Слишком близко,чтобы коснуться||Ира Лиза||

16 глава

Пит беспокоился о Лизе. Смерть отца могла расстроить любого нормального человека. Любой человек может почувствовать себя подавленным и потерянным, даже если он обычно держит все под контролем. Но потеря отца совершенно выбила Андрияненко из колеи. Пит никогда не видел ее такой, и это заставило его сильно поволноваться за Лизу.
Когда ему только сообщили эту печальную новость, он поспешил обнять Лизу. Та обхватила его руками в ответ, но он едва почувствовал ее объятия – настолько слабыми они казались. Эллисон, его жена, сказала, что почувствовала то же самое. Лиза не сказала о себе и двух слов, лишь выразила пожелания относительно помещения для панихиды и других технических моментов, чтобы помочь бедному ДжиДжею, который не мог со всем справиться в одиночку.
Владимир Андрияненко не хотел длинной службы по себе. Вместо этого он попросил – как передал его волю ДжиДжей, – небольшую памятную церемонию и немедленное погребение сразу после нее, все в один день. Пит признавал преимущества такого ускоренного порядка, но хотел чтобы, ради Лизы, все затянулось подольше. Возможно, долгое прощание с отцом помогло бы ей отойти от шока.
Памятная церемония была милой, пусть Пит и не хотел бы называть что-либо относящееся к похоронам «милым». Он ненавидел, когда люди, отходя от раскрытого гроба, говорили:
– Он хорошо выглядит, не правда ли?
«Как он может хорошо выглядеть? – всегда хотелось закричать Питу. – Он же мертв!»
Но речь, которую произнес местный священник, была доброй и нежной. Дядя Гретхен подготовил замечательную, местами даже веселую, хвалебную речь, во время которой Лиза безучастно сидела в первом ряду, уставившись в пространство. ДжиДжей, сидевший по левую руку от нее, напротив, заливался слезами, которые безудержно катились по щекам, покрытыми рыжей щетиной. Дженна крепко держала его за руку, а двое старших детей, сидели на соседних креслах.
Пит, краешком глаза, следил за Лизой на протяжении всей церемонии. Он сам не знал, что именно он ожидал от нее. Нервного срыва? Может быть, плача? Хотя бы одной слезинки? Пит не имел никакого понятия. Но постоянно держал Лизу под своим наблюдением, просто на всякий случай. Она пожимала руки, принимая соболезнования от бесконечной череды бывших друзей, коллег и клиентов Джона. В какой-то момент, до начала церемонии, очередь растянулась через выход из часовни, по всей лестнице и оказалась на улице. Сама церемония проходила в переполненном помещении. Все пришедшие, кроме первого ряда, стояли. У Владимира Андрияненко было много знакомых – это неопровержимый факт.
Дорога от часовни до пригородного кладбища Покипси прошла тихо, и, следуя за колонной из катафалка и лимузина, Пит практически читал мысли, бурлившие в голове Эллисон, сидящей рядом.
– Лиза плохо выглядит, – тихо сказала она. Ее гладкое бледное лицо омрачило беспокойство, и Пит ощутил знакомое желание поскорее обнять ее и прижать к себе.
– Я знаю.
– Мы можем для нее что-то сделать? Должно же быть что-то, – большие голубые глаза блестели от слез, и ее голос надломился. – Я не могу видеть ее в таком состоянии.
– Я тоже, милая, – Пит весь день вглядывался в проплывающую мимо толпу, пытаясь найти хотя бы одного, относительно близкого Лизе человека, но, в конце концов, начал подозревать, что надеется на невозможное.
– Как думаешь, она позволит нам остаться с ней этой ночью? Мы бы могли, ведь правда?
Лиза решила остаться в доме родителей, даже, несмотря на настойчивые предложения ДжиДжея и Дженны переночевать у них. Питу совершенно не нравилась мысль о том, что Лиза останется одна в этом холодном и пустом доме, но он был на 99,9 процента уверен, что она предпочтет одиночество, откажется от предложения Эллисон и заверит их, что с ней все будет в порядке.
– Сомневаюсь, что она согласится. Ты же ее знаешь.
Эллисон обдумывала эти слова несколько минут.
– Ну… может быть, ей и в правду будет лучше побыть одной. Может быть тогда, она позволит себе погоревать. То есть, я имею в виду, они не были близки, но… все равно он был ее отцом.
Пит кивнул, и они повернули к воротам, ведущим на кладбище. Он не был здесь уже много лет, но каждый раз испытывал благоговейный страх и трепет перед этим местом, последним пристанищем многих, нашедших здесь покой, людей. Припарковав машину, он прошел небольшой путь до свежей могилы пешком. Яму выкопали рядом с памятным камнем Натальи Андрияненко; могильщики положили гроб неподалеку и накрыли его большим траурным венком из белых роз.
Пит и Эллисон стояли за Лизой, каждый из них положил руку на ее плечо. Пит чувствовал, как напряглось тело Лизы под тонкой тканью черного платья, когда она повернулась и встретила его взгляд своими пустыми, безжизненными темными глазами. Ее боль глубоко отдалась во всем теле Пита, но он не знал, что можно сделать в подобной ситуации и лишь легонько сжал ее плечо.
Отпевание было коротким и благостным. По окончании, священник упомянул, что семья усопшего хотела бы выразить признательность, пригласив всех в дом ДжиДжея и Дженны на чашечку кофе с печеньем. Щеки ДжиДжея еще не высохли от слез, когда он вытянул красную розу из ближайшего венка и, шагнув вперед, положил ее на гроб своего отца. Дженна повторила действие своего мужа, громкий всхлип вырвался из ее груди, затем то же самое сделали и их дети. Лиза не сдвинулась с места и стояла, как вкопанная. Люди стали потихоньку расходиться по машинам.
ДжиДжей остановился возле своей сестры, нежно поцеловал ее в щеку и направился к лимузину. Дженна сделала то же самое. Не в силах сдержать волнения, она крепко сжала руку Лизы, прежде чем последовать за мужем. Уже через пару минут возле могилы оставались лишь Лиза, Пит, Элиссон и несколько могильщиков, которые терпеливо ждали, когда родные усопшего позволят закончить их невеселую работу.
– Лиза? – тихо сказал Пит. – Ты готова?
Лиза прочистила горло и, впервые за много часов, заговорила с ним, не отрывая глаз от гроба и не поворачиваясь к Питу. Ее голос был хриплым.
– Наверное, я останусь здесь еще на какое-то время.
– Ты же без машины, милая.
– Я знаю. У меня с собой мобильный, и я смогу вызвать такси, когда буду готова.
Пит поджал губы.
– Мы можем тебя подождать?
– Все в порядке, Пит. Но, все равно спасибо. Дженна будет вас искать.
– Ты уверена, что хочешь остаться? – спросила Эллисон. Очевидно, что эта идея ей не очень-то понравилась.
Лиза кивнула.
Сделав глубокий вдох, Пит окинул взглядом кладбище, пытаясь найти способ, не оставлять Лизу одну. Облегчение волной захлестнуло его сердце, когда его взгляд упал на фигуру, стоящую возле дерева неподалеку.
– Ну, если ты уверена, – сказал он. Эллисон посмотрела на своего мужа так, будто он сошел с ума, но Пит бросил на нее убедительный взгляд в тайне от Лизы, и Эллисон воздержалась от комментариев.
По пути к машине они прошли мимо женщины, возле дерева. Пит коротко кивнул ей и тепло улыбнулся.
Когда они отошли на безопасное расстояние, Эллисон прошептала.
– Кто это был?
– Если мои чувства меня не обманывают, то это, моя дорогая, тот человек, который поможет Лизе пережить все, что случилось, – и, впервые за весь день, мужчина искренне и весело улыбнулся.
Эллисон нахмурила брови, не понимая, о чем говорит ее муж, а тот дал ей время обдумать его слова и самой сложить все кусочки воедино.
– Погоди… – Ее глаза округлились. – Это была она? Она поехала в такую даль?
Пит удовлетворенно кивнул.
– Ирина Лазутчикова. Во плоти.
– О, слава Богу, – пробормотала Эллисон.
– И не говори.
Они добрались до машины, и Пит повернул ключ в замке зажигания, но не стал сразу включать передачу и трогаться с места. Вместо этого они с Элисон смотрели, как Ира приблизилась к Лизе сзади и остановилась в паре шагов от нее. Лиза обернулась, и на ее бледном лице ясно отразилась смесь удивления, радости и облегчения. Питу показалось, что Ира не произнесла ни слова, а просто раскрыла свои объятия.
– О Боже, – раздался возглас Эллисон рядом с ним. Она, не отрывая глаз, смотрела, как Лиза не задумавшись ни на секунду, шагнула навстречу Иры. Ее маленькое тело сотрясалось от плача.
– Я же говорил, – тихим и гордым голосом сказал Пит. Включив передачу, он тронулся с места.
***
Лиза не знала, как долго она стояла в объятиях Иры и плакала, но она точно знала одну вещь – она не хотела отпускать ее никогда. Андрияненко чувствовала невероятное облегчение, тепло, безопасность и защищенность.
Я любима.
– Не могу поверить, что ты здесь, – пробормотала она, уткнувшись в мягкую шелковистую ткань белой блузки Иры.
– Я немного опоздала. Прости.
– Как ты меня нашла?
Ира улыбнулась, зарываясь лицом в волосах Лизы и сжимая ее миниатюрную фигуру в своих руках.
– Навигатор – отличная штука.
– Как ты вообще узнала? – Гретхен запрокинула голову, чтобы потеряться в чувственной синеве глаз Иры. – Я хочу сказать, что мне следовало позвонить тебе. Прости, что не позвонила.
Большим пальцем Ира нежно утерла слезу, катившуюся по щеке Лизы.
– Вилер сказала мне. Что же касается времени и места… – ее глаза блеснули, – то мне немного помогли.
– Ты позвонила Питу.
– Ага.
– Он отличный парень.
– И очень о тебе заботится.
Лиза кивнула и повернулась спиной к могиле. Ее ладонь скользнула вниз по руке Иры и их пальцы переплелись. Могильщики старались делать вид, что не обращают никакого внимания на двух женщин, и, не желая мешать, занялись приведением в порядок венков и букетов. Лиза понимала, что им необходимо закончить свою работу. Глубоко вдохнув, она бросила последний взгляд на гроб своего отца.
«Прощай, папа».
Повернувшись к Ире, Лиза почувствовала, как рыдание снова подкатило к горлу, и спросила.
– Ты приехала на машине или прилетела на самолете?
Ира робко улыбнулась.
– Я подумала, что у меня будет возможность хорошенько все обдумать, если я поеду за рулем, – она показала в сторону шоссе. – Моя машина вон там.
Голос Лизы превратился в тихий хриплый шепот.
– Можешь отвезти меня домой?
– Конечно, могу.
Ире пришлось вести машину одной рукой, поскольку Лиза снова удивила ее, схватив правую руку Иры и переплетая пальцы. Они почти не разговаривали. Лиза показывала, где нужно повернуть. Она так и не выпустила ее руки. Почему-то ей было страшно отпускать Иру прямо сейчас.
Лиза смотрела в окно машины на оживленный Покипси и чувствовала обиду на все человечество за то, что те занимались своими повседневными делами. Разве они не видели, что это не самый обычный день? Ей хотелось закричать, но вместо этого она лишь крепче сжала руку Иры.
Андричненко все еще не верилось, что Ира была рядом, что она нашла время, чтобы приехать и побыть с ней, несмотря на то, что она никогда в жизни не видела отца Ииы. «Что я сделала, чтобы заслужить такую заботу?»
Вместо того чтобы просто ответить на этот вопрос, Лиза изо всех сил зажмурилась и попыталась продраться сквозь плотный поток нахлынувших мыслей и образов, угрожавших задушить ее. Ее мозг казался настолько перегруженным, что Андрияненко испугалась, что он взорвется в любую минуту.
Спустя двадцать минут, они остановились на дорожке возле дома отца Лизы. Пытаясь припарковать машину одной рукой, Ира спросила.
– Ты уверена, что не хочешь переночевать в доме своего брата?
Лиза покачала головой.
– Я просто… не хочу сейчас находиться в окружении всех этих друзей, коллег и знакомых.
– Хорошо, я забронировала номер в «Холидэй Инн» на эту ночь и сотовый у меня с собой. Звони, если что.
– Что? – перебила ее Андрияненко. – Нет, нет, тебе не обязательно ночевать в отеле. Ты можешь остаться здесь, если хочешь.
Ира наморщила носик:
– Я не хочу набиваться, Лиза. Я знаю, что тебе хочется побыть одной, и… я тебя понимаю.
– Нет-нет, – Лиза поджала губы, собираясь с мыслями и подбирая нужные слова. – Я не желаю видеть конкретно тех людей. Но я буду очень благодарна, если ты останешься. Сегодня. У меня, со мной.
Андрияненко уставилась на свои колени, ощущая себя двенадцатилетней девочкой.
Ира подавила усмешку, отметив, что ранимость Лизы ей к лицу.
– Если ты уверена, – мягко ответила Ира и покосилась вниз. Они по-прежнему держались за руки.
– Уверена.
– Тогда договорились.
Вытащив из багажника сумку Иры, они направились к дому. Лазутчикова осматривалась по сторонам. С необычайной легкостью она смогла представить, как маленькая Лиза гуляла здесь, училась и соблюдала правила как примерная девочка.
– Сумку можно оставить здесь, – сказала Лиза, направляясь к добротной деревянной лестнице. Поднявшись на второй этаж, она открыла дверь, ведущую в бледно-лиловую спальню ее детства.
Ира заметила сумку Лизы у подножия кровати и решила не комментировать тот факт, что ее собираются разместить в этой же комнате. Мысленно, она сделала пометку разобраться с этим позже. Ее взгляд остановился на угловой полке с трофеями. Улыбаясь, она подошла ближе.
– Ух ты! – выдохнула Ира, ощупывая награды из металла, дерева и хрусталя. В памяти всплыли «взрослые» трофеи Андрияненко из офиса в Рочестере. – Ты занималась гимнастикой?
– До четырнадцати лет. А потом получила разрыв коленных связок.
– И на этом все закончилось?
– Да, все закончилось.
– Вот черт, – Ира старалась не думать о том, насколько болезненно это было для девочки в столь юном возрасте. Посмотрев на академические награды Лизы, она поняла, куда направила свою энергию Лиза после травмы. – А ты была довольно способным ребенком.
– Ну да. Хотя я почти ни с кем не общалась. Мне было некогда, я все пыталась удивить отца этими штуками, – в голос Лизы вкралась нотка горечи. – И они мне офигенно как помогли.
Ира повернулась к Лизе, которая скинула туфли и сейчас казалась еще меньше, чем Ира привыкла ее видеть.
– В этой части, предполагается, что я должна попытаться убедить тебя, что все это сработало и произвело должное впечатление на твоего отца, но я не думаю, что для тебя сейчас это так важно, особенно если учесть, что я не была знакома с твоим отцом. Поэтому я скажу тебе это: На меня это произвело впечатление.
Лицо Лизы смягчилось. «Боже, как здорово, что ты здесь».
– Спасибо, – прошептала она.
Ира пересекла комнату и остановилась напротив Лизы. Стоя на каблуках, она возвышалась над Лизой, подчеркивая ее ранимость и уязвимость. Ира прикоснулась к ее щеке и провела большим пальцем по нежной коже вокруг глаз.
– И как давно ты ела? – спросила она с нежностью.
– Вчера утром? – предположила Лиза, пожимая плечами. – Не то чтобы я хотела есть.
– Понимаю. Но есть необходимо. Знаешь что? Давай переоденемся во что-нибудь более удобное, и я попробую приготовить нам кое-что. Идет?
Лизе не хотелось признавать, что сейчас о ней следовало позаботиться, это было не в ее характере. Но вместе с передачей власти она испытала облегчение, и не важно, насколько нехарактерным для нее был подобный шаг. Слабо кивнув, она начала распаковывать сумку.
Ира открыла свою сумку и выудила оттуда серую футболку и старые темно-синие тренировочные шорты. Исчезнув в маленькой ванной комнате, и тихо прикрыв за собой дверь, она быстро переоделась, стоически игнорируя витавший запах духов Гретхен и всячески борясь с желанием изучить баночки и тубы с шампунем и мылом, и радостная выпорхнула из ванной комнаты.
Лиза сидела на краю кровати, по-прежнему одетая в черное траурное платье, и смотрела в пространство немигающим взглядом. Ира медленно приблизилась к ней, и, наклонившись, положила руку на ее плечо.
– Лиза? – ее взгляду предстало изможденное лицо и влажные глаза. – Ты в порядке?
Андрияненко коротко ответила:
– Знаешь, а ведь у меня было время.
– На что, солнышко?
– Чтобы мы с отцом во всем разобрались. Время поговорить с ним и попытаться все исправить. Думаю, он этого хотел. И брат оказался прав. Я слишком эгоистична и упряма. Вся в отца.
Ира перевела дыхание, подбирая слова, но это далось ей непросто.
– Все жалеют о чем-то, когда умирает близкий человек. Это нормальная реакция. Каждый хотел бы сказать и сделать по-другому много вещей, Лища.
Андрияненко кивнула, сфокусировав взгляд на молодой женщине, которая очень старалась, чтобы ей полегчало. Ее пальцы скользнули в волосы Иры как раз надо лбом:
– Я знаю.
Лазутчикова улыбнулась, ей понравилось ощущение от прикосновения Лизы.
– Пойду, загляну на кухню. А ты пока переоденься и спускайся вниз, хорошо?
– Слушаюсь, мэм.
Ира сжала ее руку и покинула комнату. И только тогда по бледной щеке Лизы скатилась слезинка. Она концентрировалась на ней, ощущая тепло и влажность, оставшуюся от следа. Она практически никогда не позволяла себе плакать, поэтому эти ощущения оказались ей в новинку. Лиза была стойкой, сильной женщиной. «Стойкие и сильные люди никогда не показывают своих эмоций». Этот урок она запомнила, наблюдая за отцом, который всегда демонстрировал всем лишь одну эмоцию – стоицизм.
Но сейчас она очень устала. Необходимость казаться все время сильной, стойкой и спокойной сильно вымотали ее. Могло ли быть, что и Владимир Андрияненко испытывал ту же усталость?
Андрияненко-младшая вздохнула так, как будто на ее плечах покоилась вся тяжесть мира, а потом встала и сменила черное платье на хлопковые шортики в голубую и розовую полоску. К ним прилагался простой белый топ. Налюбовавшись на свое бледное унылое лицо в зеркале в ванной, Лиза вздохнула еще раз и потянулась за пластиковой заколкой для волос. Ей показалось, что заколка постарела и осунулась – ровно настолько, насколько и она сама. Пригладив непослушные волосы, она скрепила их заколкой на затылке.
Стоило только Лизе открыть дверь на кухню, как в нос ударил аромат еды, заставляя сглатывать слюнки. К ее удивлению, желудок громко заворчал, и Андрияненко улыбнулась.
«Хорошо. Очевидно, я проголодалась».
Ира порхала по кухне, заглядывая во все шкафчики и полочки в поисках необходимых ингредиентов для кулинарного шедевра, коим являлся сырный омлет. Никем не замеченная, Лиза пару минут стояла на пороге кухни, наблюдая за ней. С ножек Иры еще не сошел летний загар, а то, что она была босиком, лишь добавляло ей сексуальной привлекательности. Под футболкой, которая так хорошо облегала ее тело, не было лифа, а бунтующие прядки, старательно приглаженные за уши, торчали во все стороны. Ира стояла у плиты, наблюдая за готовностью яиц, и Лище вдруг неожиданно сильно захотелось обнять ее, подойдя со спины. Вместо этого она прочистила горло, чтобы не напугать Иру, и прошла в кухню.
– Пахнет потрясающе, – сказала она.
Ира улыбнулась, и от Лизы не укрылся тот беглый взгляд, которым она окинула ее фигуру перед тем, как уделить внимание сковородке.
– Лучшее блюдо для заедания стресса – это яйца и стакан молока. Присаживайся.
– Только когда я почувствовала запах еды, я поняла, что очень проголодалась, – Гретхен отодвинула стул, с улыбкой отметив, что Ира сервировала стол на двоих.
И это выглядело так естественно. Подперев рукой подбородок, Андрияненко принялась наблюдать творца за работой.
– Ты часто готовишь?
– Не то чтобы, – ответила Ира, профессиональным жестом подбрасывая омлет на сковородке. – Мне нравится готовить. Но когда речь идет об одной персоне, я не вижу смысла заморачиваться. Я ем сухие завтраки, – и она подмигнула Лизе.
– И я тоже, – усмехнулась та.
Ира выложила омлет на тарелку, разрезала его пополам и, подождав, пока расплавленный сыр слегка вытечет наружу, положила вторую половинку на другую тарелку.
Обе тарелки были поданы к столу. Лиза не отрываясь смотрела на Иру вплоть до того момента, как она села на стул и, взяв в руку вилку, подняла на нее глаза.
Тогда их взгляды встретились и задержались друг на друге.
– Приступим? – спросила Ира.
– Приступим, – кивнула Лиза.
Они поели в приятной тишине, затем Ира, поднявшись со своего места, собрала тарелки.
– Нет, – запротестовала Лиза. – Ты готовила. Я убираю. Все должно быть честно.
– Лиза, – голос Иры звучал мягко, но в нем слышалась категоричная нотка, и Лиза сначала застыла на месте, а потом вернулась обратно за стол. С нежностью в голосе, которой Лиза не слышала уже довольно давно, Ира добавила.
– Позволь мне позаботиться о тебе. Хорошо?
Лиза проглотила комок, подкативший к горлу и угрожавший новым приступом рыданий, и кивнула.
– Спасибо, – сказала Ира, загружая тарелки в посудомоечную машину. Она протерла стол и, вытирая пальцы кухонным полотенцем, поинтересовалась у Андрияненко.
– Чего тебе еще хочется? Может кофе?
Лиза взглянула на часы. Семь вечера, хотя на улице еще по-прежнему светло.
– Как ты думаешь…? – начала она, посмотрев на свои руки, лежавшие на столе. – Возможно, это прозвучит немного странно.
Ира одарила ее одной из самых нежных улыбок и, приблизившись к ней, присела на столик.
– Намекни хотя бы.
– Я хочу свернуться калачиком на кровати и посмотреть с тобой телевизор. Это глупо, да?
– Вовсе нет. Мне нравится твоя идея, – Ира положила полотенце на стол и протянула Лиже руку. – Ну что, идем?
Вложив свою руку в руку Иры, и позволив провести себя в собственную спальню, Лиза вновь забеспокоилась, о бесконтрольности своих слез, которые готовы были навернуться в любой момент.
Ира открыла окна пошире, впуская теплый летний воздух в комнату, пока Лиза принимала душ. Сдернув покрывало, и, аккуратно сложив его в ногах на кровати, она провела рукой по мягкой поверхности кремовой простыни. Пульт от телевизора лежал на прикроватной тумбочке. Ира зажала его в кулаке и запрыгнула в кровать, радуясь жесткому матрасу. Она освободила себе местечко от подушек и удобно устроилась напротив стоек из белого дерева, формировавших изголовье кровати.
Ира просматривала внушительную коллекцию кабельных каналов, когда Лиза вернулась в комнату. Ее волосы были распущены, и от нее веяло приятным ароматом душистого мыла. Но выглядела она совершенно разбитой.
– Иди сюда, – Ира открыла свои объятия.
И снова Лиза не стала сопротивляться. Она забралась на кровать и утонула в объятиях, прижимаясь лицом к ее шее. Она испытывала облегчение от того, что Ира обхватила ее рукой и прижимала к себе все крепче.
– Тебе удобно? – спросила Ира, нежно целуя ее в лобик.
Лиза смогла лишь кивнуть в ответ, опасаясь, что если она попытается заговорить, то на нее обрушится невиданная прежде смесь чувств и переживаний – горя, облегчения, потери, сильного желания, безопасности, любви, – и она не выдержит этого потока и разрыдается как ребенок. И что самое ужасное, понимала Лиза, что если она заплачет, то на этот раз уже не сможет себя контролировать. Глубоко вдохнув, она обхватила Ииу за талию и погрузилась в незнакомое чувство защищенности.
– Если тебе понравится какой-то канал, дай мне знать, – Ира щелкала кнопками на пульте. – У меня есть плохая привычка, я постоянно перепрыгиваю с канала на канал, нигде особо долго не задерживаясь. Просто останавливай меня, договорились?
Лиза снова кивнула, хотя ее взгляд был прикован к руке Иры, а вовсе не к экрану телевизора… Она любовалась деликатным кружевом венок на ее запястье, тонкими пальцами, аккуратно подстриженными ноготками. То, с каким интервалом, Ира нажимала на пульт управления, больше походило на гипноз, и Лиза даже не заметила, как ее глаза закрылись, и она погрузилась в сон.
_________________________
Вот такая вот грусненькая глава,НО следующая глава-это полный треш.Вы ее все ждете.😈
3501 слово
12⭐-прода