Сегодня 25 мая. Шесть дней до начала игр.
Завтра я должна отбыть во временный лагерь, установленный специально для участников Као Радо. Об этом мне утром сообщил Хорхе, что уже давно плавно вливает меня в игры: так, чтобы моё появление было обоснованным, но всё равно производящим фурор.
Но, ожидаемо, господин Акаги был против.
Я сидела на лавочке у фонтана в центре благоухающего сада, читая какой-то любовный роман, временно украденный из запасов госпожи Акаги. Чушь, но мне нравится.
- Вы же понимаете, что ваше появление на Као Радо нежелательно, мисс? - услышала я голос Оливера Акаги почти рядом со своим ухом, но не дала себе вздрогнуть, чувствуя мурашки, пробежавшиеся по телу от столь резкого вмешательства.
- «Леди Прозерпина, скажите, что вы не покинете меня! - прокричал лорд Трипп, но девушка не слушала его. «У вас изо рта воняет, как из ночного горшка».
- Простите, что? - господин Акаги пару раз хлопнул глазами, недоверчиво глядя на меня.
- Ах, извините, последняя фраза адресована не вам. Я просто читаю вслух, если вы не поняли, - я приторно улыбнулась и чинно отложила книгу, приглаживая юбки платья. - Что вы сказали?
Ноздри мужчины раздулись от гнева, а я лишь невинно захлопала глазами.
- Вы всё прекрасно слышали, - процедил он сквозь зубы и наклонился ко мне. - Ярмис не допустит вашего гнусного вмешательства в священные игры. Вам там не место.
- Я не допущу вашей гнусной лжи к своей голове, пока ваша все ещё у вас на плечах, - на этих словах Оливер поджал губы, и глаза его заискрились в невысказанном вопросе, на который я была не намерена отвечать. - «Пока двенадцать нас есть, двенадцать путей и будет». Не забывайте про это, мистер Хендрикс.
За девизом Као Радо последовал мой острый кинжал в виде прежней фамилии Оливера, которую он поменял на фамилию жены, чтобы сохранять хоть какую-то видимость правления семьи Акаги. Очевидно, клинок достиг своей цели. Жилки на шее мужчины начали нервно вздуваться и пульсировать, и он отшатнулся от меня, поправляя галстук.
- И вы не забывайте про то, что когда-то наших стран было тринадцать, - гнусная ухмылка появилась на лице Оливера, но я лишь скривилась, пытаясь скрыть отвращение к подобной угрозе.
