В Объятиях Оборотня

18

И уже не имело значения, что молоко действительно убежало, а запах гари наполнил всю кухню, я просто умирала и возрождалась, сорвала горло от криков и сейчас тихо стонала, чувствуя приближение волны удовольствия, которая грозила накрыть с головой, но не накрывала – сэр кошмар Шотландии каким-то немыслимым образом знал, когда нужно остановиться.
– Шшш… – Он подул на то, что сам же и зажег, и эффект был примерно такой же, как если подуть на костер – мне стало значительно жарче. – Ты же голодная, да, Юни~и?
Я взвыла, но чего-чего, а просьб он от меня не дождется.
– Маленькая голодная Юни, – хрипло прошептал Намджун, поднимая платье, обнажая живот и начиная покрывать кожу поцелуями, чтобы приказать:
– Сними платье, Юна.
– Нет, – едва дыша, все же воспротивилась я.
Руки лорда скользнули по моим ногам, значительно медленнее прошлись по бедрам, лаская большими пальцами их внутреннюю сторону, сошлись в самой разгоряченной точке, скользнули выше, сжали подол платья…
Треск, почти оглушительный, и платья больше не было… был неровный халат, чьи полы раскидали, обнажая всю меня.
– У вас нечеловеческая сила, – едва дыша, произнесла я.
– Так намного лучше, – заверил Намджун, скользя правой рукой от пупка, который обвел по кругу, до сокровенного места.
Накрыл ладонью, чуть сжал и медленно, мучительно медленно спустился ниже, чтобы войти в меня большим пальцем, причем так, чтобы остальные оставались на чувствительной территории, а после потерся лицом о мой живот – меня это просто свело с ума!
Это, а еще его хриплое:
– Покричи для меня, Юни! – После которого рука владельца замка зажила своей особенной жизнью, лаская и вторгаясь в меня в нарастающем темпе.
И я утратила связь с реальностью!
Абсолютно и совершенно оглушив собственными криками саму себя, выгибаясь дугой, почти взлетая в небо и срываясь в пропасть.
А когда сорвалась окончательно, умирая с ощущением свободного падения во всем теле, услышала хриплое и такое нежное:
– Моя Юни.
И ощущение накатывающей волны удовольствия усилилось в сотни раз.
Медленно приходя в себя, я постепенно возвращалась в реальность, мокрая от пота, с больным горлом, ощущением дрожи во всем теле и приятной расслабленностью там, в самом низу живота.
Рассеянно слушая, как Намджун выключает газ, моет руки, а потом наливает молоко в чашку, я вместе с тем слышала дождь, продолжающий лить за окном, и ветер, поющий свои песни.
С тихим стуком лорд поставил чашку на стол, и меня словно накрыло тончайшим покрывалом из ароматов какао и ванили.
– Ты как? – Голос был добрым и чуть снисходительным. – Иди ко мне.
Не могла, даже если бы захотела. Намджун тихо рассмеялся, потянув за руки, заставил сесть. Стащил остатки платья и, сжав подбородок, нежно поцеловал. Очень нежно, упоительно осторожно, невероятно ласково. И я даже не ведаю, что мне понравилось больше – то удовольствие, которое он подарил, или этот поцелуй…
Затем лорд взял свою рубашку, развернул, надел на меня, вот только застегивать не спешил, снова нежно и бережно поцеловав.
И я растаяла. Даже не от поцелуя и не после всего того шквала удовольствия, которое заставил ощутить, скорее от того, что он все же сделал мне какао. Обо мне никто и никогда так не заботился. И руки как-то против воли скользнули ему на плечи, обняли за шею.
– Моя голодная Юни, – еще один нежный поцелуй, – теперь обними меня ножками. Знаю, ты устала, но постарайся.
Я постаралась, сил на сопротивление не было.
В то же мгновение Намджун одной рукой прижал меня, второй захватил чашку и понес нас обеих в столовую. Я, просто положив ему голову на плечо, все еще старалась отдышаться после случившегося, поэтому не обратила внимания на то, что, поставив чашку с какао возле своего места, Намджун повернул стул боком по отношению к столу, и когда сел, я оказалась сидящей у него на коленях.
– Продолжим? – провокационно поинтересовался лорд.
Не сразу поняла, что он делает и зачем сдвинул меня к самым коленям. Но тут звякнула пряжка ремня, затем раздался неприятный звук расстегиваемой молнии, и кое-кто кое-что очень возбужденное выпустил на свободу.
– Не… – начала я.
– «Не» что? – без усилий приподняв, Намджун усадил, придерживая рукой увеличившуюся часть собственного тела, и едва оказался во мне, застонал сквозь стиснутые зубы. Отдышался, удерживая пытающуюся вырваться меня, и, глядя сквозь полуприкрытые ресницы, прошептал:
– Ты же не думала, что мы уже закончили?
Я вообще в тот момент ни о чем не думала, а сейчас даже дышать боялась. Он же огромный, весь огромный, я себя насаженной на кол ощущала, и это несмотря на то, что там все было мокрое и к вторжению более чем готовое.
– Расслабься, я сейчас не очень глубоко. – Намджун улыбнулся, провел пальцами по моей щеке. – Мне нравится быть в тебе. Очень.
Попыталась расслабиться и медленно опустилась на него чуть сильнее – больно не было, но дышать я теперь старалась очень осторожно, шевелиться же казалось и вовсе страшно. А лорд смотрел на меня не мигая своими странными глазами и почему-то улыбался, как-то светло, а не насмешливо. Я же не знала, куда глаза деть – стыдно совсем как-то, и едва я перестала бояться расслабить ноги, тут же запахнула рубашку, прикрывая наготу.
– Оставь, – почти приказ.
– Вы ее на меня сами надели, – напоминаю вконец смущенная я.
– Да, – подтвердил Намджун, – потому что от окна дует, а не для того, чтобы лишить себя удовольствия видеть тебя обнаженной.
Пальцы намертво вцепились в полы рубашки, и я с мрачной решимостью посмотрела на лорда – не буду распахивать, вот не буду – и все. Владелец замка рассмеялся, не сводя с меня немигающих глаз, и с улыбкой, но крайне зло произнес:
– Порву ко всем чертям.
Медленно убрала руки. Намджун потянулся, провел пальцами по подбородку, опустил ладонь ниже, разбросал полы рубашки, коснулся груди… То, на чем я сидела, заметно напряглось, хотя куда уж больше.
– Ты очень красивая, – хрипло произнес лорд.
Урод! Просто урод и сволочь!
– У тебя такая нежная кожа. – Ладонь, осторожно поглаживая, скользит по животу. – И сводящий с ума запах, и невероятно приятный вкус…
Вспоминаю, где только что были его губы и язык, и краснею.
Намджун замечает это, тянется к моим губам, касается едва-едва и шепчет:
– Мне нравится ласкать тебя, Юна. Это ни с чем не сравнимое удовольствие – слышать твои полные наслаждения крики, твой хриплый голос, твои протяжные стоны и видеть, как ты отзываешься на каждое мое движение.
Сссволочь… какая же он сволочь, но от его слов у меня теплеет внутренняя сторона бедер и низ живота, а все там наполняется чувством томительного ожидания.
– И когда ты выгибаешься в моих руках, – шепот становится тише, голос хриплым, – открываясь для меня вся, всем телом…
– О, господи, хватит! – не выдержала я.
У него не язык – у него мощный инструмент возбуждения! И не важно, говорит он или действует им, – эффект тот же.
– Хватит? – насмешливо переспросил Намджун. Его правая рука выписывала какие-то странные узоры на моем животе, левая скользнула по моему плечу к шее, на затылок, и, неожиданно резко сжав волосы, лорд прошептал: – Мы только начали.
И его губы властно, требовательно накрыли мои.
В следующее мгновение язык господина Кима продемонстрировал третью грань своих возможностей – оральную. Он довел меня до умопомешательства, лаская внизу. Теперь то же самое лорд проворачивал с моим ртом, вторгаясь в него языком, как… как будто чем-то другим, что у него тоже ниже и чем он тоже был во мне весь. И он держал меня, не позволяя отстраниться ни на миллиметр, ни на мгновение, заставляя дышать им… а когда от поцелуев уже кружилась голова, его левая рука медленно покинула живот, переместилась на спину, спустилась ниже, сжала, и Намджун заставил качнуться ему навстречу. И я в полной мере ощутила его «я сейчас не очень глубоко», потому как действительно глубоко стало в данный момент!
Дернувшись, попыталась вырваться, но подобной возможности лорд мне не предоставил, вновь направив навстречу глубокому проникновению. Я вскрикнула, Намджун мгновенно остановился внизу и усилил поцелуй. И я начала таять, сметенная его страстью, его ласками и каждым движением этого сильного мужчины.
В какое-то мгновение руки скользнули по его обнаженной груди, по плечам, обняли за шею… мое тело словно начало жить своей отдельной жизнью, стремясь быть ближе к тому, кто целенаправленно сводил с ума, ощутить его всей кожей…
Едва я прижалась к нему, Намджун тихо застонал и вернулся к ритмичному вторжению в мое внутреннее пространство. Только теперь все изменилось, и я сама хотела, чтобы он вошел глубже, быстрее, сильнее и весь. И когда я была уже на грани, сквозь дикое биение сердца услышала хриплое:
– Покричи для меня, Юна…
И мир взорвался!
Мой внутренний мир просто вспыхнул, чтобы вознестись к небу ярким фейерверком и рассыпаться мириадами искорок удовольствия. И почти сразу, рыча сквозь зубы, Намджун в последний раз глубоко вошел, напрягся, застонал и расслабился, тяжело дыша и крепко обнимая меня, обессиленно склонившую голову к нему на плечо.
Не знаю, сколько мы так сидели – за окном все так же лил дождь, то усиливаясь, то чуть-чуть стихая, я же почему-то прислушивалась к биению сердца Намджуна, которое медленно возвращалось к норме, а еще мне очень нравилось ощущать прикосновение моей обнаженной груди к его. И его запах, терпкий и в то же время свежий, мне почему-то тоже нравился. Не нравилось многое другое, но не сейчас.
– Ты как? – Вопрос, от которого я невольно улыбнулась. – Улыбаешься, – подметил Намджун, хотя мою улыбку он мог только ощущать, – значит, все хорошо.
Его рука пробралась под рубашку и начала нежно поглаживать мою спину, неизменно спускаясь к тому, что было пониже, там тоже гладили с явным удовольствием.
– Плохая девочка Юни, – прошептал Намджун. – Плохая и дико сексуальная, я рядом с тобой даже есть не могу.
Прижавшись носом к его шее, я промолчала. Потом почувствовала, как внизу мокро.
– Мне нужно в ванную. – Я попыталась встать.
Намджун удержал, затем, чуть поморщившись, вышел из меня и только после позволил подняться.
– От входа вправо, – сообщил он, – тебя отнести?
– Дойду, – запахивая рубашку, мрачно ответила лорду.
Правда, стоять было затруднительно и идти оказалось как-то непривычно, все там отличалось чувствительностью, разгоряченностью, и вообще было странно так себя ощущать.
Выйдя из столовой, я остановилась. Откровенно говоря, от пережитого и прочувствованного трясло. Единственное, что я точно поняла, секс – это потрясающе! Это просто потрясающе, и таких, как Намджун, явно мало, потому как две попытки приобщиться к этой стороне жизни у меня имелись – один парень в старшей школе, предварительно напоив, попытался навалиться на меня на заднем сиденье машины, но запах перегара сыграл с ним же злую шутку – меня просто вырвало. Второй в колледже начал как раз таки с оральных ласк, вот только ощущение наждачки на самом чувствительном месте ничем приятным не обернулось, после чего меня на все общежитие назвали не особо приятным словом, добавив к нему статус «фригидна, к использованию негодна». И тут такое!
– В чем дело? – Намджун подошел сзади, обнял, привлекая к себе.
– Ищу ванную, – напомнила я, ощущая, как мокро между ног. – А что?
– Ты вышла и стоишь, – объяснил лорд. – Идем.
И, обняв за плечи, меня довели до конца гостиной, где, не заметный с первого взгляда, имелся узкий коридор, ведущий к двум дверям. Мимо первой мы прошли, а вот вторую Намджун радушно распахнул, пропуская вперед. И тут я вспомнила его: «В гостиной, спальне или в ванной». Кажется, ванна имелась в виду эта – огромное джакузи с целой панелью разных кнопочек, видимо, для выбора режимов.
– Нравится? – опустив ладонь и поглаживая мое место пониже спины, спросил Намджун.
– Не сегодня! – с ходу поняла его намек я.
Тихий смех, нежный поцелуй в волосы – и меня оставили одну.