Становление Тьмы: Часть II. Время перемен

Глава 4. Неизвестная семья

Лецифер с трудом преодолел стремление атаковать. Он не шелохнулся также и потому, что не хотел дать Грюму повод проклясть его. При необходимости, он еще успеет защитить себя.
– Гарри, ты не мог бы показать нам предплечья?
Лецифер непонимающе посмотрел на Дамблдора.
– Зачем?
– Потому что у Пожирателей там находится темная метка, – Грюм рыкнул, как будто Лецифер был обязан знать это. Впрочем, вероятно в Англии об этом знал каждый.
– Темный Лорд клеймит своих Пожирателей? – Лецифер недоверчиво посмотрел на Снейпа. А потом захихикал. – Как животных, да?
– Похоже на то. А теперь, ты засучишь рукава сам, или мне заставить тебя?
Кажется, Грюм был абсолютно серьезен с этой угрозой, и Лецифер молча подчинился. Он высоко закатал рукава своей рубашки, обнажив неповрежденную, за исключением бледных линий давних шрамов, кожу.
Грюм низко склонился, так как Лецифер и не подумал протянуть ему руки, и принялся педантично исследовать руки. Он тут и там нажимал на кожу волшебной палочкой, водил пальцем, почти втыкаясь носом в руки Лецифера.
Лецифер все еще спокойно удерживался от убийства этого старого глупца. На этот раз он испытал при прикосновении новое ощущение – брезгливость. Он уже был готов нетерпеливо отдернуть свои руки от старика, когда Грюм сам отпустил его.
– Как велик этот знак? Может быть вам необходима лупа?
Лецифер услышал сзади себя сдерживаемый смех и был готов поспорить, что это были Сириус и отец. Даже Дамблдор усмехался намного более правдиво, чем обычно. Старый аврор тоже сподобился на улыбку.
– Нет, мальчик, вполне достаточно моего глаза. Альбус?
Старый волшебник поднял палочку и осторожно прикоснулся ко лбу полувампира. Лецифер почувствовал, как по его телу пробежал холодок опознавательной магии.
– Никакого следа активной Темной магии, не считая, конечно, того, что его магия носит отчетливо черный оттенок.
«Перевожу», с сарказмом подумал Лецифер, «Он не пользовался темными проклятьями, но не принадлежит к светлой стороне».
Все в комнате недоверчиво смотрели на него. Он не собирался ни беспокоиться, ни оправдываться. В его рассказе о прошлой жизни присутствовал Дурмстранг, и этого было достаточной причиной для наличия в нем темноты. Вероятно, другие также вспомнили об этом и расслабились.
– Ты не согласился бы ответить на некоторые вопросы под Веритасерумом? – Дамблдор источал чистейшую любезность. Но это не могло ввести Лецифера в заблуждение. Вряд ли здесь восприняли бы его «Нет».
– Ну, если это необходимо… – Лецифер недовольно скривился. Он смог бы увильнуть от некоторых вопросов, все же его техника Окклюменции была достаточно высока, но следующая за этим неизбежная головная боль…
Едва он замолчал, перед ним уже стоял Снейп с фиалом в руке.
– Высунь язык.
Лецифер повиновался и почувствовал на языке обжигающую горечь зелья. Он сглотнул и уже спустя секунду почувствовал ватно-шершавое ощущение в голове. Тупая сонливость пыталась закрыть его волю.
– Шпионишь ли ты для какой-либо организации или отдельного человека? – Допрос начал Снейп.
– Нет, – не задумываясь, ответил Лецифер.
– Поддерживаешь ли ты контакт с кем-либо из Пожирателей?
– Нет.
– Какую из сторон ты поддержишь в будущей войне?
– …
– Он еще не решил, – объяснил Снейп присутствующим. – Почему ты еще не решился?
– Я только недавно вернулся в Англию и только знакомлюсь с политической обстановкой.
Снейп довольно кивнул. – Хорошо… смог бы ты за деньги предать доверенные тебе тайны?
– Нет, – возмутился Лецифер. Это было просто подло и шло вразрез с привитыми ему понятиями чести. Вдобавок, у него было достаточно денег, чтобы не думать о подобном предательстве.
Снейп взмахнул волшебной палочкой, и действие сыворотки правды прекратилось. Полувампир тряхнул головой и невольно застонал.
– Головная боль это нормально?
– К сожалению… – Дамблдор рассеянно посмотрел вслед уходящему Снейпу.
– До встречи, Северус.
– До свидания, директор, – Снейп намеренно проигнорировал всех остальных в комнате и вышел.
Остальные собрались в тесный круг. На маленьком столике появилось печенье. Лецифер все еще чувствовал себя немного нехорошо. Но уточнять возможные побочные действия Веритасерума для вампиров он не стал. Он хотел скрывать эту часть своей жизни так долго, как это будет возможно.
– Как ты смотришь на то, Гарри, чтобы рассказать друг другу о прошлом? – Джеймс выглядел немного напряженно.
Лецифер пожал плечами. – Ну, если вы начнете…
– Охотно. Ты родился, когда Вольдеморт был на пике власти и терроризировал весь волшебный мир. Через девять месяцев появилось пророчество…– Лили грустно улыбнулась. – В то время я уже ожидала рождения твоего брата. Джим родился на день раньше, чем ты.
– Мой день рождения? – Лецифер был поражен. Он только сейчас вспомнил, что не знает этой даты.
– Тридцать первое июля. Ты не знал?
– Спасибо, Ремус.
Было странно узнать, что всю жизнь ты жил с неправильной датой рождения. Пусть даже и праздновал в наиболее приближенный к ней день. Это было… как камень, который появился внезапно на сердце и сдавил душу. Они отняли у него и эту детскую радость.
– Как бы то ни было, он родился тридцатого июля, и теперь было три мальчика, подходящих под пророчество. Мы доверились Хранителю тайны, но он предал нас. Вольдеморт напал на нас. Джим был поражен смертельным проклятием, но каким-то образом сумел блокировать Аваду Кедавру и отбросить ее на Вольдеморта. Он погиб, но Пожиратели могли отомстить нам за смерть своего вождя… Альбус убедил нас использовать для защиты старинную магию крови. – Лили умоляюще взглянула на Дамблдора.
Лецифер не мог защититься от поднимающегося в нем холода. Пророчество? Это многое объясняет. Но почему из-за нескольких слов была разрушена его жизнь? Не могли же они быть настолько глупы?
«Пожалуйста, ну пожалуйста… пусть будет хотя бы еще одна причина…» мысленно молил он неизвестно кого.
– Защита крови тем эффективнее, чем меньше детей находится под ее влиянием, поэтому тебя и отдали Дурслям. Твоя тетя, Петуния, кровная сестра Лили… Твоя защита была не так хороша, как у Джима, но намного лучше, чем если бы вы оба были вместе. И мы должны были особенно тщательно защищать Джима, понимаешь? – Уверенный в своей правоте, Дамблдор спокойно смотрел на Лецифера. Сейчас полувампир был неуверен в своей способности удерживать на лице нейтральное выражение и поэтому наклонил голову так, чтобы упавшие волосы закрыли хотя бы его глаза.
– Мы даже не предполагали, что Пожиратели сумеют похитить тебя…
– Мы узнали о твоем исчезновении, когда хотели отвезти тебя в Хогвартс. – Джеймс вскочил и забегал по комнате. Тогда Петуния рассказала нам, что ты пропал, а Вернон был убит. Мы сделали все возможное, чтобы найти тебя, но безуспешно. Но все уже позади, и мы рады, что ты жив и здоров.
Рады? Лецифер почти смеялся. Он был не готов к такому удару и не знал плакать ему или смеяться. Они сидели и спокойно объясняли ему, что из-за какого-то бреда и в попытках защиты брата осудили его пройти ад на земле? Они беспокоились о нем? Делали все, чтобы найти его? Вряд ли, иначе бы поняли, что Пожиратели были ни при чем.
Он был безразличен им. Речь шла только о ребенке пророчества. Не больше… иначе, почему они отказались от него и родили еще одного ребенка? Ведь есть еще и Роза.
Предан… покинут…пожертвован ради ребенка пророчества… Безразлично…
Раны прошлого вновь открылись, истекая горячей болью. Годы с Дурслями вернулись из тумана памяти и встали у плеча.
Бесполезный никчемный урод… он им был, им и останется.
НЕТ!
У него есть семья, есть отец. Любящий и отдающий свою кровь. Заботливая защищающая его тетя. Доминик, назвавший его братом… Камилла, его гордая возлюбленная…
Ради них он продолжит жить и мстить.
Он останется Лецифером.
Он не выказал сидящим вокруг него людям ни капли своей боли. Они ему безразличны. Лецифер отгородился от них холодом души. Их измена, боль причиненная ими… Это ничего не значит для Лецифера. А мальчик Гарри умер уже слишком давно.
Эти люди ничто для него. И он даже не станет убивать их.
– Дэмиен? – Оборотень что-то почувствовал.
Лецифер встал и пристально посмотрел на сидящих Поттеров. Из его взгляда исчезло то немногое тепло и приветливость, которым он встретил свою семью. Его лицо напоминало застывшую маску спокойствия.
– Я буду в своей комнате и не хочу, чтобы меня кто-то беспокоил. – Растерянные присутствующие услышали в этом голосе полное равнодушие. Лецифер спокойно направился к двери, но там задержался. Он просто не мог не сказать и, борясь с собой, почти прошептал.
– Если бы я хоть что-то значил для вас, вы бы не бросили меня.
Потом он покинул полную гробовой тишины комнату и заперся у себя в комнате на следующие двадцать четыре часа.
Для него умерла любая возможность нормальной человеческой семьи.
Оставшиеся в комнате продолжали испуганно молчать. Лили и Джеймс с беспомощной надеждой смотрели на Дамблдора. В конечном итоге, это была его вина, и он должен помочь им вернуть доверие сына.
Джеймс зарылся лицом в огненно-рыжие волосы своей жены. Сириус и Ремус растерянно переглядывались, не в силах осознать происшедшее.
– Кажется, его что-то взволновало… – медленно, с задумчивым выражением, проговорил Дамблдор.
– Не взволновало, а сильно ранило. – Оборотень тоже вскочил с места. – Мы ожидали сильной реакции, но не такой.
– Пока мы не узнаем, что внушили ему Пожиратели или вампиры, мы не сможем ни понять его, ни помочь. – Сириус всегда был немного прагматичным, но это знали только его близкие друзья. Для всех остальных он по-прежнему оставался безалаберным весельчаком.
– Ты прав, Сириус, – Дамблдор надкусил одно из печений. – Это мы и должны выяснить. У тебя прекрасная повариха, Лили. Дамблдор принялся расхваливать вкус сдобного печенья, заставляя замолкнуть тихий голос, постоянно спрашивающий его: «А может быть виновен ты?»