись, но всё равно было видно улыбку.
   — Я знаю. — произнёс Женя, после чего в его правом глазу блеснула слезинка счастья, — Я знаю.
  Голубоволосая вопросительно взглянула на жениха и насела на него с вопросами: — «Откуда?» — ничего более не скрывая.
   — Слышал твой разговор с матерью. — он обнял будущую жену за талию, целуя её в висок.
  Вирджиния обвила руками могучую шею юноши и одарила его щёку поцелуем. Пара... хотя, какая пара? Они уже почти сформировавшаяся семья Мироновых, совсем скоро Вирджиния потеряет свою старую фамилию и подарит её Галине, а сама уйдет в свою семью с мужем и ребёнком.
***
  Настроение Оливии было на уровне погоды за окном, а она неслась по коридору, вырвавшись из своей машины, прямиком к квартире Дмитрия. Её намерениями было наконец разорвать эти ненужные дословные узы с настоящей любовью. Но её не было. Правда? Её волосы были в высоком хвосте, откуда болтались непослушные волоски. На теле была любимая рубашка фиолетового цвета с отогнутым воротом по последнему писку моды. Рубашку поддерживал широкий пояс с пряжкой на высокими чёрными штанами-клёш. На ногах всеми нами любимые сапоги со впряжками по бокам. Уж очень любила их наша героиня. В подъезде было слишком тихо, было слышно как скрипнула входная дверь, что окрашена медной краской для подчёркивания статуса дома – новостройка «для мажоров». Перила на лестнице блестели на равне с бриллиантом, но не быть же тут всему бриллиантовым. Перил из драгоценных камней нет даже в Эрмитаже, а говорим – в обычной новостройке. Поднимаясь на нужный этаж эффектными шагами, Ливия ощущала шестым чувством что-то неладное. Она оказалась перед злосчастной дверью. На удивление, она была не заперта, а закрыта только на нижний замок. 
  Имея при себе ключи, черноволосая без труда разобралась с замком и попала в квартиру. По ней разносились приглушённые звуки, которые не на шутку были странными. Тихо освободившись от ботинок и положив ключи на тумбу, Ви заметила до жути знакомые туфли. Она часто их видела на протяжении последних четырёх лет. На языке вертелось имя, но мозг отказывался это воспринимать. Может она его сестра? Но у них разные фамилии... Может...? А может быть ещё непонятно? Из темноты казался приглушённый свет из спальни. Ужасающий вой ветра в трубах усиливался, а из предупреждений на глазах кудрявой наворачивались слёзы. Часы, подаренные ей на двадцатилетие резво поблёскивали на пробирающемся свету. Заглянув в спальню Оливию пробрал ужас и боль от вновь разбитого сердца. По комнате разносился аромат страха, отчаяния и женских духов, а на кровати через одеяло были отчётливо видны два силуэта, понятно чем занимавшихся.
   — Дим?... — неожиданно, будто пропищала Лив, разглядывая лёгкую кофточку, оказавшуюся около её ног.
  Парень резко вынырнул из-под одеяла и испуганным взором осмотрел появившуюся девушку. В неожиданность для всех из-под одеяла за Дмитрием появилась чья-то блондинистая, вспутанная макушка. Непрошенная гостья посмотрела на Диму, который, по видимому, проглотил язык. После этого она медленно стала поворачиваться на посетительницу, но узнавши в ней свою бывшую одногрупнницу, быстро спряталась под одеялом.
  Оливия ахнула и закрыла рот рукой от удивления.
   — Ви-к..? — её тон падал из-за набежавших слёз, а в горле встал огромный ком из осколков, которые ей принесли за последние полтора месяца.
  Виктория посмотрела на удалявшуюся со всеми своими вещами Старенко и облегчённо выдохнула.
  Ливия как можно скорее хотела покинуть этот злосчастный подьезд, вырваться из этого ада несчастья наружу, под летний дождь, промокнуть, заболеть, да и было вообще параллельно. Душа рвалась на части, ведь ангел давно умер. Демон рвал и метал синим огнём в грудной клетке, из-за чего появилось жжение в области пищевода. Слёзы текли ручьём, но быстро смывались дождевыми каплями. На улице было пусто. Вывески тихо покачивались под темп лёгкого ветерка. От водосточной трубы до люка шёл узкий ручеёк ловкой змейкой. Тучи вновь сгущались, усиливая напор дождя. Поднессясь к машине, девушка села в неё. Закрыв дверь она схватилась за зеркало заднего вида и заглянув в него обнаружила своё мокрое от слёз лицо. Тушь под глазами размазалась кривым полукругом. Нижняя губа была искусана до крови. Вытащив телефон из кармана и бросив его на панель, Оливия налегла на руль, громко рыдая. Кто-то сегодня получил хорошие новости, а кто-то опыт...