Луна Лавгуд и коллекция мозгошмыгов

Мозгошмыг второй. Сюрпризы

Утро для Гарри началось достаточно обыденно. Он подскочил в начале пятого от ощущения чужого взгляда, со вздохом восстановил разрушенную десятком заклинаний мебель и отправился пить кофе и листать «Ежедневный пророк», который как раз в четыре утра ему доставляли. Новостей интересных не было, разве что собственная физиономия на второй полосе заставила поморщиться. Пророк был отброшен через пару минут с раздражением - ничего интересного! Гарри приманил к себе стопку корреспонденции и поводил над ней палочкой. Три письма, пропитанных любовными зельями и духами с приворотом, сразу сжег, еще два, с непонятными заклинаниями, отлевитировал в специальный ящик для подозрительных посланий, а остальные конверты стал аккуратно просматривать. Фанатский бред, даже и без зелий, Гарри никогда не читал и сразу же уничтожал - читать, что он «самый прекрасный мужчина Британии, а то и всего мира» или что кто-то там «пылает страстью при одной мысли о нем» было неприятно и даже почему-то унизительно. Также он принципиально не открывал письма из разных департаментов Министерства Магии, в которых ему предлагали работу, стажировку, практику или все, что он пожелает. Гарри отлично понимал, что эти предложения адресуются не ему, а Мальчику-Который-Выжил-и-Победил (да, пресса удлинила его титул). Никого из этих работодателей не интересовали его способности, словно победа над Волдемортом автоматически делала его профессионалом в любом деле. Особенно посмешило его полученное месяц назад приглашение от Гильдии зельеваров, которая предлагала ему членство. На секунду Гарри вообразил себе выражение лица покойного Снейпа, и едва не скатился под стол от хохота. В общем, из всех сегодняшних посланий интерес представляли два - от миссис Уизли, которая беспокоилась о его самочувствием, спрашивала, не забывает ли он вовремя есть, и приглашала в Нору, где по нему уже все соскучились. К сожалению, в тексте этого письма отчетливо прослеживалась мысль: «Джинни ждет тебя!». Гарри любил рыжеволосую солнечную девушку, бесстрашную как львица и ласковую, как котенок, но видеть ее не хотел. Второе письмо было от миссис Тонкс, которую Гарри так и не сумел пока назвать Андромедой, несмотря на все ее уговоры. Она рассказывала о Тедди - малыш как раз начал ходить. На приложенной фотографии Тедди заливисто смеялся и топал прямо на Гарри, а его курчавые волосы то и дело меняли цвет. Парень погладил фотографию пальцем и отложил в сторону - потом он уберет ее в отдельную папку, в которую складывал все изображения Тедди. Сын Ремуса был ему дорог, хотя Гарри и боялся того момента, когда ребенок спросит его, почему крестный пережил войну, а оба его родителя - нет. Миссис Уизли Гарри написал, что у него все хорошо, и пообещал заглянуть до отъезда в школу. Миссис Тонкс получила более развернутый ответ и обещание приехать на этой неделе и привезти Тедди игрушечный снитч, который летает на высоте 50-70 см с небольшой скоростью и отлично подходит для детей, только научившихся ходить. Вообще, о крестнике Гарри старался заботиться. Он создал для него в Гринготсе отдельный счет, на который положил двадцать тысяч галлеонов. За семнадцать лет сумма возрастет почти вдвое, и на совершеннолетие ребенок получит деньги на самостоятельную и независимую жизнь или на оплату дополнительного образования. Помимо этого, Гарри, несмотря на яростные возражения Тонксов, оплачивал половину всех затрат на игрушки, одежду и лечение мальчика. Увы, но финансово Гарри участвовал в делах крестника куда активнее, чем эмоционально. У него не было никакого опыта обращения с детьми, он боялся причинить Тедди боль, а огромные серые глаза Ремуса на детском личике причиняли боль ему самому. Когда большая сова с безличной кличкой Филин улетела с письмами, на кухню вполз Драко. Гарри сморщился и едва удержался от того, чтобы окатить его водой. Налив себе кофе, Драко упал на стул возле окна и уронил голову на руку. - Эй, Драко, а где же аристократические манеры наследника древнего и благородного рода? Наследник показал средний палец и принялся за кофе. Эта картина повторялась изо дня в день. Для Малфоя утро было самым отвратительным временем суток, он с трудом поднимался в десять утра и чувствовал себя разлагающимся трупом, тогда как Гарри подскакивал ни свет ни заря и к десяти уже излучал жизнерадостность и бодрость. Поэтому каждое утро он подкалывал товарища на тему его заспанного вида и отсутствующих манер, а потом, изобразив на лице величайшее сострадание, готовил яичницу или омлет на двоих. Завтрак был уже съеден, а наследник благородного рода почти стал напоминать человека, когда раздался сигнал - кто-то отправился к ним по каминной сети. Гарри осторожно вышел из кухни и наставил на камин палочку. - Я Гермиона Грейнджер, на втором курсе я решила сварить оборотное зелье, чтобы мы смогли узнать, кто наследник Слизерина, но перепутала волосы и частично превратилась в кошку, - не дожидаясь вопроса сообщила девушка и вылезла из камина. - Привет, Гермиона! - Гарри обнял подругу и очистил ее мантию от сажи. - Привет, Гарри, - на губах подруги мелькнула странная полуулыбка, - я решила заглянуть и узнать, как поживает мой недавний пациент. Гарри почувствовал, что его брови ползут вверх: - Ты интересуешься Малфоем? Гермиона закатила глаза: - Я интересуюсь здоровьем человека, которого лечила. Разные вещи, ты не находишь? - Окей, - кивнул Гарри, - он в полном порядке. Выпьешь кофе? Гермиона согласилась и прошла на кухню. - Здравствуй, Грейнджер, - сообщил Драко, едва они вошли, - я тронут твоей заботой. - Здравствуй, Драко, - на удивление мирно и даже мягко произнесла Гермиона, - как ты себя чувствуешь? Малфой сообщил, что все прекрасно, и уже собирался было уйти, но Гарри, повинуясь какому-то порыву, взглядом попросил его остаться, а сам налил три чашки кофе. Гермиона сегодня была не совсем обычная или, если говорить точнее, куда более обычная и привычная, чем в последние два месяца. Правда, она мало говорила об учебе и исследованиях, но то и дело улыбалась, спрашивала о делах Гарри, задала несколько ничего незначащих вопросов Малфою и была... милой. Гарри мысленно хлопнул себя по лбу. Она действительно была милой, и выглядела именно такой. Как он мог не заметить сразу, что ее волосы убраны в красивую прическу, что на ней светлая легкая мантия, а не джинсы и свитер, что у нее красивые ногти? Сразу же вспомнилось вчерашнее предупреждение Луны о том, что Гермиона что-то задумала. Гарри на минуту выпал из разговора и внимательнее присмотрелся к подруге. Вот она наклоняет к Драко корпус, вот взмахивает ресницами, а вот просит передать сахар и задевает его руку. Гарри почувствовал, что хочет не то рассмеяться, не то выругаться. Картинка у него сложилась: Гермиона обижена на Рона и собирается заставить его ревновать к, как уже было на шестом курсе, кому-нибудь очень его раздражающему. - Я на следующей неделе планирую сходить в театр, посмотреть «Гамлета». Вы присоединитесь? Малфой уже собирался что-то сказать, но Гарри его опередил: - Разумеется, мы оба пойдем! Напиши мне название театра, и я выкуплю билеты. После этого Гермиона, видимо, сочла свою миссию выполненной и засобиралась домой, не забыв на прощание глянуть на Драко из-под ресниц. Когда она скрылась в огне, Малфой привалился к стенке, издал странный звук и потом жалобно спросил: - Гарри, мне ведь не показалось? Эта грязно... - договорить он не успел, Гарри резко сжал его горло. - Ты ведь не хочешь закончить предложение и получить от меня какое-нибудь очень болезненное, возможно непростительное заклятье, правда? - Извини, привычка, - ответил Драко, получив возможность дышать и отирая шею, - так вот, мне не показалось, Грейнджер действительно флиртовала со мной? - Боюсь, что так. Драко стукнулся затылком о стену. - И у меня для тебя две плохих новости, - радостно сообщил Гарри, усаживаясь на диван, - первая - ты окажешь мне большую услугу и сделаешь вид, что очень даже влюблен в нее. Малфой закашлялся. - Я боюсь спросить, какая вторая. - Вторая - ты ее и пальцем не тронешь. Видишь ли, я не видел ее улыбающейся уже очень давно, и, если для счастья ей нужно немного подразнить одного рыжего засранца, гуляя с тобой, я ей это обеспечу, даже если придется наложить на тебя Империо. Малфой медленно взглянул в глаза новому другу и поежился. Этот точно наложит. А еще может напомнить о долге жизни. - Знаешь, - ответил он, чуть растягивая гласные, как всегда делал, когда нервничал, - я точно выполню первое твое условие. Но второе... зачем отдавать умную, перспективную и знаменитую девушку рыжему? Я сам на ней женюсь. От удара кулаком в нос его спасла только реакция. Гарри чувствовал ярость от мысли, что эта белобрысая скотина тронет Гермиону и не видел причин эту ярость контролировать. После драки мыслить стало легче. - Она мне как сестра, Драко, - сказал Гарри негромко, залечивая несколько синяков на лице. - Вот и думай о ее интересах. Грейнджер - сильная и умная ведьма. Рыжий ей не пара. Гарри отчасти был согласен, хотя Рона он и считал своим лучшим другом, вместе с Гермионой их представлял с трудом, особенно в последнее время. Все-таки у них слишком разные интересы и отношение к жизни. Малфой, конечно, тоже не подарок, но он хотя бы учиться любит. И дерется хорошо, то есть сможет защитить. - Эй, Поттер! - Драко помахал у него перед носом рукой. - Я все еще здесь и на свадьбу пока не зову. - Я буду следить, - мрачно сообщил Гарри и с печальным вздохом принялся за восстановление интерьера, попутно отмечая, что, например, вот это зеркало ему явно не слишком нужно, а бьется слишком часто. Да и без столика возле окна можно прожить. Драко фыркнул. Грейнджер ему совершенно не нравилась, а уж ее сегодняшний флирт вообще надо представлять отдельным комедийным номером на каком-нибудь концерте. Но женитьба на героине войны, магглорожденной да еще и подруге Гарри Поттера автоматически снимет с рода Малфоев клеймо Пожирателей Смерти. Это очень даже поможет ему, а значит, с нелюбовью стоит покончить. В конце концов, аристократы редко влюблены в своих жен, а положение рода куда важнее его личного счастья, так что сезон охоты на Грейнджер можно считать открытым.