Слабость Первородного

12.2. «Время долгов»

Как только достопочтенная О'Коннелл была уложена в свою кровать и закрыта изнутри на все засовы, Коста покинула жилище, одним движением перемахнув через перила ажурного кованного балкона, нещадно уставленного цветами. Бесшумно приземлившись на ноги, женщина стряхнула с джинсов цветочную пыльцу, не забыв помянуть за это хозяйку квартиры самым добрым словом. Медленно выпрямившись, она устало размяла спину и поплелась по ночной улице, вдоль которой выстроились машины, в основном настоящие «ретро», то и дело цепляющие ее внимание.

Неожиданно Николь задержала взгляд на затесавшемся между ними японском родстере броского красного цвета и уже по собственной воле выудила сотовый из кармана. Набрав нужный номер, она поднесла руку с телефоном к уху, оставляя приличное расстояние. Протяжные гудки вскоре оборвались и на другом конце раздался громкий чих.

— Если ты еще в городе, скажи адрес, — невозмутимо произнесла Коста, на деле с трудом сдержав предательский смешок.

После короткого ответа мужчины, Николь сбросила вызов и сменила направление на противоположное.

***

Дом был внушительных размеров, но очень старым и вдобавок стоял вплотную к соседским, тоже не отличавшимся особой новизной. Николь хмуро осмотрелась в полумраке. Район не мог похвастаться достаточным освещением, да и звуки, доносящиеся до нее отовсюду, не позволяли ему претендовать на звание «благополучный и безопасный». Так что не будь она наполовину вампиром, могла бы и затеряться здесь без острого зрения и клыков.

Еле заметно поморщив нос, Коста поднялась по полуразваленной лестнице на хлипкую веранду и постучала в деревянную дверь, которая тут же отворилась с протяжным скрипом. Николь переступила через порог, ненароком подумав о том, что прямо сейчас провалится под пол. Но доски отважно выдержали вес ее тела и женщина, осторожно ступая, направилась вглубь дома, разглядев там отблески свечей.

Ни первый и даже не десятый раз чертыхнувшись, Николь вновь перепрыгнула от одной стены коридора к другой, дабы не оставить ноги между прогнивших досок или не вляпаться в очередную свисающую нить грязной паутины. Наконец добравшись до освещенной немногочисленными свечами комнаты, Коста отряхнула одежду и снова осмотрелась. В затхлом воздухе витал характерный запах плесени и тянуло сыростью, а на стоящей здесь мебели скопилось столько пыли, что было почти невозможно разобрать ее цвет, и лишь некоторые не завещанные картины сохранили былой блеск, будто что-то охраняло память изображенных на них людей. Или не людей.