Переместив рюкзак и сумку в дом, Коста спешно открыла все окна на первом этаже, чтобы выпроводить отвратительный синтетический запах и избавиться от затянувшей все вокруг дымки.
Когда дышать стало немного легче, она отошла от окна и осмотрелась. Почти вся мебель другая. Тем не менее, это не удивило Николь: прошло даже чуть больше, чем четырнадцать лет. Правда внутри особняк был в отличном состоянии и вот это уже произвело на женщину какое-никакое, но впечатление...
Уже бывший его хозяин определил свою судьбу, когда непредусмотрительно стукнул перед еретиком дверью. Зато он хотя бы послужил долгожданной отдушиной со свернутой башкой. Коста также подумывала полакомиться кровью человека, но все же не решилась устроить трапезу с его участием. Чего-чего, а под наркотическими веществами она вмиг теряла всякий контроль и устраивала кровавые вечеринки, наконец получая хоть какое-то удовольствие от своего существования. Однако сложившаяся в Новом Орлеане обстановка не позволяла пошалить и Николь поскорее сожгла его тело на заднем дворе, дабы не поддаться соблазну.
...Вернувшись в дом, ей вдруг показалось, что жил он здесь ни один — вероятно, с крайне аккуратной женщиной, но не было ни единого тому подтверждения, да и энергии еще одного смертного она не чувствовала. Посему Коста сделала вывод, что бывший владелец особняка был вполне состоятелен и чистоплотен, чего не скажешь о его внешнем виде. Но только до недавнего времени: шкаф в спальне на первом этаже, служившей Николь обычно гостевой, был заполнен приличной одеждой и даже парочкой дорогих костюмов, а также медицинской формой; на столе же разбросаны разные бумаги, книги по медицине и несколько папок, на одной из которых маркером выведено «диссертация». Пролистав пару страниц и, бегло изучив тему, женщина оценивающе поджала губы.
— Какая ирония, — хмыкнула она, отложив папку и пройдя обратно в гостиную.
В углу возле камина, под деревянным ломберным столом, покрытым лаком, Коста приметила сложенные друг в друга картонные коробки. Подойдя ближе, Николь обратила внимание на лежащие горой сверху бумажки, после придвинув к себе двумя пальцами крайние, оповещающие о просроченных счетах. Датировались они последними тремя месяцами.
— Лео Эрнандес, — прошептала женщина, остановившись глазами на графе «получатель». — Какая красивая фамилия и какой некрасивый конец, — холодно усмехнулась Коста.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Слабость Первородного
FanfictionБрат говорил, что «любовь - самая большая слабость вампиров». Тогда я слабый... Потому что люблю тебя, Николь.
