Серебряный туман: Тёмный дурман

Глава 11

Луна была у самого горизонта, освещая далёкий и бесконечный край неба, из-за которого каждый раз, снова и снова восставали небесные светила. Постепенно появлялись отблески увядшего солнца, сухая трава немного хрустела из-за холодка, но не могла рассыпаться из-за поднявшейся влажности из снега. Туманка помогала идти Ящерке, горло которой видимо тяжело переживало мороз, старейшина хрипела и иногда приостанавливалась. Молодая целительница так и не могла сообразить: как можно было описать Совет? Он был одновременно и напряжённым из-за разгулявшихся мятежников. Почему-то кошечка не видела в себе силы рассказать всю правду о её похождениях, ведь если бы о её дружбе с Боброухом узнали, её бы живо выставили из должности, но воин из неё посредственный. Ящерка заметила, что её подопечная приуныла, и тихонько коснулась лбом её подбородка, поднимая её голову. Снежинки всё яростнее летели в глаза, но серебристой было не до них – подушечки её лап замёрзли, снег намёрз меж пальчиков тонких лапок, свербел и царапал. Ветер поднимался с каждым сердцебиением, дышать становилось труднее, кошка тщетно пыталась найти пробелы между порывами, отчего её сердце предательски закололо. Тоска и груз тайн мешали ей снова вернуться к племенной жизни. Светлолистая шла со скорее злобной энергией за Туманкой, ведь она никак не могла понять, почему облака не омрачили целиком лик луны, когда предводители затеяли ссору, обвиняя друг друга. Старая целительница оставляла за собой право быть главной во всём, поэтому её подопечная не знала ничего о тайнах, что она явно не желала ей озвучивать.

Макоус неловко подошёл к ней и тепло глянул на неё своими лучистыми янтарными глазами, но без улыбки, ведь он всегда улыбался глазами, что иногда кололи неприступностью, а иногда позволяли читать кота как открытую книгу. Одноглазая видела в нём прекрасного друга, но никак не больше, хоть он и говорил уже ей о своих чувствах. Кот словно спрашивал разрешения прикоснуться к ней, как к холодному снегу, заветному и дающего холод, если его взять на язык, но потом тёплого и нежного. Взяв себя в лапы, Туманка с усилием отвела взгляд, но потом неловко дотронулась носом до его уха. Воин явно смутился, неловко копнув когтем снег. Она очень не хотела томить его ложными надеждами, и давать ему веру, что её сердце может быть свободно к нему, как бы это ни было больно.

***

Когда отряд из ходивших на Совет приблизился к лагерю, Ящерка раскашлялась вкрай, а пурга лишь усилилась, подавив белой пучиной весь лес Грозового племени. Когда кошка дошла до пещеры, она поняла, что её ждёт жуткая бессонная ночь, ведь Вихрекрыл подвернул лапу и ударился подбородком об землю, из-за чего его челюсть теперь болела. По пути он лишился зуба. Ну а Пестрокрылая и Смоковница ещё у лагеря сообщили, что Колколап сознался им, что съел лишнего, и у него вздулся живот. Ученица решила не беспокоить свою наставницу, и не стала отдавать ей эти дела, а тихо проследовала к запасам трав и обнаружила, что мать-и-мачеха была в избытке, а вот бузины было всего пару листочков, поэтому в дальнейшем придётся использовать окопник. Только взяв мать-и-мачеху в зубы, кошка ощутила запах камня и немного – запах пыли. Видимо стоило понадёжнее перепрятать растения. Травы за стенами пещеры увядали, создавая запах прелости, от которого становилось всё тоскливее. Ученица склонилась с растением к земле, и слегка обмочив их в лужице и освежив горло водой, которая чудом не замёрзла и была жутко ледяной, опалившей холодом язык.