— У тебя всё есть? Деньги? И нструкции?
Я держался на расстоянии. Я потерял одну перчатку во время неразберихи и до сих пор был на взводе. Могли быть несчастные случаи. Сейчас расстояние было самым безопасным.
Мы уходили через служебные выходы и помещения, прокладывая себе дорогу к главным воротам. Пройдя два квартала, Тэ воспользовался таксофоном (он снова посеял свой мобильник), чтобы позвонить домой и дать знать, что в ближайшие время мы появимся вместе с Кирой.
На звонок ответила Юна, и я почувствовал себя неуютно. Даже на расстоянии нескольких футов, я слышал, как она возмущается. Я слишком хорошо знал этот тон. Они с Тэ все еще узнавали друг друга, и хотя Тэ порой недоумевал, Юна беспокоилась о нем. Она всегда переживала за него и всегда будет переживать. И она не обрадовалась, услышав от нас об инциденте с агентами ВИ.
Кира все еще колебалась в отношении Убежища, но, увидев воочию, как далеко ВИ могла зайти, чтобы получить желаемое, она согласилась, что с нами ей будет безопаснее, чем в одиночку. По крайней мере, какое-то время. Она решилась на «испытательный срок» с обещанием, что, если ей не понравится, то она без предупреждения уйдет. Тэ, похоже, это не особо волновало, он был убежден в том, что, как только Кира ступит на порог Убежища, она никуда уже не денется.
Мы наблюдали, как Кира выехала на своем пурпурном внедорожнике со своей подъездной дорожки и исчезла вниз по дороге. Как только она скрылась из виду, я повернулся к Тэ, который прислонился к старой машине Джинджер. Он хмурился.
— Что не так?
— Он это заслужил, — сказал он, проскользнув рукой в мою. — Перестань чувствовать себя виноватым.
Я не знал, что на это ответить. Мой разум боролся с сердцем, гадая, что правильно и неправильно, яростно сражаясь за доминирующие место у меня в голове. Тэ всегда мог сказать, если что-то не так, и он был прав.
Отчасти.
Я чувствовал вину... но не за то, что сделал с Самсеном. Должен был бы, но нет. Было бы так просто вытащить его и обезвредить, чтобы мы могли уйти. Столь же легко было бы вырубить его, и пусть Джинджер обошлась бы с ним каким-нибудь более гуманным способом. Возможно, сдала бы его каким-нибудь правоохранительным органам. Но, сказать по правде, я не чувствовал никаких угрызений совести. Хуже того, я был рад осознать, что его больше нет в живых. Осознать, что я, в конечном итоге, победил...
И я знал, это было неправильно.
Он сжал мою руку.
— Гуки, несчастные случаи бывают. Ты мало что мог сделать всего с одной перчаткой.
Несчастный случай. Он не понял, что я сделал. Он видел прежде, как я убивал агентов ВИ. Смотрел, как я целенаправленно касался их кожи, и они рассыпались в пыль. Но это было другое. У меня был выбор, и я предпочел проигнорировать его. Что бы он сказал, если бы узнала правду? Был бы он столь же уверен, что я хороший человек?
Я хотел рассказать ему правду, но не мог подобрать слов. Не то чтобы совсем.
— Я не сожалею, что он мертв, Тэ. У меня нет чувства вины за то, что с ним случилось; я ощущаю себя виноватым за то, какие чувства это во мне вызывает. Чувство... радости. Облегчения.
Он вздохнул.
— То, что ты делал прежде, ужасно... И я уверен, что ты не единственный, кого он заставлял для них это совершать. Он бы не остановился. Люди типа него... типа моего отца... они никогда не остановятся. Это нормально чувствовать себя так.
Он выдернул руку из моей и повернулся. Мы оказались лицом к лицу. Нас разделяли дюймы. Легкое прикосновение его губ, он прижался своим лбом к моему.
— Это нормально... так по-человечески. Но не позволяй этому съедать тебя. Я знаю, что ты не веришь, когда я говорю, но ты хороший человек.
Я не был хорошим человеком. И сегодня я доказал это. Если не ему, то себе. Но с Тэ спорить было бесполезно. Гук, который ему виделся, был чист и идеален, и мне хотелось, чтобы это было так.
Мне нужно, чтобы всё так и оставалось.
Я заставил себя улыбнуться и обнял его за плечи.
— Кажется, в следующий раз я предпочел бы что-нибудь другое.
— Другое?
— Не думаю, что парки развлечения это по мне...
