Никто не вспомнит о нас

Часть II. Глава 8. Слышащие во тьме

Шрамы — это потускневшая боль о выживании, они достаются против воли и выражаются языком увечий.

Холод. Холод и мрак. Буквально чувствуется пульсация из тёмных, бетонных стен, в которые болезненно вшиты, словно шрамы, керосиновые лампы, защищённые от сквозняка стеклом, местами покрытым тонкими трещинами. Здесь невозможно выспаться. По крайней мере ей. Так и не привыкла, не свыклась, не смирилась. Смотрит часами напролёт в потолок, точнее в мрачное и бездонное нечто. Безжизненное, за исключением слоя паутины, тянущейся из одного угла в другой. Она смотрит и не знает, что именно ищет. Ищет ли? Она слышит хруст ломающихся конечностей глупых мотыльков или случайных насекомых, угодивших в лапы паучьей семьи. Она привыкла, это её спасение — знать, что в этой комнате есть жизнь. Словно чьё-то сердцебиение, помимо её собственного. И его.

Итачи приказал ей спать на расстоянии, но в одной комнате. Во всём убежище нашлось единственное помещение, которое он одобрил коротким кивком. Самая глубь. Кричи — не услышат. Хотя нет, конечно услышат, донесёт ветер и слишком чуткий слух других отступников. Но никто не поможет. Её боль останется только с ней, наедине, под кожей и на кончике языка. Но ей нельзя быть слишком громкой — она не хочет тревожить пауков. Она бережёт их покой. Больше, чем свой собственный.

Сколько времени прошло?

Здесь нет ни календарей, ни расписания, ни часов. Точные ориентиры знает только Пейн и, скорее всего Конан, но именно из уст Лидера вся группировка узнаёт о дальнейших планах. Сакура не знает точной цифры, как давно она здесь, в этих не дружелюбных стенах. Лишь слышала, как кто-то обмолвился о трёх годах.

Но он спас её.
Вытащил из насквозь прогнившей деревни, которая предала её семью.
Разве может Сакура жаловаться? Он взял её с собой.
Но зачем? Почему он не взял с собой Саске?

По ночам всё ещё кошмары. Так часто, что пора бы привыкнуть. Но она не привыкла. Никто не привыкает к кошмарам. Это иррационально, отталкивающе, чужеродно и болезненно. Зато Харуно привыкла к другому. К неизвестным людям, холодному полу и стенам, ежедневным тренировкам, больше похожим на избиение. Она знает все свои шрамы, краткосрочные и на всю жизнь, помнит, кто их оставил. Совпадение или расчёт, но каждое из них принадлежит Итачи. Он, конечно же, скажет, что это всё из-за невнимательности и слабости, что нужно становиться сильнее, беспощаднее и хитрее. И желательно быстрее, гораздо быстрее, чем делает это Сакура.