Словно Лебедь

3

 

  Сидя на подоконнике пустой мастерской, я смотрел на дорогу снаружи, всё досадуя из-за не найденного последнего дневника. Потраченные на поиски выходные прошли даром.

  В моё последнее с дедом лето мы всё же выделили день, чтобы заполнить альбом до конца. Это была последняя пятница июня. В то же воскресенье меня должны были забрать домой, а из дома я бы отчалил в лагерь. Было полтретьего дня, когда Оскар доигрывал на гитаре одну из песен Битл-с, которую я ни разу не слышал. Когда дед закончил, я ему поаплодировал и взял инструмент, чтобы попрактиковаться в игре самому, а заодно похвастаться выученной композицией. По её окончании старик похвалил меня, написал на небольшом листке название следующей песни для изучения и отдал мне. Я вложил его в карман.

- Волнуешься перед лагерем? – спросил Оскар, убирая гитару в привычный для неё угол.

- Немного. Но больше из-за того, что поеду один, без знакомых.

  С возрастом мои увлечения становились всё более «элитарными», а желание заводить новые знакомства так и подавно начало отмирать. К тридцати шести годам оно окончательно погибло.

- Ты парень общительный, Денни. Уверен, ты заведёшь там уйму новых друзей.

  Он грустно улыбнулся и по его глазам я прочитал, что дедуля не рад моему отъезду. Он как будто чувствовал, как будто знал, что это лето было последним у нас. Что шанса открыть ДЛВ вместе больше не предвидится. Заполнить и подавно.

  Последней «записью» в нашем дневнике стал бумажный кармашек с письмами, которые мы написали друг другу, чтобы открыть их через десять лет:

  «Дорогой дедуля, - начал я своё послание, - мне неохота считать, в каком ты сейчас году, знаешь же, что математика мой не любимый предмет. Так вот, когда бы ты ни развернул этот лист, первым делом я хотел бы поздороваться с тобой: «Здравствуй». Как твои дела? Здоровье? Ответь на эти вопросы сам себе, или напиши мне ответ. Тому мне, кто будет существовать через твои десять лет.

  Сейчас у меня всё отлично, но ты и так это видишь, потому что мы сидим в одной комнате напротив друг друга и пишем друг другу же. В твоём времени ты мне уже рассказал свой секрет, правда? Не обманул? Я ведь узнаю и буду допрашивать, пока ты не сдашься! По упёртости я весь в отца, который пошёл в тебя. Так о чём я? Ах да, в этот год я впервые еду в лагерь. Действительно волнительное событие в моей жизни, но с первым приездом к тебе домой, конечно, не сравнится. Я запомнил его на всю жизнь, спасибо бабуле Одетте! Кстати, а как она? Наверняка живая и всё такая же... как ты обычно говоришь? Опечаленная? Тебе, дедуль, конечно видней, но я навсегда останусь в этом неуверенным.

  Как там папа, мама, карапузы? В твоём году они приехали в начале лета или в конце? А я как там? Передавай мне привет, ладно? Надеюсь, я не одурел от своих миллионов и не забыл про семью. Люблю тебя, дедуль. Тот я, что в твоём времени, наверняка скучает по тебе, если, конечно, не сидит сейчас рядом.

  Надеюсь, ещё спишемся.

Даниэль Миллиган из десяти лет назад».

   Перечитав дважды, я удовлетворительно улыбнулся и вложил листок в кармашек альбома. Дедуля всё ещё строчил. Не желая ему мешать, я вышел из мастерской, решив заварить чая на двоих. Через полчаса мне пришлось кипятить чайник второй раз, потому что только после тридцати минут Оскар закончил письмо. От этого желание заполучить машину времени возросло во мне как на дрожжах. Но я не знал, что попав в будущее, я больше не захотел бы покидать прошлое.