Давай умрём этой осенью

Засветло

Следующие несколько дней прошли в частой смене настроения, что поначалу пугало даже родителей. В основном маму, но отец тоже удивлялся, не понимая, из-за чего я так странно себя веду. Мы решили ему ничего не рассказывать в избежании конфликтов, да и он особо не интересовался, думая, что я опять устраиваю какие-то свои "выкидоны".

А мне было тяжело, по-настоящему тяжело. Понадобилась одна ночь, чтобы понять, что произошло. Хорошенько поспала, а на утро проснулась с переосмыслением, будто всё в мире перевернулось с ног на голову. Наконец-то до разума дошло происходящее, и от этого стало в несколько раз хуже, если вовсе не добивающим обстоятельством.

Дошло, что Макс предал меня, всё это время обманывал и танцевал под дудку Юли, реализовывая её грязный план в действие. Сам же себя завёл в ловушку, а она легко могла выйти сухой из воды: ей что, тяжело обмануть ещё одного наивного и слепо верящего человека? От этого было так противно, мерзко. Я ему доверяла, сочувствовала, относилась с пониманием и терпела характер, испортившийся за последние недели, и готова была дальше терпеть, несмотря ни на что, но это предательство, этот удар в спину всё поломал. И мою веру в человечество, в добрых людей, и в хороших мужчин — все для меня превратились в одно и то же, в одинаково скрывающихся за масками, врущих в лицо.

Максим так искусно притворялся, так ловко прятался под маской добродушного и скромного парня, что я бы никогда не подумала, что он может оказаться совсем другим человеком. Разве можно так себя вести, выдавливать из себя любовь? Неужели он вправду на это пошёл ради одной лишь Юли, которая всегда относилась к нему наплевательски, в то время как я была готова на всё, буквально на всё? Когда любила, обнимала и поддерживала?

Разочарование преследовало меня на протяжении долгих часов, из-за чего я не могла ни есть, ни пить, ни даже спать. Мама всё заставляла, но я наотрез отказывалась. Просто заперлась в своей комнате, сжавший в комочек, и накрылась одеялом, и пролежала так до самого позднего вечера, вспоминая о том дне, вспоминая о предательстве, о людях, их лицах, и горько плакав от того, что это произошло именно со мной.

Так прошёл мой первый день.

Мама каждый час стучала в комнату, спрашивая о моем самочувствии, но я отвечала коротко и так тихо, что сразу становилось понятно, какое у меня самочувствие на самом деле. Она улыбалась, говорила приятные вещи и старалась поднять настроение всеми возможными способами, начиная от простых советов и заканчивая обещаниями что-либо купить, лишь бы я вышла из комнаты хотя бы на пару часов и провела с ней время. Ей казалось, что мне нельзя оставаться одной, и она была чертовски права. Только вот я этого не понимала.

Это то, чего я всегда хотела от родителей, особенно от мамы: понимание, поддержка, переживания, но теперь отказывалась их принимать. Не потому что уже не желала, а потому что посчитала, что никакие советы от других людей не помогут мне справиться с личной трагедией. Она касалась только меня, значит, и я одна должна справиться с ней.

Как глупо, как же глупо...