— Хён, поговорим?
Чонгук переводит мутноватый взгляд на истинного, замечая в его глазах тепло и самое настоящее беспокойство. Никто и никогда не смотрел на Чона вот так.
Видимо, продолжая витать в своих мыслях, старший ничего не отвечает, вызывая в Тэхёне ещё большее беспокойство. Чонгук не сказал ни слова с тех пор, как приехал. Лишь слабо кивнул на взволнованное приветствие, а после уселся на чужую скрипучую кровать, погружаясь глубоко в себя.
У Кима тысяча и один вопрос в голове, на которые наталкивают и чрезмерная подавленность старшего, и довольно крупный чемодан, очевидно, с чоновыми вещами. Так что же в итоге произошло?
— Чонгук-и, — названный вздрагивает, когда ощущает, как Тэхён тянет его в свои объятия и заставляет уткнуться носом в свою метку. Длинные пальцы вплетаются в густые волосы, делая своеобразный массаж. Успокаивает. — Расскажешь?
Чон молчит ещё немного, но всё же вскоре подаёт голос. Врать смысла нет.
— Меня отец из дома выгнал.
Тэхён замирает, явно не ожидая таких слов, но через мгновенье возобновляет свои нехитрые действия. Он хочет, чтобы истинный чувствовал себя расслабленно и никак иначе.
— Из-за драки? — мягко спрашивает Ким, но сам чувствует, как что-то неприятно расползается в грудной клетке. Чонгук ведь подрался именно из-за него и, как следствие, навлёк на себя проблемы.
— Я сказал ему, что люблю тебя, — несмотря на всю ситуацию, Чон говорит легко и уверенно.
— Что?
Всё внутри буквально переворачивается, и Тэхён неверующе отстраняется, чтобы встретиться с такими родными глазами, полными… любви?
— Я сказал, что люблю тебя, — повторяет старший и ощущает, как лицо начинает гореть. Но он не жалеет, что озвучил это. — Сказал, что мы истинные, и я ни за что не откажусь от тебя, потому что и правда люблю. Но ему… не хочется, чтобы его сын позорил его своей неправильностью, — Чонгук грустно усмехается, опуская глаза. Он всегда понимал, что ему нет дела до мнения собственного отца, однако сейчас парень чувствует себя несколько паршиво. Дело в привычке? Хосок ведь постоянно шёл на уступки и пытался (хоть и выходило хреново) поддерживать сына. Какие-никакие, но отношения отец-сын у них были. А теперь, кажется, ничего нет.
— Чонгук-и, — Тэхён улыбается нежно, почти сахарно и мягко. Он понимает, что ситуация далеко не из приятных, однако трепет сдержать не может. Младший кладёт ладонь на чужую щёку и поглаживает её большим пальцем. — О какой неправильности ты говоришь?
Вопрос, очевидно, риторический, но Чон порывается ответить. Ему не дают. Ким затыкает истинного аккуратным и невинным поцелуем и отстраняется только тогда, когда ощущает, как старший начинает успокаиваться.
— Я не вижу неправильности. То, что происходит сейчас — правильно. Ты любишь меня, а я люблю тебя. Так ведь и происходит, да?
— Л-любишь? — переспрашивает Чонгук и смотрит своими большими сияющими глазами на покрасневшего младшего. Тэхён тихо смеётся и чмокает такого же смущённого парня в румяную щёку.
— Мне казалось, это было довольно очевидно, — пожимает плечами и тут же добавляет, — хотя, ты не очень хорош в понимании намёков, да?
Чонгук лишь недовольно бурчит и вновь жмётся к родному телу, чувствуя самое настоящее удовлетворение от происходящего. Всё остальное как-то даже отходит на последний план. Почти.
— А насчёт отца… я думаю, он остынет, хён, — почти шепчет Ким, но старший прекрасно его слышит. — Возможно, он погорячился?
— Не знаю. Не уверен, — вздыхает и несильно трясёт головой. — Давай… не об этом?
— А о чём?
— О нас?
— Звучит хорошо.
Парни сжимают друг друга в крепких объятиях и хихикают, чувствуя себя такими счастливыми. А ещё до одури влюблёнными. Как это замечательно, боже.
— Тэхён-а?
— М-м?
— Я хочу твою метку. На себе, — на этот раз отстраняется Чонгук и смотрит решительно, хоть и чуточку смущённо.
— Оу.
Кажется, их отношения начали достаточно быстро набирать темп, но разве кто-то против?
— Тогда я поставлю её в следующий раз, когда мы…
— Нет, Тэ, — по кимовой спине бегут мурашки от потемневшего взгляда напротив. Выглядит возбуждающе, вау. — Я хочу сейчас.
Тэхён даже среагировать не успевает, когда Чонгук валит его на спину, тут же вгрызаясь в мягкие губы. Ким лишь приглушённо стонет в поцелуй и всё же поддерживает чужую инициативу, укладывая ладони на упругие ягодицы. Младший начинает мять их прямо через плотную ткань штанов, вызывая этим довольное пыхтение в свои губы.
Мгновенье и Тэхён теперь сам подминает истинного под себя, заставляя того восхищённо и нетерпеливо выдохнуть.
Альфы быстро избавляются от одежды, разбрасывая её по всей комнате, а после Ким горячо отсасывает Чонгуку. Тот готов кончить только от одного лишь касания обжигающего языка, но держится изо всех сил, путая пальцы в чужих мягких волосах и несдержанно прикрикивая.
На подготовку уходит времени немного больше, но Тэхён ничуть не жалеет — высокие стоны и «быстрее, я, блять, не могу» явно того стоят.
Ким вбивается в податливое тело и оглаживает каждый доступный ему участок кожи, наслаждаясь вот таким вот истинным. Жаждущим, открытым, горячо любимым. И только его.
Тэхён начинает вылизывать жилистую шею, уже приметив место, где он хочет оставить такой дорогой отпечаток, однако…
— Мальчики, потише, пожалуйста, — приглушённый голос Джухён раздаётся прямо из-за закрытой двери. Младший пугается его и замирает в одной позе, поднимая глаза на стремительно бледнеющего Чонгука. — Как закончите, спускайтесь на ужин.
Омега уходит, а парни заторможенно продолжают смотреть друг на друга, тяжело дыша. Первым приходит в себя Чон.
— Почему ты не сказал, что мы не одни дома? — взвизгивает покрасневший Чонгук и пихает истинного в плечо. Как же стыдно!
— Мы и были! Они должны были задержаться на работе, — хрипит Тэхён, ощущая, как шея покрывается красными пятнами. Чон собирается возмущаться дальше, так что Ким вновь делает глубокий толчок, вызывая лишь стон. — Закончим с этим, — и снова начинает двигаться в разгорячённом теле.
— П-подожди…
Тэхён ждать не собирается, потому возобновляет все свои ласки, на этот раз размашисто дроча покрасневшую головку. Чонгук, чувствуя вновь надвигающееся наслаждение, тихо скулит и старается отбросить мысли о том, что их недавно застукали.
Старший кончает первым из-за эйфории, заполняющей каждую частичку его тела, даже не замечая, как Тэхён грубо прикусывает его шею.
— Вот и всё, — выдыхает Ким, пачкая семенем чужие бёдра и нежно улыбаясь. — Теперь ты мой.
Слегка размякший Чонгук ощупывает свою шею и только тогда чувствует боль, пронзающую тело. Она отрезвляет альфу, и теперь он смотрит более осознанно.
— Я люблю тебя, — говорит он, и получает точно такой же ответ, греющий сердце.
***
— З-здравствуйте, миссис Ким, мистер Ким, — стыдливо шепчет Чонгук, не решаясь поднять свой взгляд. Ладонь Тэхёна, крепко сжимающая его руку, конечно, успокаивает, но не настолько, чтобы перестать бояться.
— Здравствуй, здравствуй, — пропевает женщина и начинает раскладывать еду по тарелкам. — Присаживайтесь, что как не родные-то?
Парни переглядываются, но всё же садятся, также держась за руки.
— Как дела в школе? — нарушает тишину Сокджин, попивая свой кофе с любимыми зефирками. Атмосфера стоит непринуждённая, но Тэхёну не нравится.
— Вам именно это сейчас интересно? — спрашивает он и получает недоумённый взгляд от мамы.
— А что ещё?
— Ну, например, то, что вы слышали двадцать минут назад?
Джухён задумывается (или делает вид), а после пожимает плечами, ставя тарелки с едой перед младшими.
— Вы ведь, мальчики, истинные?
— Как ты…
— Это было очевидно, — перебивает Сокджин, и в его голосе совершенно нет удивления. Омега довольно кивает. — Ваши хорошо сочетающиеся ароматы, вообще поведение и… стоны ночью. Хорошее подтверждение всему.
Чонгук давится рисом, и Джухён аккуратно похлопывает его по спине, улыбаясь.
— Да ладно вам, это же нормально для пар, — смеётся женщина, но тут же хмурится. — Вы же пара?
— Мы встречаемся, — в один голос отвечают истинные, переглядываясь. Тэхён, (почти) не смущаясь, наклоняется к Чону и целует его куда-то в висок, вызывая умилительное пищание со стороны Джухён.
— Какие вы лапушки, божечки, — омега краснеет и прикладывает ладони к горящим щекам. — Я так рада за вас! Мой сыночек уже такой взрослый, как так-то… — она не может сдерживаться, начиная плакать, и Сокджин тянет её в свои объятия.
Чонгуку от этой картины хочется плакать тоже, но он держится.
— Вы не против того, чтобы мы встречались? — Чон закусывает губу, наблюдая, как Джухён качает головой.
— Это из-за того, что вы оба — альфы? — предполагает Сокджин и, получив кивок, усмехается. — А есть разница?
Чонгук понимает, что разницы-то действительно нет. Следуя примеру старших, он двигается к Тэхёну ближе и чмокает его в губы.
— Добро пожаловать в семью, — улыбается истинный, и Чонгук всё-таки плачет.
Природа не ошибается, да?
