Серебряный туман: Тёмный дурман

Глава 13

Рассвет заткал влажным, дождливым туманом пылающий в едва рождающемся солнце лагерь. Ветер завыл холодный и промозглый, и всё это тепло света было бы не бесполезно, если бы эта ночь не принесла столько боли. Было неприятно и страшно, так как всё это являло из себя неизвестность, ведь за стеной могло крыться что угодно, каждая из сторон могла одержать победу или проиграть, поэтому увидеть суровые реалии несло с собой столько страха. Безумные. Сумасшедшие коты, не имеющие воли над туманным разумом и не запомнившие сколько потерь они итак уже понесли. А страшнее всего было вспоминать о родных. О тех, кто пострадал в бренной войне за место жительства, всего лишь за землю, место куда можно поставить лапу. Коты сами создали себе законы, и сами же их нарушили, так и не выполнив обещания, душевной клятвы, которая заклинала их быть честными. Они так и не поняли, зачем рисковали? Туманка тяжело вздохнула, успев задуматься о всём, что только может быть. Выглянув, она заметила, безмолвную поляну в ужасающем зрелище, она была заполнена ранеными. Оставив своих больных под присмотром старших из них, она быстро соскользнула по камням вниз, и только её взгляд нащупал Светлолистую, одноглазая ринулась сразу к ней. Её сердце сжалось от беспокойства, кошка была сильно ранена и на её плече зияла глубокая рана. Но всё внимание котов было привлечено к скале предводителя, воздух словно дрожал вживую и на сердце скребло, туда обернулась и она. Раздался хриплый голос Клюквохвоста над внезапно опалённой хладом тишины поляной, он дрожал и срывался.

— Дубнозвёзд... он погиб.

Туманка вздрогнула и почувствовала, как её сердце зашлось в потерянности. Тело было меркло освещено восстающим солнцем, но сейчас, вероятно, все Грозовые думали лишь об одном: должно ли было это произойти? Почему десятая жизнь закончилась так скоротечно, и должна ли она была быть вообще? По рядам воинов прокатился вздох и одновременно с этим всем раздался раскатистый, хриплый, и до дрожи пробирающий от своего безумия смех. Ряды расступились по пути к источнику этого звука, и подушечки будущей целительницы мгновенно покрылись испариной, когда она увидела её. На изрытой когтями земле лежала Черноусая и тяжко дышала, улыбаясь. Шерсть её торчала иглами из-за пятен крови и ран, а глаза горели гневом, кажется, могшим сжечь весь мир вокруг.

— Мне ничего не стоило уничтожить вашего лидера, он был слаб и глуп, как котёнок, словно только что родился, – воительница оскалилась и выцепила кого-то из толпы, и несмотря на истерзанный загривок и рану от середины грудной клетки до подбородка, почти прямо и властно, тяжело припадая на перед с капающей кровью она двинулась вглубь толпы. Видно было, что она страдает из-за сумасшедшей боли, но что-то заставляло её идти. Она вызывала дрожь с холодком по хребту, и никто не мог сойти с места, немо оробев перед ней. Кошка дошла до почти края поляны и с резким рыком на вздохе по-змеиному накинулась на кота, схватив его за загривок. Племя присматривалось и узнало Дроздолова, который явно был напуган и его глаза выражали неземной страх. Страх перед сумасшедшим, не зная, что у него на уме испытывали при схватке с барсуками или лисами. Глаза Черноусой опаляли гневом, и ряд воинов попытался накинуться на неё, но она рванулась и с заплывшими глазами, с тем же огнём непокорности, одна против всех остановила воинов рывком к горлу дрожащего черно-белого воина, силящегося вырваться. Она приблизилась к нему и с гневом, с капающей с подбородка слюной и сверкающими глазами, нависла над горлом и безумно улыбнулась. Туманка почувствовала, что если что-то не сделать, то это сделает главарь этой суматохи, черная воительница. Лапы затряслись, но она собрала всю силу воли и вспрыгнула на скалу предводителя.