Давай умрём этой осенью

Полдень III. Обед семьи Одинцовых

Вернувшись домой, я рассказала маме о Грише, как и хотела. Немного неуверенно, немного пугливо, но она всё же услышала меня и после была взволнована. Чуть снова не заплакала, называя себя плохой матерью, которая даже не подозревала, что происходит в жизни её дочери. Я успокаивала маму, говоря, что в этом нет ничего плохого, что у всех бывают свои секреты и недосказанности, но она меня не слушала. Лишь пошла на кухню, поглядывая в окно и готовя обед, потому что готовка была единственным, что могло её успокоить.

Я тем временем сидела за столом и переписывалась с Гришей. Макс в последнее время совсем не писал, не интересовался и никуда не приглашал, да и в школе мы не так часто общались. Только на уроках сидели вместе и в столовой — и всё. Он ещё не каждый день в школу ходил, что казалось странным. Когда я интересовалась, что случилось и где он пропадал, он отнекивался и говорил, что это всё из-за его отца. Но на деле-то я догадывалась, что дело далеко не в отце.

Геннадий Орлов пусть и был себялюбивым и немного эгоистичным человеком, но воспитание и образование единственного сына всё равно занимали достаточно высокое место в его жизни. Да, он дарил ему дорогие вещи, даже обещал на восемнадцатилетие подарить машину, квартиру и зачислить в лучший университет в Москве, хотя мы жили далеко не в Москве. Да, он иногда ругал его, злился, но в основном поощрял и защищал, что бы он ни делал. Поэтому я не верила, что Макса по каким-то необъяснимым причинам оставили дома. И от того, что это было лишь придуманное оправдание, а не правда, я чувствовала себя разбито.

Гриша успокаивал меня, говоря, что всё будет хорошо. Он всегда это говорил, но лучше не становилось.

Мама тем временем искоса посматривала на меня и осторожно заглядывала в телефон, да так, чтобы я этого не заметила. И я вправду не замечала, увлекаясь разговором, и именно благодаря моему витанию в облаках она увидела, как я переписывалась с Гришей.

— Это и есть Гриша? — она решила удостовериться, заодно привела меня в чувство. Конечно, у меня чуть сердце в пятки не ушло, но всё же.

— Мам, ты что, подглядывала? — я прищурилась, прижимая телефон к груди, чтобы мама больше ничего не увидела.

— Я просто увидела краем глаза.

— Ах, ну да, я с ним переписываюсь. А что?