Лабиринт памяти

Глава 14

Soundtrack — Abel Korzeniowski «Letters» 

Вокруг было слишком шумно, слишком многолюдно, да и вообще, всё было «слишком». Оглушающая музыка, пронзительный голос ведущего программы, неожиданно громкий, режущий слух, смех Рона и Гарри — всё это сводило с ума. Джинни подыгрывала им, когда нужно ловко вставляла подходящие фразы в разговоре, изредка улыбалась и даже умудрилась пару раз пошутить, пусть и не совсем удачно. Но Гермиона и этого не смогла. Она устала, слишком устала притворяться, что всё хорошо, устала играть роль счастливицы, довольной отдыхом и жизнью в целом, и сейчас просто искренне не понимала, как все эти люди могут веселиться, в особенности её друзья. Она смотрела в лица Гарри и Рона, видела беспечную веселость, праздность, расслабленность и ей было до горечи во рту ясно, что ни один из них не догадывается, каким плотным коконом лжи и тайн они оба окружены.

Врать стало до отвращения несложно: отдыхая на этом курорте, Гермиона мастерски научилась это делать, но это было одно из тех умений, которыми она не могла гордиться. Лучше всего ей удавалось скрывать от друзей свое настроение, держать эмоции под замком, вот и сейчас она сослалась на то, что коктейль был слишком крепким, а её организм — слишком слабым, и потому ей стало немного плохо. Выслушав пару шутливых замечаний по поводу того, что «женщины не умеют пить», Гермионе позволили быть «не в настроении» в этот вечер, чем она и пользовалась, пытаясь осмыслить все произошедшее за последние дни.

То, что её отношения с Малфоем вышли из-под контроля и были подобны бомбе замедленного действия, уже не было чем-то вопиющим: она понемногу свыклась с этим. Но то, что у Джинни был роман с Блейзом, с человеком, который хоть и не принял метку, но в свое время полностью разделял идеи Пожирателей Смерти, совершенно не укладывалось в голове. Насколько помнила Гермиона, Джинни всегда была без ума от Гарри, и даже в те периоды, когда она встречалась с кем-то другим, всё равно было ясно, что лишь он является для неё оплотом истинной любви.

Но, видимо, всё было не так просто, как казалось.

Гермиона исподтишка наблюдала за Джинни, но та настойчиво избегала её взгляда, предпочитая смотреть куда угодно, но только не на неё. Она была хорошей актрисой, и это было ясно не столько по тому, как ловко она сейчас разыгрывала спектакль перед Гарри и Роном, сколько по её способности скрывать такую огромную, ужасающую тайну все эти годы. Гермиона была уверена на сто процентов, что Гарри не знает, а Рон — тем более. Они бы не простили этого, вернее, простили бы когда-нибудь, наверное, но, всё же, не настолько легко, чтобы не рассказать о ситуации ей, Гермионе.