Грустные города

шесть

Руслан,

Иногда мне кажется, что я тебя выдумала. Что на самом деле Руслана Белова — двадцатисемилетнего художника из потрепанной хрущевки, который вплетал в свои речи то отрывки из стихотворений Ломоносова, то строки из «Горгорода» Оксимирона — никогда не было. Может, ты был лишь проекцией всех моих желаний, которым никогда не суждено исполниться в реальной жизни?

Знаешь, я ведь занималась этим выдумыванием с самого детства. Ложилась в постель и перед сном представляла себе идеальную жизнь.

Мне часто кажется, что твой образ был в моем воображении с самого детства. С самой первой мечты. Я гналась за тобой на протяжении всей жизни...

Но если один гонится, это всегда означает, что другой убегает.

Эти мысли пришли ко мне не в двадцать один. В двадцать один я стояла у выхода из галереи и рассматривала твой силуэт в небольшое окошко. Мне было страшно. Колени дрожали, пальцы дрожали, каждая клеточка моего тела — тоже.

Это было так волнительно. Встреча с тобой была для меня, как поездка в торговый центр, когда тебе восемь. Ты предвкушаешь, ждёшь, мечтаешь о новых игрушках, весёлых аттракционах, вкусе мороженого с разноцветной посыпкой на языке. И тебе настолько не терпится, что даже страшно немного. Сердце сжимается в груди, голова начинает кружиться, воздуха не хватает.

А что ты чувствовал, стоя в тот вечер у галереи? О чем думал, изучая взглядом февральскую темноту в ожидании меня?

Могу предположить, что ни о чем. Ни о чем, что хоть немного было связано с моей персоной. Ты думал о картине, которую начал писать в тот день. Думал о том, что вот она-то позволит тебе вырваться из провинциального подземелья к лучам всенародной славы. Ты думал о том, что постановка Женечки, твоего лучшего друга и режиссёра в городском театре, конечно, совершенно ни о чем, но тебе придётся нахваливать её завтра, когда вы все завалитесь в его квартиру с целью «обмыть» премьеру. Ты (конечно же) подумал о Полли, которая (конечно же) была единственным лучиком света во мгле Женечкиного театрального безумия. Ты не мог не думать о Полли. Конечно же.

Но в момент, когда я открыла дверь и вышла к тебе навстречу, в моей голове не было мыслей о новой картине, Женечке, Полли. Я не знала о твоей новой работе, не знала о существовании этих людей.