Слепое пятно

XXXIV

Та же ночь. Легкость

— Жаль, Леха тебя не отпустит. Ты ему тут тоже понравился. Но учти, я уже жду тебя. Ненавижу ждать. Так что будь вовремя... — нашептал Антон на ухо, когда Лев отпускал его домой, в последний раз проводя ладонью по спине. В конце вечера Горячев выпил еще только порцию коктейля, но выглядел совсем одурело — вспоминались все те моменты, когда он исписывался сообщениями «хозяйке». Работа, которая ждала Богданова на остаток ночи, была действительно непыльной, а потому пустующую голову быстро забили мысли, где все чаще мелькал Антон. Какой ветреной оказалась печаль! Лев ожидал, что будет горевать, оплакивать прошлое, но в нос било благоухание новой жизни: после танца и открытых чувств ничего плохого не случилось, Валентин получил свое и оставил тиранию, из-за желания новых свершений немного потряхивало, шаги пружинили от жажды жить. Странное осознание собственной бедности оказалось лучшим щитом от практичного мерзавца.

Богданов вышел из «Бермуды» в четыре утра. Солнце выглядывало из-за крыш, лениво карабкаясь по домам и подрумянивая небо. «Крузак» поблескивал от осевшей на глянцевые черные бока росы, — казалось, вот-вот фыркнет да отряхнется. Романтика ночной жизни затухала, уступая новому рассвету.

Лев тихо открыл дверь в квартиру, боясь спугнуть сон Горячева; аккуратно положил ключи на тумбу и крадучись прошел в душ, чтобы смыть остатки ночи с кожи. В маленькой ванной, где Богданов умудрился поронять все что можно, совершенно не в силах привыкнуть к размерам помещения, он расстегнул рубашку графитового цвета, принялся за кожаный ремень — остатки былой роскоши. Но прежде чем Лев успел раздеться до конца, он услышал мягкие, чуть лениво шаркающие шаги в коридоре за спиной. А потом дверь, которую по счастливой во многих ситуациях случайности нельзя было запереть, медленно и тихо, но совершенно бесцеремонно открылась.

— Решил мимо меня пройти? Даже без доброго утра? Забыв о том, что я жду? — Антон улыбался, потирая глаз. Он выглядел растрепанным и разморенным, но не сонным. Почти всю его леность как рукой сняло уже через мгновение, когда цепкий взгляд ощупал обнаженный торс Льва. Недолго думая, Горячев подступил ближе и закрыл за собой, сократив свободное пространство вдвое. Он на миг прижался — такой же нагой по пояс, только в мягких хлопковых спортивных брюках, — чтобы подарить короткий поцелуй. — А ведь я правда ждал... Вот, встретить. Позаботиться после ночной смены. Что там еще делают...