Мой дорогой друг

XVI

Праздник все-таки удался. Придя домой, мы натрескались от пуза, болтая обо всякой ерунде, также зацепили немного и свои прошлые жизни, что не могло не интересовать. Обстановка казалась праздничной, даже несмотря на окружающую нас разруху. Возможно, я просто привык уже к этому жуткому дому со следами побоища, но даже разбросанные по полу мелкие осколки зеркала, поблескивающие в тусклом свете лампочки, привносили какое-то ощущение торжественного волшебства в эту «новогоднюю» ночь.

У нас не было ни елки, ни телевизора, ни фейерверков, ни нарядной одежды, ни даже шампанского. Сами мы выглядели как две потрепанные бабайки в больших (не по размеру) старых вещах, собравшиеся за страшным пошарканным столом в заброшенном доме, не иначе как для призыва какой-нибудь нечисти. Тем не менее, нисколько не кривя душой, я могу сказать, что это был самый лучший, самый новогодний Новый год из всех, что я отпраздновал за свою жизнь. Мне так не хотелось, чтобы он заканчивался, что отстал от хромого, призывавшего меня уже наконец разойтись, я только под утро, когда уже сам понял, что тянуть дальше некуда, если я не хочу уснуть лицом в тарелке.

Проснулись мы оба уже после обеда разбитыми и уставшими и глазом моргнуть не успели, как начало темнеть. Будто и правда первое января, как его обычно описывают бурно отмечающие. Некий день-фантом — то ли был, то ли нет. Еще и хромой настоял на том, чтобы мы отправились спать пораньше ради восстановления режима. Видимо, трудно ему было совладать со своей головной болью.

Хоть и лег я раньше, но режим мне не поддался. Уже примерно в обед следующего дня меня разбудило негромкое пение, доносившееся из другой комнаты. С трудом оторвав голову от подушки, я вслушался, пытаясь понять, где этот выдумщик раздобыл радио.

Я тихо вышел в коридор, после чего бесшумно заглянул в кухню. Нет, это было не радио. Сидя на корточках возле печки, хромой напевал знакомую мне песню и грел руки у открытой дверцы, за которой был слышен треск и видны отсветы пламени. Он смешно фальшивил на высоких нотах, но, похоже, был увлечен своим занятием. Сам не осознавая, я почему-то тоже запел, из-за чего он вздрогнул и резко обернулся.

— Ой, спугнул. Смотрю, ты в хорошем настроении, — я потер глаза, засунув пальцы под очки, и уселся за стол.

— Так-так... — он почему-то сверлил меня взглядом. — Ну-ка, давай еще раз.

— Чего еще раз? — не понял я.