Затмевая мир

Глава 1. Пробуждение

- Сиди с ним, Поттер! – шипящий голос совершенно несимпатичного ему профессора окутывал угрожающими нотами.

- Я и так никуда не денусь! Вам стоило сказать мне раньше! – взвился Гарри, понимая, что ничем не может помочь. Помочь Драко – это все, чего он хотел, на данный момент.
И тишина в ответ… Снейп молчит, ведь он знает – действительно стоило.
                                     
***

Не прошло и двух месяцев, как погиб Седрик Диггори, герой и отличный волшебник. Школьные занятия закончились… Мальчик, который выжил в который раз, похоже искренне жалел об этой своей способности.

  Малфой сидит в комнате мэнора и задумчиво треплет свои волосы, понимая, что он обречен. В прошлом году, находясь в постоянном напряжении, погрязнув в панике, слизеринец сам не заметил, что именно сделал. Он полюбил Гарри Поттера.

  Вернее, не совсем так. Он любил Поттера всегда, с первой встречи, с первой отвергнутой попытки, с первой безрадостной склоки. Он действовал наперекор себе, ведь это не правильно: Малфои чувствовать не должны. Особенно чувствовать что-то к недостаточно родовитым особам. В прошлом году, он так яростно молился о спасении его жизни, что не заметил, как очередная молитва переросла в заклинание, отдающее Поттеру его всего: его душу, его любовь, его магию.

- Драко, - отец подошел неслышно, сжав плечо в крепкую хватку кожаной перчатки, - тебе нехорошо? – мужчина все знал. Едва Драко вернулся, бледный и напуганный, демонстрируя спутанность сознания, отец и мать сразу выяснили, в чем дело. Малфой нашел себе пару. Пару, которая никогда его не примет. Половину каникул его пичкали какими-то зельями, стараясь привести в более или менее адекватное состояние.

- Я в порядке, отец, как всегда, - горько усмехнулся младший, желая, чтобы его оставили в покое.

- Я поговорю с Дамблдором. Думаю, мне есть что предложить, чтобы… - этот разговор состоялся не в первый раз. Люциус предложит старику все, что тот захочет, лишь бы тот обеспечил его сыну хотя бы редкий контакт с парой. Отец знал, как никто другой: сын сделал глупость, скорее всего обрекая себя на бессмысленную и довольно неприятную смерть.

  Нарцисса ходила по поместью бледной тенью самой себя, с ужасом глядя на единственного сына, отдавшего себя в руки волшебнику, который никогда не поймет его. Не поймет такого выбора, причин, его определяющих, любви, стоящей за ним… И от ее осознанного яркого горя, в родовом поместье царил холодный, сумрачный и тихий ад.