Шисуи сидел на крыше двухэтажного здания. Его отросшая чёлка немного мешала обзору, но он как-то умудрился привыкнуть, в отличие от его матери. Молодой человек, устроившись в позе по-турецки, вертел в руке миниатюрную игрушку — сделанная из гладкого камня, высотой примерно 35 миллиметров, она была минималистической подобием гейши. Чёрные волосы «каре», белая кожа, лёгкие румяна, аккуратная красная точка, заменяющая губы, мазки тушью вместо глаз, на теле вырисована иллюстрация веера, усыпанного хризантемами. Намика, талисман, приносящий везение. По какой-то причине Шисуи решил приобрести именно её среди прочих других рукодельных игрушек, выставленными престарелым мастером в своём семейном магазинчике. Зачем ему вообще сдалась детская вещица? Возможно, по той простой причине, что она напомнила... Изуми?
На губах парня застывает улыбка, всё то время, что он думает о девушке. Он даже не сразу замечает рядом с собой Итачи, севшего рядом и свесившего левую ногу с края крыши. Учиха молча посмотрел сначала на друга, затем на безделушку в его руках, усмехнулся и перевёл взгляд на улицу, точнее, на жителей деревни. Было раннее субботнее утро, и жизнь уже вовсю кипела — мужчины собирались в группы и разбредались по домам, женщины открывали ставни домов, набивали тонкие пакеты свежей едой, дети бегали по улицам, воображая себя главными героями в сказочных мирах. При взгляде на мирную, спокойную обыденность Итачи чувствовал себя как дома. Странное чувство, неподвластное контролю. Его никогда не было в пределах действительного родного дома — ни под строгим, контролирующем каждый вздох отцом, ни в добрых, любящих руках матери, ни рядом с иногда слишком навязчивым младшим братом.
Жгло спину. Знак Учиха. Но сейчас это было лишь палящее Солнце в зените.
— Итачи, что ты думаешь об Изуми? — голос лучшего друга нарушает такую привычную тишину. Надо же, таки заметил. Итачи, не поворачивая голову, продолжает смотреть на частично знакомых, частично безызвестных жителей.
— В каком смысле? — он прекрасно знал, на что намекал Шисуи. Но хотел услышать это из его уст.
— В прямом, — буркнул парень, оторвав тяжёлый взгляд от миниатюрной куклы. — Что ты о ней думаешь?
— Я о ней не думаю.
— Тц, — на грани раздражения. — Совсем?
— Зачем мне думать о ней, Шисуи? — Итачи даже это забавляло. Конечно, негоже играть чувствами друга, но Шисуи всегда был одним из лучших в клане, и между ними чётко прослеживалась конкуренция. Пусть и только в мире шиноби, но Итачи действительно не мог понять, как его приятель может быть таким узколобым. Не видеть, что Изуми на него плевать.
— Ну... — брюнет замялся, чересчур быстро отставил от себя игрушку и зачем-то отвернул её лицо. — Она красивая, талантливая, добрая...
— Я не об этом. Зачем мне думать о ней, если по ней сохнешь ты, — Итачи задержал взгляд на плачущем мальчике, лет трёх, упавшим на колени и в кровь разодравшим кожу. К нему молниеносно подбежал отец, чем вызвал негласное осуждение других мужчин, по виду богатых дельцов. Это работа женщины — хлопотать, как курица, над своим чадом, уж никак не главы семейства. Учиха фыркнул. Гендерные стереотипы. Правила, нормы.
— И вовсе я не сохну по ней! — всегда такой уверенный в бою, настоящий лидер и хладнокровный убийца, сейчас Шисуи выглядел таким же растерянным, как шиноби на две открытых дверей в свой первый год обучения. Этот контраст вызвал невольную улыбку — Итачи посмотрел на друга и, кротко рассмеявшись, похлопал его по плечу.
— Начни делать что-нибудь. Не ходи вокруг да около, как лишнее колесо.
— Итачи Учиха, одиннадцатилетний специалист по женщинам, — Шисуи закатил глаза, но тоже улыбнулся, отзеркалив эмоцию друга. — Сделаешь что-нибудь, как же, когда рядом крутится предмет воздыхания всех девушек в Академии, — в его голосе не было зависти или желчи, скорее наоборот — парень восхищался своим другом. Искреннее, без фальши. Итачи, при всей своей популярности у лиц противоположного пола (и это в его-то возрасте), умудрялся не обращать на них абсолютно никакого внимания, при этом не выглядеть ублюдком или сволочью. За Шисуи же около года тянулась репутация «козла», когда он деликатно не принял шоколад из рук одной из своих одногруппниц. На Итачи же подобное магическим образом не распространялось — сколько бы раз он не игнорировал девочек и их знаки внимания (от восторженных визгов до дорогих подарков на выпрошенные у родителей деньги), ни одна из них не испытывала к парню негатив. Быть другом такого субъекта было с одной стороны круто (вокруг столько красоток), с другой — плохо (и все они мимо тебя). — Она тебе совсем не симпатична?
— Абсолютно, — с Шисуи можно было говорить откровенно. Достав из небольшой сумки бутылку воды, Итачи не спеша открутил пластиковую крышку, сделал несколько глотков и вернул ёмкость на место. Теперь его визуальное внимание привлекла компания школьников, по крайней мере, школьного возраста. Небольшая группка из мальчиков и девочек воображала себя то ли пиратами, то ли рыцарями и носилась по центральной улице, своими криками пугая воробьёв и синиц. Прищурившись, Учиха разглядел среди всех прочих знакомое лицо — главарь банды, что хотел устроить взбучку той девочке, Сакуре. Судя по всему, не она одна была предметом издёвок — от группы чуть ли не в страхе шарахались практически все дети, даже старшие по возрасту подростки. Будущая головная боль для всей Конохи.
— Ты меня слушаешь, Итачи?
— Может быть, поговорим о предстоящей миссии? — вздохнул парень, потеряв на время интерес к пока ещё не острой проблеме.
— Только не о миссии, пожалуйста, — шумно выдохнув, Шисуи упал на спину, прикрыв согнутой в локте рукой глаза от солнечного света. — Лучше помолчим.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Никто не вспомнит о нас
FanfictionМаленькая Сакура, оставшаяся круглой сиротой после нападения Девятихвостого, случайно становится свидетелем истребления клана Учиха. Итачи крадёт девочку из Конохи, а жители деревни считают её погибшей от рук отступника. Проходят годы, и Сакура рас...