Кровь и золото

Глава 6. Дом

Полностью обнажённая, Гермиона стояла перед зеркалом и уже битый час рассматривала себя в отражении.

Тело самостоятельно исцелялось, оно застряло в круговороте... Но в каком именно? Неужели её физическая оболочка постоянно возвращалась в одно и то же время в прошлом, в тот момент, когда её атаковали с помощью маховика времени? Но ведь сам маховик причинил ей вред, а с оставленной им раной не произошло никаких изменений...

Гермиона провела пальцами по коже в области горла, склонила голову набок и принялась наблюдать, как витиеватые линии отражали свет. Они блестели так ярко, что казалось, словно кто-то нанёс на кожу чистое золото, придав ему форму идеальных спиралей. Гермиона не могла не подумать о том, что они выглядели потрясающе. Красивые, даже...

Прекрасные, но пугающие.

Возможно, задумалась Гермиона, просто возможно, что рана на шее не возвращалась к одному и тому же моменту лишь потому, что кусочки маховика времени, пробегающие по венам, ещё не успели полностью раствориться в крови. Скорее всего, она подлатала себя до того, как стекловидные фрагменты полностью пронзили каждую клеточку тела. Гермиона попала в круговорот, ориентированный на какой-то определённый момент в прошлом, который произошёл, например, пару часов назад...

Возникшее предположение вполне могло объяснить, почему слово «грязнокровка» так никуда и не исчезло. Гермиона получила отметину значительно раньше.

Ладно, но если её тело зависло в какой-то петле, сосредоточенной на том дне, то... каковы дальнейшие последствия? Гермиона навсегда перестанет стареть, а внешний вид останется таким же, как и в ночь нападения? Круговорот всё время будет работать по одному и тому же принципу или однажды его действие закончится? Частички маховика попали в кровь, значит, они находились везде, но тогда...

Что насчёт разума? От нехорошего предчувствия сердце учащённо забилось, краска схлынула с лица. Если составные части маховика пробегали по кровеносным сосудам, значит, они пронизывали и мозг. Тогда получается, что разум Гермионы тоже подчинялся круговороту? Неужели аксоны и дендриты между нейронами мозга передавали импульсы по принципу повтора, а она обречена постоянно забывать и вспоминать все знания, полученные начиная с роковой ночи?

«О Боже, — пробормотала Гермиона, в душе поселился дикий страх, — что, если мой разум повредился окончательно и бесповоротно? Что, если всё это – бред, порождённый воспалённым воображением, а я на самом деле сижу в больнице Святого Мунго рядом с Фрэнком и Алисой Лонгботтомами, и сую в руки посетителей фантики от конфет?»