Дженни не понимала, за что с ней так поступили, она же старалась делать всё для своей любимой мамочки. Она выражала и показывала заботу и любовь к ней, она отдавала всё от себя. Потому что ей было её очень жаль и ей очень сильно не хватало её внимания. Она скучала по ней. Яростная обида обожгла её сердце, оставив навсегда трещину, через который проходит сквозняк и поверьте, это очень болезненно. Лицо все горело, а кровь каплями падала на асфальт, медленно превращаясь в маленькую лужицу. Неожиданно несколько капель струйкой потекли вперед, и девочка взглядом проводила её. Маленькая речушка крови потекла прямиком в канализацию и стекала во тьму. Она неотрывно смотрела туда, и что-то злое и нехорошее тлело в её груди. Тогда она впервые в своей жизни ощутила ярость и больше всего на свете хотела, чтобы эта чокнутая сука умерла в муках и в страданиях. И хоть с того самого момента прошло очень много времени и Дженни знала, что это была не её мать, а просто больная женщина, которая сошла с ума из-за огромной опухоли в её мозгу. Но та самая злоба и ненависть не покидали её. Она состояла из этой злобы, это было её олицетворением. И если убрать этот изъян, то Дженни превратится просто в пустой сосуд, который никто и никогда ничем не сможет заполнить. Девушка уже стояла на самой верхней ступени лестницы, когда прогнала старые воспоминания из своей головы и попыталась сосредоточиться на задуманном. -А это обязательно?– всё не унималась Гарет, пытаясь отснять какие-нибудь освещенные места дома, чтобы потом склепать видео и сделать настоящий фильм. -Ты о чем?– отстранённо спросила блондинка и пошла прямо по коридору к самой дальней двери. Ей было очень неприятно находиться, все напоминало ей о забытом прошлом, когда она с мальчиками забегала сюда, чтобы укрыться от проливного дождя. Но долго они не смогли продержаться, что-то мистическое и необъяснимое отталкивало их оттуда и буквально всё кричало опасностью. Сейчас Дженни уже была большой и понимала, что тогда играло лишь бурное детское воображение, не больше, но что-то всё равно неприятное таилось в самых темных местах этого дома. -Разделяться, Дженни, обязательно было? Я имею в виду, что мы могли в вместе напугать Т/И. Лично мне тут совсем не по себе одной блуждать, даже не представляю как там внизу Эмили и Марии,- -Ты можешь говорить тише?– зашипела та, и как будто в подтверждение её слов, внизу под ногами зашумели крысы, пробегая мимо них. Но девочки не увидели их и даже не почувствовали ничего такого, шум пробежал как ветер в долю секунду и принес за собой ужас и онемение конечностей. Гарет, инстинктивно перепугавшись, завизжала и подскочила на месте. Прошло несколько мгновений, и холодная тяжелая тишина снова обрушилась на девочек, придавливая свои грузом отчаяния и страха перед неизвестностью. -Здесь никого нет, пошли дальше,- -Ты серьезно?- голос Гарет сорвался на истерический крик, ещё чуть-чуть и она разрыдается прямо перед Дженни и упадет в ноги, прося пойти обратно. –Да к черту её, пошли обратно, Дженни, я ещё хочу жить!- Девушка не на шутку разозлилась, она подошла к трусихе и отпустила сильную пощечину, чтобы вразумить дуреху. Гарет не верила своим глазам, что её действительно ударили, а ведь её ещё никто не смел трогать. -Послушай меня, пугливая свинья,- голос блондинки снизился до пугающего шепота, и горячий воздух ошпарил мочку уха. –Я не собираюсь отступать обратно, и я тебя сюда позвала не для забавы над этой потаскухой, я хочу отомстить ей сполна, ясно?- Она отобрала камеру из рук напуганной девочки и бросила её на пол, ничтожно разбив. Достала видеокассету и растоптала её на мелкие кусочки. -За что отомстить?– голос предательски дрожал, а слезы уже текли по лицу нескончаемым потоком. -Это не важно, я хочу её убить, понимаешь? Я хочу видеть, как она будет умирать на этом грязном полу в своей блевотине. Я хочу сделать ей больно, чтобы она истошно кричала, как свинья на бойне,- Глаза Дженни загорелись мстительным огоньком и возбужденно расширились ещё больше. Скулы были напряжены, как натянутая ткань, готовая разорваться. -А после нее ты убьешь и меня?- - Если не будешь глупить, то останешься цела, ясно?- Гарет кивнула головой и попыталась успокоить свои расшатавшиеся нервишки. А в голове зашевелилось слишком много мыслей и вопросов, до ответов на которые приходится лишь догадываться. Т/И не была сопернице Дженни, если уж так посмотреть, она то ещё редкостное дерьмо, по каким-то не понятным причинам забредшая в их компанию. Дженни никогда не прислушивалась к словам лгуньи, а наоборот, всегда потешалась и находила её слабые места, но что-то было в девушке такое, за что Дженни ненавидела её. И это что-то терзало её душу. Девушка открыла дверь и зашла внутрь, освещая помещением фонариком. Комната ничем не отличалась от других, правда она была более потрепанной и не имела совершенно никакой мебели. Потолок был весь обвалившийся, и штукатурка валялась на полу, через огромные дыры можно было увидеть, как мелькают звезды, и слышать колыхание деревьев от ветра. Стены голые, ободранные, местами были зачем-то просверлены, а окно как всегда заколочено. Дженни лишь разочарованно вздохнула и вышла обратно в коридор, закрывая за собой дверь, но неожиданный голос заставил её замереть на месте. -Дженни,- голос был очень слабым, хриплым и скрипучим, как будто горло никогда не смачивали, но до жути знакомым. -Ты что-то сейчас слышала?– спросила школьница у Гарет, которая прижималась к стене и опасливо косилась на пол, думая, что сейчас крысы вот-вот вылезут из щели и нападут на нее. -Что? Нет, я ничего не слышала,- "Значит, это был глюк". Дверь тихо захлопнулась.
