Леди и Мужлан

Глава 4

      Вечером того же дня мы прибыли с Уиллом на пресс-конференцию. В холле гостиницы «Рай» за массивным столом восседал сам Адам Ламберт. Увидев его, Уилл непроизвольно морщится, гомосексуалисты не в его вкусе, и я толкаю его в бок, чтобы он убрал кислую мину с лица. На расставленных стульях уже сидят журналисты, и я протягиваю Уилла за собой на свободные пока ещё места, достаю диктофон и включаю запись.

      — Здравствуйте, — вежливо здоровается «звезда». По залу проносится шепот и мычание. Журналисты других газетных изданий что-то невнятно мычат в ответ. — Сегодня в рамках моего турне по стране я даю два концерта: сегодня и завтра, пресс-конференция будет одна, поэтому задавайте вопросы, — улыбается Адам.

      Не скажу, что я в восторге от гомосексуалистов, но и неприязни у меня они не вызывают. Его чёрная чёлка и накрашенные глаза, красивая улыбка и проколотые уши — он не стесняется показать всем своим видом, что он открытый гомосексуалист. И это достойно похвалы.

      — Адам, ответьте, пожалуйста: страна хочет знать — когда вы выступите в поддержку манифеста о поддержании узаконивания однополых браков? — девушка с короткой стрижкой и чёрными волосами встала из толпы.

      — Щепетильный вопрос, — морщит нос Ламберт, — да, я собираюсь сделать это в ближайшее время. Когда — не скажу, пусть всё закончится, чтобы журналисты не смогли нам помешать, — я фыркаю. И, видимо, достаточно громко. В холле гостиницы висит тишина, Ламберт пробегает глазами по толпе журналистов и упирается в меня накрашенными глазами. — Вы хотите что-то добавить или спросить? — сверкая глазами, уточняет Адам. — Как вас зовут?

      Я встаю медленно и нерешительно, все присутствующие смотрят на меня. Чёрт! Выделилась.

      — Беатрис Прайор, газета «Звёздная жизнь», — говорю я.

      — Итак, Беатрис Прайор, вы хотите что-то добавить? — выжидательно смотрит он на меня. — Я так понимаю, вы чем-то недовольны?

      Я ошарашенно открываю рот и молчу, своим фырканьем обидела его, но я же не имела в виду ничего такого.

      — Вы не так меня поняли, — начинаю оправдываться я.

      И тут понеслось! Щелчки и вспышки фото- и видеокамер, перешёптывания и тихие возмущения, теперь все подумают, что я против сторонников сексуальных меньшинств. Но это не так! Мне вообще всё равно, кто и как живёт, но разве теперь объяснить всем и каждому?

      — Я не хочу продолжать конференцию, пока эта особа присутствует здесь, — неожиданно заявляет Адам Ламберт.

      Вот чёрт! Ну и жлоб он, этот Ламберт!

      — Покиньте помещение, — раздаются голоса секьюрити певца.

      Я возмущена до предела поведением певца, Уилл смотрит на меня испуганно, он тоже понимает, что я влипла. Я молча продвигаюсь к выходу, Уилл тащится за мной. Когда мы покидаем стены гостиницы, Уилл хватает меня за руку и разворачивает к себе:

      — И что это было, Трис? — вопит он.

      — А ты что, не видел сам? Сноб он и зазнайка, — рычу я в ответ.

      — Трис, ты хоть понимаешь, что Макс нас съест за твою проделку? — возмущается Уилл.

      Я понимаю это прекрасно: нет интервью и завтра во всех СМИ можно будет прочитать ошеломляющую статью о Беатрис Прайор, которая выступает против сексуальных меньшинств. Что-то становится тяжело в желудке и тошнит.

      — Уилл, не переживай, я объясню Максу, что ты здесь ни при чём, — говорю я тихо, — я сама во всём виновата.

      Уилл тяжело вздыхает и обнимает меня.

      — Трис, я не за это переживаю, — шепчет он мне. — Я твой напарник и друг, виновата ты — ответим оба. Мы в одной связке, — я морщу нос и утыкаюсь им в куртку Уилла. Как хорошо, что есть такие друзья. — Ладно, поехали, я отвезу тебя, горе ты моё, — жалится надо мной Уилл и тянет к машине.