Луна Лавгуд и коллекция мозгошмыгов

Мозгошмыг второй. Чистый разум

Гарри с наслаждением дал по морде Волдеморту, полюбовался на удивление в его глазах и вернулся назад во времени, где уже совершенно спокойно прикончил темного лорда «Экспеллиармусом». Былой злобы не было - он сделал то, что должен был сделать, возможно, не идеально, но все-таки хорошо. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он окунулся в космос, именуемый Луной Лавгуд, но он успел заново прожить всю свою жизнь, множество раз перемещаясь в прошлое и делая все заново. Он несколько раз послал далеко и надолго дядю Вернона, пока был еще ребенком. Правда, всякий раз возвращался в прошлое, но уже не испытывал по отношению к грузному родственнику никакой агрессии. На первом курсе он с наслаждением на первом же уроке посоветовал Снейпу перестать изображать обиженного ребенка (а на шестом честно предложил подраться, если ему от этого станет легче). Конечно, чтобы сохранить правильную последовательность событий, приходилось возвращаться в прошлое, поэтому Снейп этих разговоров не помнил, но у Гарри на душе становилось легче. Конечно, он не отказал себе в удовольствии назвать попугаем Локонса, размозжить об стену крысу-Петтигрю... Помимо шалостей Гарри с упоением разговаривал. С Сириусом, с Ремусом, даже с Дамблдором. Они никогда не узнают об этих разговорах, но Гарри чувствовал, что боль утраты становится не меньше, но глуше. Он скорбел, но больше не сходил с ума от отчаяния. И он видел, что не виноват в их смертях. После смерти Волдеморта из этой фантазии время полетело быстрее. Почти бездумно Гарри выполнял установленные его жизнью действия: занимался любовью с Джинни, вытаскивал из грязной подворотни Малфоя, писал письмо МакГонагалл, сражался со Снейпом. И только один эпизод вызвал у него отвращение к самому себе - прием наркотиков. В нем Гарри выглядел жалко, чувствовал себя жалко, да и был жалким. Разве для того его близкие защитили его ценой собственных жизней, чтобы он отравил себя маггловским ядом? Гарри с ужасом думал о том, что сказали бы его родители, узнав об этом. Его затапливало чувство стыда, и удивительно, но именно оно оказалось целительным. Гарри открыл глаза, чувствуя себя обновленным. Он по-прежнему сидел в кресле в личных комнатах Снейпа, часы на каминной полке показывали, что прошло всего три часа. Гарри попытался шевельнуться, но тут же почувствовал препятствие. На полу возле кресла, положив голову Гарри на колени, спала Джинни. Гарри осторожно высвободил руку из ее маленьких пальцев и погладил девушку по волосам. Она вздрогнула и тут же вскочила на ноги, заглянула ему в глаза. - Ты в порядке? Гарри улыбнулся так легко, как не улыбался уже, наверное, пару лет - со смерти Сириуса, а может и больше, с возрождения Волдеморта. - Лучше, чем когда-либо, - честно ответил Гарри и поцеловал любимую. Джинни, однако, быстро отстранилась от него и принялась недоверчиво изучать его лицо. - Ты как будто изменился. Что ты видел во сне? Гарри только покачал головой. О своем сне длиной в жизнь он рассказывать не собирался никому, даже Джинни. Вместо этого он сказал: - Я люблю тебя. Девушка закатила глаза, но все-таки улыбнулась. - Где Луна? Мне нужно задать ей несколько вопросов, - продолжил Гарри, и Джинни как-то подозрительно покраснела. - Где она, Джинни? Она еще больше покраснела, но потом все-таки махнула рукой в сторону еще одной двери. - Драко и Рон тоже там? - Они ушли. - А Снейп? По лицу Джинни стало ясно, что Снейп тоже там, за дверью. «Бедная Луна, он же ее отравит своим ядом», - подумал Гарри, решительно пересекая гостиную и рывком открывая дверь в, как выяснилось, спальню профессора. Потом он медленно закрыл дверь обратно, прижался к ней спиной, как будто надеясь не выпустить оттуда увиденное, нервно сглотнул и спросил у все еще полыхающей Джинни: - У меня... глюки? Джинни помотала головой, Гарри снова сглотнул, потер подбородок, потом (по привычке) шрам и, взяв Джинни за руку, быстро покинул комнаты профессора. Он боялся, что картина целующихся Снейпа и Луны будет преследовать его до конца его дней. Стоило Гарри и Джинни выйти в коридор, как к ним подошел Забини. Парень выглядел не спокойным и отрешенным, как обычно, а очень нервным. - Гарри, тебе нужно поспешить в Больничное крыло. Нотт напал на Грейнджер. Она жива, но пока без сознания. Все трое почти бегом направились в Больничное крыло. По дороге Блейз рассказал то, что знал. В последнее время, пока Гарри с увлечением калечил свой организм, а учителя впихивали в нерадивых студентов знания, на Слизерине стало совсем неспокойно. Слизнорт, который все еще оставался деканом змеиного факультета, почти ничего не замечал, а Снейп не обладал нужными полномочиями, чтобы как-то влиять на студентов. На факультете начался настоящий раскол. Несколько студентов во главе с Ноттом решили, что во всех бедах их жизни виноваты те, кто остановили Темного Лорда. За год его террора они попробовали вкус крови, и он опьянил их. Эти подростки, формально не замешанные ни в каких преступлениях, а потому не представшие перед судом, чувствовали себя отверженными в новом мире - и мстили, как умели, за своих родителей, посаженных в Азкабан и за крушение своих надежд, ведь при Темном Лорде их всех ждало блестящее будущее. В новом учебном году Хогвартс дал им шанс на новую жизнь, но они им не воспользовались. - Где сейчас Нотт? - спросил Гарри, подбегая к двери в обитель мадам Помфри. - Он использовал Непростительные, его уже взяли авроры, - успокоил его Блейз. Гарри открыл дверь в Больничное крыло и услышал вопрос Гермионы: - Итак, чего я не знаю? Тем временем, Ловец мозгошмыгов. Мозгошмыг в ладони Луна вздрогнула и открыла глаза, со смущением понимая, что уснула на плече у Северуса. - Поттер? - поинтересовался Северус недовольно, и Луна ощутила на языке медовую солнечную нежность, колокольчиками звенящую в его душе. - Кажется, он скоро придет в себя. Надо посмотреть, как он. Северус пробормотал что-то себе под нос, Луна расслышала только «чертов Поттер», но все равно улыбнулась. Ей тоже не хотелось выходить из прохладной, но уютной комнаты, в которой они с Северусом сейчас были вдвоем. Она хотела одновременно заморозить время, чтобы никогда не нужно было покидать тихую спальню, и ускорить его до предела, чтобы приблизить час своего выпускного, чтобы можно было не разводить тайн, чтобы не слышать большую часть времени от любимого холодное обращение «мисс Лавгуд». Северус не то угадал, не то прочитал ее мысли, потому что резко обнял ее, поцеловал в кончик носа и сказал: - Не в моем стиле говорить это, но все будет хорошо. Луна кивнула, поднялась, но до двери не дошла, остановилась и прижала руку ко лбу, стараясь удержать ворох собственных мыслей. Северус медленно спросил: - В чем дело? Луна развела руками. Были на свете вещи, которые она просто не умела объяснять словами. Иногда это касалось простых вопросов, например, погоды - как можно просто сказать, какая на улице погода, если она постоянно меняется от легкого дуновения ветерка? А иногда в ступор ее ставили вопросы сложные - такие, как этот. - У меня среди мыслей как будто пробежал нюхлер и попытался разрыть все самое ценное, и теперь я пытаюсь собрать свои сокровища в один тайник, и хотя и знаю, что ничего не пропало, все-таки чувствую себя растерянно. Северус только покачал головой, взял Луну за руку и очень проникновенным голосом попросил: - Ради Мерлина, научись, пожалуйста, говорить человеческим языком. Луна развела руками - по-другому сказать она не могла, впрочем, как ни странно, Северус ее отлично понял, потому что привлек к себе и посмотрел ей в глаза. Его черные глаза, казалось, проникали в самую глубь ее мыслей даже без легиллименции, но это проникновение не раздражало и не пугало. - Я не обещаю, что там, за дверью комнаты, все будет просто, - чуть дрогнувшим голосом сказал Северус. - Скорее, могу гарантировать, что все будет непросто. Но... Луна положила руки ему на плечи и поцеловала. Краем уха (или того шестого чувства, которым она ощущала чужие эмоции) она услышала, что кто-то вроде бы приоткрыл дверь, но тут же закрыл с обратной стороны, а потому не стала отрываться от губ любимого. Тот, видимо, тоже что-то услышал, потому что на мгновение дернулся в сторону, но тоже решил проигнорировать визитера.

Примечания:Уважаемые читатели, мы постепенно подбираемся к финалу, поэтому иногда среди одних мозгошмыгов будут появляться другие. Можно сказать, что эта глава открывает короткую третью часть.