Огромный танцпол со множеством молодых людей на нём. Запах дорогого алкоголя, который смешивается с многочисленными ароматами альф и омег. Стройные и подтянутые танцоры и танцовщицы, вытворяющие на шестах невероятные па, лишь для того, чтобы щедрый клиент не поскупился на пару зелёных бумажек. Бармены и диджеи, определённо знающие своё дело. Всё это, и даже больше, является неотъемлемой частью одного из крупнейших клубов Сеула. Клуба, в котором собирается, так называемая, золотая молодёжь.
— Быстрее… пожалуйста…
В комнате с красивой надписью «V.I.P» на входной двери раздаются громкие и высокие стоны.
— Я же сказал, не разговаривай со мной, — звучит уже тихий, но властный мужской голос.
Чон Чонгук всегда был таким. В свои полные восемнадцать он привык жить на полную катушку и ни в чём себе не отказывать. Дорогие клубы? Конечно. Переспать с первой красоткой школы? Легко. Купить себе новый дорогой автомобиль? Проще простого.
По мнению альфы, нет ничего важнее денег и статуса, а у него и то, и то имеется в достатке, благо отец играет далеко не последнюю роль в стране.
— Ты не слышишь меня? — Чонгук тихо рычит и закрывает рот омеги рукой, из-за чего та начинает что-то мычать в его ладонь.
В другой ситуации Чон и не посмотрел бы на эту девушку. Самое обычное лицо, да ещё и голос какой-то скрипучий. Противно. Лишь запах банана и фигуристое тело компенсируют всё.
Чувствуя надвигающийся оргазм, парень делает финальные толчки, стараясь получить максимальное удовольствие (хоть и мокрая от чужой слюны ладонь немного всё портит). То, что чувствует омега, — дело третье, Чонгука это совсем не заботит. Однако та получает невероятные ощущения от происходящего. Девушка кончает первой, сжимая член внутри себя. Альфа изливается чуть позже, заполняя презерватив своим семенем.
— Это было так… хорошо, — подаёт голос девушка, когда Чон уже натягивает на себя боксеры и штаны. — Меня Соён зовут, кстати. А ты?..
Альфа переводит безразличный взгляд на улыбающуюся омегу и усмехается.
— Меня зовут Чонгук, малышка. И это была наша первая и последняя встреча, — Чон окидывает полуголую девушку холодным взглядом, замечая, как та вздрагивает. Надеялась на продолжение? Как наивно.
Не дожидаясь ответа, парень покидает комнату, а после и уходит из клуба. Сегодня он прекрасно поработал, так что пора бы отдохнуть. Заслужил.
Чонгук подходит к своей машине, в которой уже долгое время ждёт его личный водитель.
— Вы сегодня быстро, господин, — слуга кланяется, мельком осматривая расслабленного Чона.
— Отец сказал, чтобы я вернулся домой пораньше, — парень слегка передёргивает плечами и уже раздражённо смотрит на прислугу. — Чего стоим? Поехали.
— Слушаюсь, господин.
***
— Опаздывает, — вздыхает Хосок, устало смотря на стрелку дорогих швейцарских часов.
Даже он в курсе, что Чонгук, его собственный сын, ещё тот гуляка и раздолбай. В курсе, но ничего не предпринимает. Ведь разве есть смысл? Их отношения и так достаточно холодные, а ссориться в очередной раз, делая ситуацию ещё хуже, просто не хочется. Потому что…
Хосок ведь любит Чонгука. Искренне и по-отцовски. Только показывать этого не умеет от слова «совсем», да и сам Чонгук не спешит проявлять тёплые чувства к отцу.
«Как отец относился ко мне, так и я буду относиться к нему» — именно этого придерживается младший альфа. В детстве, когда маленький Чонгук просто хотел любви и внимания от единственного родителя, тот просто забил на него, обвиняя в смерти жены. Мальчик тогда только плакал на слова папы, ведь в чём он виноват? Мама умерла при родах, решив подарить жизнь сыну, а не сохранить свою. Это был её выбор, который Хосок просто не мог принять. А когда принял, то было уже слишком поздно. Чонгуку этого больше не нужно.
— Что ты хотел?
— Даже не поздороваешься с отцом? — Хосок усмехается и поворачивает голову в сторону, натыкаясь взглядом на явно недовольного сына. — Ещё и опаздываешь. Снова.
— Я спрашиваю, что ты хотел? Из-за тебя я приехал раньше положенного, так что давай сразу к делу, — Чонгук проходит в глубь кабинета и садится в кресло, напротив отца, закидывая ногу на ногу.
Мужчина делает глубокий вдох и незаметно для младшего сжимает кулаки. Разговор, ради которого он позвал сына, ещё даже не начался, а в комнате уже чувствуется напряжение.
— Чонгук, послушай меня. Ты ведь знаешь, что я много работаю. Стараюсь сделать столицу нашей страны лучше. И скоро… у меня появится прекрасная возможность для этого, — старший альфа мягко улыбается, следя за эмоциями сына. Нужно подбирать каждое слово.
— И? Зачем ты говоришь это мне? — Чонгук недовольно цокает. — Мне неинтересно слушать о твоей работе.
— Я хочу баллотироваться в мэры города, — игнорирует слова младшего и продолжает, — и для этого нам нужно показать, что мы обычная семья. Такая же, как и любая другая. В общем… мне нужна твоя помощь.
— Обычная семья? Помощь? О чём ты? — парень хмурится, чувствуя, что ему точно не понравятся слова отца.
— Ты должен перевестись в другую школу. Самую обычную, где учатся такие же обычные дети из средних слоёв общества.
— Нет, — Чонгук встаёт с места и направляется к двери. Он выслушал достаточно. — Я буду учиться в своей школе, что бы ты ни говорил.
— Чонгук! Иди сюда!
Альфа игнорирует приказы Хосока вернуться и поднимается к себе в комнату. Он не собирается следовать каким-то глупым прихотям отца. Это не имеет смысла.
***
— Доброе утро.
Чонгук недоверчиво смотрит на отца. Тот ведёт себя, как обычно, улыбается даже и приглашает с собой позавтракать. Будто бы вчерашнего разговора и не было. Подозрительно как-то.
— Я еду в школу. В свою школу, — предупреждает младший, а Хосок лишь шире улыбается.
— Конечно-конечно. Поезжай в свою школу.
Чонгук ещё раз осматривает уж слишком довольного отца, а после покидает дом. У альфы плохое предчувствие.
***
— Не похоже на твоего отца. Обычно он до последнего стоит на своём, — задумчиво мычит Юнги, лучший друг Чонгука.
— Вот-вот, я о том же, — хмыкает Чон, раскачиваясь на стуле. — Может, он за одну ночь смирился? В любом случае, мне же лучше.
Мин смотрит в одну точку, раздумывая над ситуацией, о которой рассказал ему младший. Чона старшего вообще-то можно понять, ведь его мотивы чисты, как хрусталь. Может, если бы Чонгук согласился на эту не особо сложную просьбу, то «лёд» в их отношениях мог бы наконец-то тронуться, но… слишком много этих «но».
Юнги отвлекается от своих мыслей, когда слышит громкие омежьи смешки. Это заставляет его закатить глаза.
Даже в школе Чонгук никогда не обделён вниманием. К нему то и дело приходят девушки с разных классов, флиртуют и дарят всевозможные подарки. Это бесит Мина. Не то чтобы он завидовал. Совсем нет.
Пусть Юнги совсем не спортсмен, не слишком обаятельный и общительный, однако и у него, «холодного принца», есть свои поклонницы. Вот только ему всё равно на них.
— Чон Чонгук!
Названный вздрагивает, а толпа омежек расступается, пропуская вперёд учителя.
— Доброе утро, мистер Чхве, — альфа невинно улыбается, в голове прокручивая то, что он мог сделать не так. — Вы что-то хотели?
— Да. Меня интересует, что Вы забыли здесь?
— В смысле? — уголок губы неконтролируемо дёргается, так что улыбка Чона становится больше похожа на оскал.
— Ваш отец забрал сегодня Ваши документы. Вы больше не являетесь учеником нашей академии.
— Что сделал? — Чонгук хмурится и слышит, как омеги вокруг начинают перешёптываться. Где-то на общем фоне альфа различает и «теперь всё встало на свои места» от лучшего друга. — Вы ведь шутите, да?
— Никаких шуток. Увы и ах, Вы должны покинуть наш класс и академию. Всего доброго.
Стиснув зубы, Чонгук хватает свой портфель и буквально выбегает из класса, по пути набирая своего водителя.
***
— Какого хрена?
— И тебе привет, сынок, — улыбается Хосок, не отрываясь от книги, которую он читал до прихода младшего. — Рано ты сегодня, это удивительно.
— Прекрати так себя вести! — буквально рычит Чонгук и, подойдя ближе, ударяет кулаком по столу. — Что ты, блять, творишь?
Улыбка с лица мужчины исчезает, и он смотрит на младшего холодным пугающим взглядом. Его аура альфы давит на Чонгука, так что он замолкает, но не отступает.
— Я вчера хотел с тобой по-хорошему, Чонгук. Но ты не оставил мне выбора. С завтрашнего дня ты будешь ходить в новую школу, документы я туда уже подал, — Хосок говорит тоном, не терпящим возражений, ведь он уже все давно решил. Вот только Чонгука это всё равно не останавливает.
— Я не пойду туда. И ты не смож...
— Я заблокирую все твои карты и закрою тебя в твоей комнате на домашний арест. И я не шучу, Чон Чонгук, — Хосок обходит стол и подходит к сыну, закидывая руку на его плечи. — Пойми, это важно не только для меня. Но и для тебя.
Чонгук скидывает чужую руку и, громко щёлкнув челюстью, выходит из кабинета. Сейчас в его крови бурлит гнев, так что альфа направляется в единственное подходящее место — в свой спортзал.
Уже в спортзале Чон до сбитых в кровь костяшек бьёт свою любимую боксерскую грушу. Он делает это долго, пока окончательно не перестаёт чувствовать руки. Альфа гортанно рычит, размазывая кровь по своему лицу.
Гнева больше нет, вот только перспектива ходить в школу всё ещё бесит. Ужасно бесит. Но выбора, кажется, нет.
Ну ничего. Чонгук ещё отыграется на отце. Обязательно.
