Вселенная бесконечна (я думал мы тоже)

16.

— Хэй, Куро. Не спишь?

      Ответа не последовало. Кенма лишь мог предположить, что он спит. Куроо был таким неподвижным, таким бледным. Создавалось ощущение, будто он - статуя. Если бы у статуй ещё было неисчислимое количество трубок, исходящих из носа и рук.

      Кенма пододвинул свой стул ближе к койке, чтобы взять руку Тецуро в свою. Она была ещё холоднее, чем ожидалось.

— Ам... — Козуме замялся на секунду, не понимая, как и с чего начать. — У меня есть много вещей, о которых я хотел бы с кем-то поговорить, но я не слишком красноречив. Но ты всегда понимаешь меня, поэтому, ты не против, если я немного поговорю с тобой? — ответа до сих пор не было. Ни звука, ни подёргивания век. Ничего.

      Только лишь кардиограмма и её пикающий звук показывали, что Куроо ещё здесь.

— Куро, мне очень страшно, — всё-таки начал Кенма. Не хотелось признавать, но однажды он должен был об этом сказать. Слова понеслись одно за другим, не в силах больше копиться где-то внутри. — Я старался быть сильным ради тебя. Для нас обоих. Я не могу представить мир, где не будет тебя. И не хочу.

      Я чувствую себя таким эгоистом, говоря тебе держаться и бороться. Я даже не знаю, точно ли это то, что ты вообще хочешь слышать. Но я не хочу отпускать тебя. Делает ли это меня плохим человеком? Ты страдаешь, и я ненавижу знать, что тебе больно. И меня, чёрт возьми, убивает то, что я никак не могу помочь, — Кенма бормотал, позволяя говорить сердцу, а не разуму.

      Я потерян. Акааши продолжает советовать мне обратиться к психологу сейчас же, но это так тупо. Я ведь не один человек, который страдает здесь. Да и как я смогу объяснить кому-то, на что похожи ощущения после потери кого-то вроде тебя? — Козуме не обращал внимания на горячие слёзы, стекающие по лицу. Он просто хотел высказать всё, что создавало в груди такую тяжесть, выложить все карты на стол. Неважно, как свои же слова сильно ранят сердце, это намного лучше, чем копить всё в себе.

      Я хочу сказать, что не жалею. Потому что я всегда был с тобой. Я провёл 18 лет своей жизни с тобой. Но, о Боже, как бы я хотел провести с тобой каждую секунду. Как бы я хотел не ворчать перед ночами свиданий, как бы я хотел не отталкивать тебя, когда ты обнимал меня слишком крепко. Как бы я хотел целовать тебя перед работой каждый день, и хотел бы работать не так усердно, только бы лишь видеть тебя чаще. 18 лет это слишком мало, — вздох вырвался из груди Кенмы. Становилось сложнее дышать.

      У меня лучший соулмейт на планете, ты знал это? Ты лучший друг, лучший парень, лучший соулмейт и лучшая семья, о которой только можно было просить, — Кенма заикался. Грудная клетка болела так сильно, как никогда ранее. Его собственные эмоции стали ударной волной: он тонул.

      Я бы не променял ни одной секунды, которую мы провели вместе, даже на целый мир, — Но я бы променял целый мир лишь на одну дополнительную секунду, проведённую с тобой, — нижняя губа Кенмы продолжала трястись, пока он говорил.

      Надеюсь, ты знаешь, как сильно я беспокоюсь о тебе. Не думаю, что я был таким же хорошим соулмейтом, как ты был для меня. Ведь я не был мастером в каких-либо романтических делах, как был ты. Меня убивает и тот факт, что я, вероятно, не смогу отдать тебе и половины всего того, что ты сделал для меня. Я никогда не смогу отблагодарить судьбу за то, что у меня такой соулмейт как ты, — Кенма провёл рукой по метке на ключице прежде, чем продолжил.

   Я никогда не говорил, что люблю тебя. Но знаешь, ты заслуживал того, чтобы я говорил тебе это каждый день, — слова «Я люблю тебя» никогда не срывались с губ Кенмы. «Это справедливо» - думал он тогда. Куроо не мог этого сказать, значит, и Козуме не будет. Это было невероятно глупо. И как глупо сейчас оглядываться назад. Он должен был говорить это каждый день.

      Могу ли я начать сейчас? — Козуме глубоко вдохнул в попытке стабилизировать своё состояние.

      Я люблю тебя, — единожды.

      Я люблю тебя, — дважды.

      Я люблю тебя, — трижды.

      Я люблю тебя.

      И в миллион раз больше. За каждую звезду на небе.

      Кенма мог поклясться, что Куроо спал, что не слышал ничего, что было сказано ему. Но когда Козуме почувствовал, как рука Тецуро несильно сжала его руку, он понял, что Куроо слышал каждое слово.

от автора:
я просто промолчу.