По ту сторону лжи

твой чистый страх

***

  Правда, что скрывается под покровом лжи — истина. В поисках истины многие утопают во вязкой лжи, что дурманит сознание и разум, сводя с верной дороги. Благие намерения становятся ужасными последствиями, что приводят к страшному окончанию.
  Шуичи Саихара стал тем, кто примкнул ко злу, или же, может быть, все наоборот? Может ли человек, что бездушно погубил столько жизней быть жертвой? Даже смена кодировки мозга не проводит к полной смене личности и интересов, и, когда-нибудь, настоящая сущность детектива вырвется наружу. Будет ли это ложью ибо правдой? Что парень ответит на вопрос: "кто я", если сам толком не знает, кем является в этой никчемной жизни. Спаситель жизней, или же беспощадный убийца, что скрывается в толпе обычных ребят? Свет или тьма руководит молодым сознание?

  Кокичи Оума уже давно показал свою сущность. Но он ли это, а? Можно ли оправдать человека, что погубил столько жизней с улыбкой на лице, и это принесло ему массу удовольствия? А нужно ли ему, вовсе, это оправдание?

***

  Шуичи тихо закрыл за собой дверь, осматриваясь вокруг. Одинокое пианино стояло посреди комнаты, а огромное количество листочков с нотами валялись в хаотичном порядке на полу. Парень подошёл к музыкальному инструменту, проводя по нему рукой. Его брови поползи к переносице, а губы слегка поджались. Он совершенно не понимал, как должен жить после того, что узнал. То, с чем детектив боролся все это время — он. Только Саихара виноват во всех смертях этой академии, никто иной.

— Акамацу-чан, — тяжело выдохнул тот, усаживаясь на небольшой специальный стульчик, поднимая крышку, что скрывала клавиши. — Мне так тебя не хватает... Мне безумно нужен твой совет, Каэде, безумно, — грустно сказал синеволосый, нажав на рандомную клавишу первой актавы, что оказалась нотой "ми".

— Я так влюблен в него, Акамацу-чан... Я не вижу своей жизни без него, — слабо улыбнулся детектив, устремляя взгляд в одну точку. — Я ужасно боюсь, что он погибнет здесь, а я даже не сумею ему помочь. Это чувство съедает меня изнутри, словно я болен неизлечимой болезнью, как в тех глупых фильмах о любви — вновь тяжело выдыхает парень, удерживая тремя пальцами тихий аккорд. — Хах, ты была права, когда говорила об истинной любви... Она восхитительна, — промолвил парень и улыбнулся, пока парочка листочков на подставке с нотами колыхнулись, словно подул прохладный ветер. Шуичи улыбнулся сильнее.