Луна Лавгуд и коллекция мозгошмыгов

Мозгошмыг третий. Стремление к совершенству

Неделя слилась для Рона в череду почти одинаковых дней. Ссора с Гермионой тяготила и мучила его, немного одумавшись и придя в себя, он понял, что, в сущности, зря обидел ее. Да, конечно, она тоже была не права, но разве он не привык к тому, что она, увлекшись каким-нибудь исследованием, забывает обо всем на свете? А он не просто обидел ее, он сам позвал ее на свидание, а потом бросил посреди улицы, одну. Это поступок не мужчины, а тряпки и труса. Осознав это, он хотел было помириться с девушкой, но она демонстративно игнорировала его, делала вид, что не слышит, когда он к ней обращается, садилась за обедом рядом с Гарри или Невиллом, а в гостиной появлялась редко. С друзьями пообщаться на этой неделе тоже удавалось мало - Гарри был занят какими-то своими мыслями, часто общался со слизеринцами или уходил бродить по замку в одиночестве, Невилл почти все время проводил с Луной, а приятели - Дин и Симус - отдалились от всех остальных. Единственное, что спасало, так это полеты. Отборочные испытания в команду по квиддичу Рон назначил на третью неделю сентября, а пока пользовался свободой и часто и подолгу летал над замком. В один из таких вечеров он, спустившись с метлы, обнаружил на трибуне Лаванду. Покраснев, она призналась, что летает ужасно, но очень любит смотреть на чужие полеты. Рон не мог не признаться хотя бы себе - внимание Лаванды ему действительно было приятно. Как-то он, закончив полет, предложил поучить девушку держаться на метле. Сначала он усадил ее позади себя и поднялся невысоко, на небольшой скорости паря над квиддичным полем. Лаванда изо всех сил обхватила его за талию, прижалась лицом к спине и изредка ойкала - было смешно, но мило. На следующий вечер он взял одну из школьных метел и уговорил Лаванду сесть на нее. Сначала она отнекивалась, говоря, что обязательно упадет, стоит ей подняться в воздух, но после десяти минут уговоров все-таки согласилась. Она летела совсем невысоко, Рон держался рядом, с палочкой наготове, чтобы, в случае чего, сразу же подхватить ее заклинанием левитации. Они летали так полчаса, и под конец Лаванда даже рискнула подняться метров на пять и помахала Рону рукой, правда, сразу же испугалась и вцепилась в древко изо всех сил. Спустившись с метлы, она со смехом призналась, что так страшно, но весело ей никогда не было. Рон ответил, что она еще и в квиддич будет играть. Так, смеясь, они вернулись в замок. Была пятница, и идти в шумную переполненную гостиную не хотелось, поэтому Рон предложил до отбоя где-нибудь прогуляться. К сожалению, даже ранней осенью замок мало был предназначен для прогулок - в длинных коридорах было холодно, гулял сквозняк, рыцарские доспехи скрипели и изредка поворачивались пустые шлемы, словно следя за учениками. Раньше уютным местом могла стать Выручай-комната, но после пожара никто не смог ее открыть вновь. - Можно посидеть в нашей чайной комнате, - предложила Лаванда, и Рон удивленно захлопал глазами. Оказалось, любительницы прорицаний - Лаванда, сестры Патил и еще несколько девчонок с разных факультетов - еще на третьем курсе устроили себе в одном из пустых классов чайную комнату, похожую на класс Трелони. Сейчас компания распалась, и в комнате никто не бывает, но кресла, пуфики и столики там все еще стоят. Пока шли туда, на пятый этаж, Рон спросил: - Слушай, вот за что вам так нравятся Прорицания? Трелони же, прости, просто шарлатанка. Лаванда покачала головой: - Вовсе нет. Она произнесла несколько настоящих пророчеств, хотя и не помнит их. Об этих пророчествах Рон знал, но ничего не сказал, точно зная, что это не его секрет. - Все учителя создают свой имидж. МакГонагалл вот - строгая, серьезная, у нее на полках книги, атмосфера очень рабочая. Флитвик - он добрый, у него всякие безделушки на полках, и сам он легкий, несерьезный, его никто не боится. Или покойный Снейп - настоящий некромант или средневековый алхимик, у него и заспиртованные существа в шкафах стоят, и полутьма. А профессор Трелони хочет, чтобы ее считали странной, не от мира сего. Рон хмыкнул - это ей точно удается на все сто. - На самом деле, прорицания сильно помогают в жизни, я особенно люблю карты и хрустальный шар. Но нужно особое состояние, иначе ничего не выйдет. Лаванда негромко, но оживленно говорила всю дорогу до чайной комнаты - небольшого кабинета, закрытого простым «Коллопортусом», внутри уставленного мягкими сидениями и низенькими столиками. Рон опустился в одно из кресел, Лаванда присела на низенький пуфик и спросила: - Хочешь чаю? После долгих полетов горячий чай казался пределом мечтаний, поэтому Рон не сдержал довольную улыбку, увидев, как Лаванда достает из серванта у закрытого голубыми шторами окна фарфоровый чайник, заварку и начинает колдовать. По кабинету поплыл терпкий запах чайных листьев, и уже через минуту Рон получил свою чашку. На столике возле него появилась изящная вазочка с крекерами. - Откуда? - Ну, - пожала плечами девушка, снова садясь на пуфик, - мы не хранили здесь еду, только перекус, который точно не испортится. Рон съел пару крекеров и предложил: - Слушай, мы же можем попросить эльфов принести нам чего-нибудь посущественней? Лаванда прикусила палец и засмеялась: - Какая я глупая! Рон, ты просто молодец! Винки! Посреди комнаты появилась эльфийка с чересчур большими ушами и круглыми голубыми глазами. - Винки слушает мисс. - Винки, принеси нам поужинать, мне - рыбы, а Рону - мяса и картошки. И нам обоим чего-нибудь сладкого к чаю. - Винки сделает, мисс, - ответила эльфийка и с хлопком исчезла. Рон не сдержал улыбки. Лаванда даже запомнила, что он предпочитает на ужин! Невольно на мгновение в голове мелькнуло сравнение - Гермиона никогда не знала, что он любит, но Рон это сравнение прогнал. Хотя спорить было глупо - Лаванда могла бы стать кому-нибудь просто идеальной женой. Кому-нибудь, но не ему. Рон почувствовал в душе горечь о того, что его жена в будущем не будет помнить его любимых блюд, не станет заваривать чай, никогда не признается, что он знает что-то лучше нее. «Я уже принял решение, - осадил себя Рон, - Лаванда замечательная, но с Гермионой нас связывает больше, чем просто привязанность или даже влюбленность». Лаванда, видя, что он задумался, молча пила чай, а потом расставляла на столе принесенный Винки ужин. Ни словом она не нарушала его мыслей, и только когда увидела, что он потряс головой, возвращаясь в реальность, мягко улыбнулась: - Нам принесли ужин! - положила на широкую тарелку две куриных ножки, картофельное пюре и протянула Рону. Парень взял тарелку, устроил ее у себя на коленях поудобней и принялся за еду, то и дело посматривая на Лаванду. Та ела аккуратно, как и всегда, и тоже регулярно кидала на него внимательные, но очень доброжелательные взгляды. Рон, чтобы не показаться невоспитанным, тоже следил за манерами и молчал - как-то неожиданно вспомнились все мамины «не болтай с набитым ртом» и «не чавкай», которые он уже много лет упорно игнорировал просто назло. После еды Лаванда налила еще по чашке чая и перебралась в другое кресло, не забыв быстрым заклинанием очистить всю посуду.