Преподавательская этика

Глава 20.

Зайдя в нашу квартиру, на покупке которой я настояла железно, я бросила ключи на комод. Мне не светило радостью жить в музее с прислугой, так как я медленно начинала чувствовать себя бесполезной. Хотелось готовить, убираться, чтоб никого помимо нас не было и никто не раскладывал мое нижнее белье каждый день. Так что, поставив ультиматум, Тэхен с радостью купил квартиру вблизи центра, где буквально в пару минутах жил Чонгук. Его берлога также не без вторых жителей. Так что сейчас, бросив сумку, я прошла на кухню и, обойдя островок, заглянула в холодильник. Достав нужные мне продукты, я начала медленно готовить, тем самым успокаивая себя.

Спокойствие. Спокойствие. Спокойствие. Взгляд на кольцо. Черт. Отбросив нож, я налила себе стакан воды из фильтра и секундно осушила его. Черт, черт, черт! Меня трясет, мне страшно. Страх опять медленно распространяется по телу. —Все в порядке, все будет хорошо. Ты справишься...—бормотала я себе под нос, руками оперевшись на столешницу. Я знаю причину моего поведения, знаю чего боюсь. Но как обьяснить это Тэхену? Он же тогда может... Слеза скатилась по щеке. Нет, нет, нет, нельзя, чтоб он узнал. Я эгоистка и не смогу без него жить, у меня просто сил не хватит. Что делать?

                           ***

POV Тэхен

—Я дома.—громко заявил я, шагнув в квартиру и закрыв за собой дверь. Свет горел во всей квартире, когда на кухне звучали приятные звуки готовки и слышался запах еды. Кайф. Еще полгода назад я бы в жизни не жил так. Да даже номер в однодневную командировку брал бы больше и с служанкой в придачу, о чем молчу вообще. Но теперь... Заглянув на кухню я увидел любимую картину: она, одетая в длинную белую футболку, которая слегка прикрывает её попу, босые ноги от ушей и пучок на голове. Мой котел в аду за растление столь юной девицы давно воском натирают, я молчу уже о своей совести, которой след простыл. Если мне и быть извращенцем, то в этом случае подобное слово расценивается как счастливчик. Чертовский счастливчик.
—Привет.—поцеловав её за ухом и притянув руками за талию к себе, она мило потянуло плечо к уху, будто борясь с щекоткой. Ее духи Dior вновь запахли ярче, и я вдохнул их еще сильнее.
—Как нотариус?—спросила она, потянувшись к полке со специями, отчего её футболка оголила достаточную часть низа, чтоб в моем горле запершило.
—Мы подписали.—пакетик из её рук выпал, обсыпав вокруг всю плиту красными крапинками. Она с шоком повернулась ко мне и я улыбнулся еще шире.
—Ты серьезно?!—прикрыв рот рукой, она с улыбкой притянула меня за шею к себе. Боже, как же приятно.
—Я так рада за тебя, теперь ты настоящий руководитель.—сжав мое лицо между ладоней, она поцеловала меня, пища до сих пор от радости. На губах остался вкус апероля, бокал которого стоит рядом с плитой.
—Спасибо, но мне полагается приз.—скользнув руками под футболку, я кончиками пальцев обвел нежную кожу бедер, пока скоро не достиг пышной части и не сжал их в руке. Член сразу затвердел. Я об этом мечтал весь день.
—Постой...ужин...он уже...—меж моих мокрых поцелуем по ее лицу и шее, она задыхаясь пыталась противиться. Но я то знаю, что не выйдет.
—Брось.—подняв её на руки, она со вздохом теперь была выше меня на голову и сама проявляла инициативу. Хорошая девочка.
—Сегодня ты мой ужин.
—Так значит теперь все? Ты уходишь?—лежа в кровати после секса, Дженни лежала на моей груди и рукой гладила мою шею.
—Завтра увольняюсь.—чуть ли не мурча от её прикосновений и минета, от которого у меня до сих пор звездочки перед глазами витают, я восстанавливал дыхание.
—Не хочуу.—завыла она, уткнувшись лицом мне в грудь и начав стучать лбом. Я тихо засмеялся.
—Ради тебя я бы остался, но сейчас мой отец больше не имеет власти над компанией. Она вновь завыла театральными рыданиями и начала что-то быстро бубнить мне в плечо. —Громче.—прислонив ладонь к её лбу, я поднял её голову и встретился с грустным выражением лица. Сейчас ей было не больше шести лет, отчего я вновь засмеялся.
—Я и так мирилась с тем, что причину нашей встречи ты называешь «нотариусным дерьмом», а теперь ты вообще уходишь, бросив меня одну на растерзание физика и ломки по сексу.
—Я тебя не бросаю, физика уволю при первом домогательстве, а трахать буду каждый вечер, все в порядке.—она надула губы и ударила меня по плечу.
—Эй, это шутка.
—Не смешно.—прищурившись, она выползла из-под одеяла и без стеснения пошла в гардеробную, оставив меня скулить от увиденного. —Детка, ты серьезно будешь обижаться из-за этого?
—Я не обижаюсь, я просто расстроена.—послышалось из гардеробной, после чего вышла Дженни, собирающая волосы в пучок и полностью одетая. Подойдя к кровати, она села на край и начала рассматривать свои руки. По ее выражению лица было сразу понятно, что она взволнованна. Мне стало страшно.
—Расскажи.—тихо попросил я, взяв её правую руку в свою и легонько стукнув пальцем кольцо. Вектор был верный- она сразу нахмурилась будто от боли. Я вобрал воздух в легкие.
—Яя...—её голос сел и дрогнул, отчего мне будто шею перерезали. Не могу смотреть на нее в таком состоянии.
—Все в порядке.—я крепко прижал ее к себе и её плечи содрогнулись в беззвучном рыдании. В груди все сжалось. Не мучай себя. Не мучай меня.
—Я слабая.—тихо сказала она.
—Что?
—Говорю я слабая.—она отодвинулась от меня и я понял, что это именно то, отчего ей плохо.
—Я не сильная. Не та, которой хочу казаться.—ей стало еще хуже и она вновь сжалась.
—Ты говорил, что я доминантна и сильна, но это не так. Знал ли я это? Конечно. Я раскусил грубую корку столь нежного плода еще в самом начале. Я понимал, что она старается показать себя сильной. Мы все стараемся такими быть. Но я не понимал причину её истерики.
—Эй, все в порядке...
—Ты не бросишь меня?—перебила она боясь этих слов.
—Ты глупая? Нет конечно! С чего мне это делать, я же люблю тебя.—я был в шоке. Она лишь молчала и о чем то думала, боясь сказать лишнее. Я решил взять все в свои руки.
—Послушай.—взяв её заплаканное лицо в ладони, я аккуратно стер подтеки черной туши.
—Я люблю тебя—она посмотрела на меня, на что я кивнул.
—Люблю больше всех. И я никогда тебя не оставлю, Дженни.—я старался говорить увереннее, чтоб она действительно поняла это.
—Я знаю, что людям бывает тяжело и знаю, что чтобы облегчить это, они возводят стену, защиту. Я сразу увидел за твоей грубостью самое ценное для меня- слабость.—она сжалась от этого слова как от вони, но я продолжил.
—Да, Дженни, слабость. Но это не плохо, пойми меня. Я рад, что ты открылась передо мной, но я не понимаю, почему ты так расстроена...
—А как же волки и овцы,
—Черт, забудь об этом.—раздраженно ответил я.
—Забудь. Есть третий вид- люди. Люди, которые в себе заключают и силу, и слабость. Люди, которые любят в друг друге и то и другое, которые так же защищают, но при этом уступают. Забудь, пожалуйста... Не успел я договорить, как она накинулась на меня отчаянным поцелуем, в который вложила всю боль и благодарность. Я прижал её к себе еще ближе, боясь отпускать. Доверься мне, прошу
—Я люблю тебя.—отпрянув, она наконец-то ровным, но севшим голосом сказала это, продолжая находиться и держать меня в тисках.—Спасибо.
—И я люблю тебя. Только объясни, как это все связанно с помолвкой. Ожидая вновь истерики, я увидел лишь ровно севшую, но уже на моих коленях девушку, шмыгавшую от недавних рыданий. Знала бы ты, Дженни, какая ты сейчас сильная.
—Я думала, что недостойна тебя.—робко сказала она, не поднимая глаз. —Детка... Какое облегчение!
—Это я недостоин тебя. Господи, если причина действительно столь глупа, то я так счастлив! Ты самое лучшее, что могло случиться в нотариусном дерьме,—она хихикнула и я улыбнулся.—прошу, больше не возвращай себя к подобным мыслям, лучше тебя нет невесты.

—Правда?
—Помнишь, я кое о чем обещал тебе рассказать, когда нашел в том мотеле?—она задумалась, но потом кивнула.
—Когда меня оттащил Чонгук и ударил по лицу, тем самым вернув в реальность, я тут же подбежал к тебе. И вот, взяв тебя на руки и выйдя из номера, я пообещал, что женю тебя на себе, так как более несносной девушки и более идеальной я в жизни не встречал.—она открыла рот, и я закрыл его.
—Я вспомнил одну цитату из литературы, которую мы разбирали в университете и понял, что её смысл стал мне понятен лишь сейчас. Она звучала так: я увидел, что ты само совершенство и полюбил тебя. Потом я увидел, что ты не совершенна и полюбил тебя еще больше. Она плачет. Плачет, но не от боли. И вновь целует.
—Дженни?
—Ммм?
—Ты оставила на плите...
—О черт!!