ТЛЕЮЩИЕ ВЕТВИ ЛЕСА БЛУМ

ТЛЕЮЩИЕ ВЕТВИ ЛЕСА БЛУМ (2) Тут страшно

2. Тут страшно

«Го гулять». Вика встретила меня у леса. Это апрель, и снег уже не отражает небо. Здесь по-настоящему темно: ты можешь передвигать ноги так, как будто идешь, но чернота перед глазами никак не меняется. Зато слышен шум веток где-то высоко. А еще ты знаешь, что она идет рядом с тобой.

Мы идем по главной дороге и говорим. Выясняется, что она вовсе не считает эту дорогу главной – удивительное открытие для меня. Разговор идет о чем угодно: как прошел день, кому кто нравился в школе, какие фильмы обязательно нужно посмотреть, кому какие снятся сны: ей – совершенно безумные, а мне совсем не снятся. Когда кончаются темы, мы начинаем придумывать абсурдные шутки, разгоняем их или просто повторяем слова смешным голосом, и через какое-то время уже невозможно объяснить, над чем именно мы ржем. Мы меняем направление, сходим с тропы, вляпываемся в грязь, которую в лесу по весне сложно не найти, подтруниваем друг над другом насчет собственных страхов. В какой-то момент перестаем понимать, где мы. Это приятно волнующее чувство – не иметь ни малейшего представления, где сейчас находишься, и в то же время знать, что ничего страшного не случится, ведь лес не очень большой и вы в нем вдвоем. А пока можно вдыхать пьянящий гниловатый запах наступающей весны, вздрагивать от какого-то нехорошего шороха из темноты и вытряхивать друг на друга скопившиеся в голове мысли и глупости.

Постепенно глаза привыкают к темноте, но окружающее пространство успело стать иным, и теперь все в нем от изломанных коряг до мелькающих между стволами теней подчиняет наше внимание и погружает нас в неровную архаичную ритмику ночного леса. Мне трудно это объяснить, но такая прогулка ощущается более интимно, чем ужин при свечах или отель у моря.

Выходя из леса, прощаясь с Викой, я чувствую себя так, как будто вернулся в земной мир из какого-то другого. Из леса, который всего в каких-то десяти минутах от дома. Иногда она меня провожает, иногда я ее, иногда мы обнимаемся и расходимся у входа в лес. Кстати, это Вика научила меня, что обниматься можно не только из вежливости, но и так, чтобы получать удовольствие. Я плохо помню, каким я был до знакомства с ней.

Ей снились прекрасные сны. В одном из снов она плавала в морских глубинах с китами или дельфинами, а потом вынырнула, и закатные лучи соединялись с поверхностью воды, вспыхивая какими-то невероятными оттенками красок со всех сторон, и «на самом деле такие сны бессмысленно пересказывать. Все, что я говорю, – это жалкое подобие того, как оно было во сне», – восторженно завершала она.