Любишь кусаться,Шастун?

Часть 4

    «Это не мои проблемы. Не моя головная боль», — убеждает себя Арсений, шумно шагая по коридору. Гулкое эхо, создаваемое крепкими подошвами берцев, которые он носил из собственной прихоти и каждый раз невольно ухмылялся, глядя на своё отражение в зеркале, отпечатывалось от стен, летело впереди него. Мужчина крепко сжимает руки и не менее крепко стискивает зубы. Желваки отчётливым рельефом пробегают по скулам, голубые глаза смотрят перед собой прямо, ни на секунду взгляд не отклоняется в сторону.
   «Этот мальчишка, Шастун, он просто давит на жалость. Наверняка попросил дедушку прийти, нажаловался, что учитель цепляется к нему», — нервная усмешка касается сухих губ и снова исчезает. Арсений не знает, кому верить, — своим мыслям или словам взрослого мужчины. Он дёргает на себя ручку двери, заходит в учительскую, хмурым взглядом осматривает присутствующих.
    Сергей Борисович сидит на стуле,закинув ноги на край стола, но, заметив появление биолога,он неслышно цокает языком, закатывает глаза и убирает подошвы кроссовок,принимая нормальную позу.Он реагирует на появление коллеги так,словно ему пятнадцать, а его педантичный родитель пришёл проверить готовность домашней работы. Арсений никак не реагирует, только взгляд отводит, не желая наблюдать этот спектакль одного актёра.
     Павел Алексеевич заваривает себе кофе. Оксана Анатольевна поливает цветы. В учительской тихо и светло. И никого нет, кроме них четверых.
   «Опаздывают. Они снова все опаздывают», — эта мысль уже не вызывает негативных эмоций, она просто нейтрально звучит в голове. Арсений проходит мимо нескольких стеллажей, распахивает деревянные дверцы стенда, беглым взглядом осматривает корешки старых журналов, вынимает один — за 2017 год.
— Что вы там делаете?— любопытствует Матвиенко, лениво покачиваясь на стуле.
— А вы? — обернувшись через плечо, несколько пассивно-агрессивным тоном отвечает Попов, вздёрнув бровь. — Арс, я вот не ученик, а всё равно тебя побаиваюсь,— поделился своими мыслями Сергей Борисович, закинув ногу на ногу и подперев щеку рукой, уставившись на биолога.
    Мужчина ловко перебегал от обращения «Вы» к «Ты» и даже не замечал этого. Он всерьёз не держал обиду на Арсения, хоть и считал его неправым в ситуации с Шастуном.
— Это личный выбор каждого, — ответил Арсений, вызывая одобрительную ухмылку у Павла Алексеевича, который стал невольным слушателем их разговора.
— Да ну тебя, — отвернулся Матвиенко, отвлекаясь на свой телефон, который издал два пиликающих звука, уведомляя о новых сообщениях. Попов, найдя на слегка выцветших из-за прошедшего времени бумажных страницах знакомую фамилию ученика тогда ещё 8 класса, стал листать неделю за неделей. Сплошные «Н» красовались напротив фамилии Антона, изредка прерываемые неудовлетворительно-низкими оценками. Иногда мальчишка пропускал целые недели.
    История с пропусками повторилась и в журнале за 2018 год. Молча вернув журналы на полку, Арсений занял своё место за овальным столом, рядом с Матвиенко и стал задумчиво перебирать в руке обыкновенную красную шариковую ручку, лежащую под рукой. «Значит, это всё-таки правда».
    Спустя пятнадцать минут собрание наконец началось.Они подбивают итоги недели, директор говорит краткую речь, видно, что она выжата этим днем. Говорливая преподавательница английского языка всё рассказывает об успехах своего класса, жалуется на нескольких прогульщиков и активно расспрашивает о предстоящих школьных экскурсиях, ведь её любимый 10-А, над которым женщина взяла руководство два года назад, так просит её о какой-нибудь интересной поездке. Арсений выслушивает всех молча. — Арсений Сергеевич, вам есть, что сказать? — уточняет директор, женщина пятидесяти лет, в строгих очках и костюме.Он поднимает на неё глаза, смотрит излишне пристально, словно решаясь на что-то.
    Анна Михайловна слегка склоняет голову в сторону, смотрит пытливо, карие глаза не отводит. Кажется, она даже не против такого внимательного изучающего взгляда. Биолог знает, что нравится ей, прекрасно это знает, но никак не пользуется. — Трое учеников из 11 класса изъявили желание сдавать ЕГЭ по моему предмету. Могли бы мы с вами в ближайшее время скорректировать расписание дополнительных занятий для них? — взгляд директрисы теплеет, она ласково улыбается учителю и кивает головой.
— Конечно, — давайте поговорим об этом в понедельник, — Арсений коротко кивает головой. Матвиенко смотрит на него удивлённо.
— Хорошо, тогда обсудим предложение Ирины Васильевны насчёт школьной экскурсии,— продолжает директриса, снимая с себя очки и аккуратно укладывая их рядом на поверхность стола. Усталый взгляд карих глаз на секунду опускается вниз, но в следующее мгновение женщина бодро, хоть и неискренне, улыбается коллективу.
— Какие у вас есть предложения? — обращается она ко всем сразу. — Предлагаю обойтись в этом году без экскурсий,мы школа,а не развлекательный центр, — хмуро произносит Арсений, скрестив руки на груди. Матвиенко недовольно хмыкает на это заявление.
— Да, давайте пичкать детей наукой до посинения, чтоб они возненавидели школу и каждый прожитый в ней день,— отвечает Матвиенко несколько драматичным голосом, глядя в упор на Попова, обращаясь больше к нему, чем ко всем присутствующим.
— Арсений, это слишком радикально. Мы каждый год устраиваем старшим классам как минимум две экскурсии, это хороший способ сплотить коллектив и поднять всем настроение,— отвечает директриса, сцепив в замок пальцы рук перед собой.
— Да, детки так любят все эти поездки дружным классом!.. — эмоционально восклицает та самая Ирина Васильевна, даже чуть приставая на ноги и тут же возвращаясь обратно в кресло. — Обязательно нужно дать им отдохнуть, тем более начало года, сложный переход после каникул, и погода пока такая прекрасная!.. — Одиннадцатому классу нужно думать о ЕГЭ, а не о погоде,— всё ещё настаивает на своём Арсений. — Да Господи, Арсений Сергеевич, выключи ты свой режим робота, хватит! Мы уже поняли, что наука — это святое, — ворчит недовольно Матвиенко, глядя на биолога с плохо скрываемым раздражением.
— Я поддерживаю идею с поездкой, и погода впрямь замечательная,— с напором добавляет он. Анна Михайловна на всё это улыбается несколько виновато, ловя на себя пронзительный взгляд холодных голубых глаз.
— Коллеги, я предлагаю сразу выбрать двух кураторов, которые будут сопровождать поездку.Но также я заранее хочу предупредить,что согласна со всеми мнениями, и поэтому поездку будем планировать на выходные. Закажем автобус на пятницу, сразу после седьмого урока, и вернётесь домой вечером в воскресенье,— многие учителя тут же стушевались, услышав такой вердикт. Многие рассматривали такую экскурсию как небольшой отдых на пару дней от школы, но заниматься воспитательной организацией в свои законные выходные — прерогатива весьма сомнительная. Арсений громко хмыкнул, обведя взглядом сменившихся в лице коллег.
— Я ездил в прошлом году, — скосил Матвиенко, довольно усмехнувшись такому ловкому выходу из ситуации.
— Я бы с радостью, но у меня ребёнок заболел…
— Надо кота вести к ветеринару… — Меня так укачивает в поездках… И отговорки полились рекой, даже те, кто молчал с начала собрания, потихоньку открывали рты, чтоб их по-быстрому не запрягли.
— Ой, знаете, а я хочу поехать! Хоть послежу, чтоб детки вели себя хорошо, — бодренько вздернула вверх руку инициативная Ирина Васильевна, добродушно улыбаясь. — Спасибо, — кивнула головой директриса, оценив этот порыв. — А пускай Арсений Сергеевич едет, он же у нас ещё ни разу не был куратором, — Попов обернулся на Матвиенко, который так откровенно веселился тому, что подставлял коллегу. Биолог усмехнулся. Его несильно задевало это ребячество.
— Думаю, старшие классы не будут рады моей компании,— произнёс он спокойным голосом.
— Да что вы говорите, — склонил набок голову Сергей Борисович, рассматривая биолога.
— Думаю, пора бы поменять мнение о себе в глазах учеников, и неформальная атмосфера экскурсии как нельзя кстати, — добавляет он. Попов стискивает зубы, недовольный таким выпадом в свою сторону.
— Не думаю, что это хорошая иде… — Замечательное предложение! — перебивает Ирина Васильевна и тут же смущённо замолкает, понимая, что перебила Арсения на полуслове.
— Да, я согласна с коллегами. Вы у нас, Арсений, новый человек для одиннадцатого класса, им будет полезно узнать вас лучше, провести больше времени, — директриса говорит это быстро, и создается ощущение, что она хочет как можно скорее завершить собрание и пойти домой.
— Что? — на миг опешил биолог, когда коллеги стали копошиться, собирая свои вещи, и дело шло к завершению их дискуссии. Арсений даже близко не был готов к тому, что его сделают куратором, да ещё и так ловко, что он и слова против вымолвить почти не успел. — Я не… — Коллеги, всем спасибо за работу, до завтра. А вы, Арсений, подойдите ко мне в понедельник, обсудим ваши факультативы,— и, спешно взяв в руку свою сумку с вещами, женщина процокала каблучками к выходу. Матвиенко улыбался почти злорадно. Арсений, взгляд которого потемнел, тяжело взглянул на Серёжу, и, не говоря ни слова, он поднялся с места, одёрнул вниз пиджак, чтоб тот распрямился на фигуре, и молча вышел из учительской, хлопнув дверью чуть громче положенного.
***
— Шастун, останься после урока, — чеканит Арсений Сергеевич, глядя на мальчишку, который от такого пристального внимания к своей персоне весь нервно сжался и опустил глаза. Антон понимал, что разговор будет не из приятных.В пятницу прошло учительское собрание, где Арсений наверняка убедил всех в том, что ему нельзя сдавать ЕГЭ, он не справится. И сейчас придется молча согласиться, потому что против Антона теперь настроен весь учительский состав, кроме, может быть, Сергея Борисовича, он хороший.
— Ты пытался, бро, — подбадривает Бортник, дружески зарядив кулаком в плечо. Антон тихонько зашипел, не ожидавший такого проявления участливости. — Айм со сорри, — протянул Лёва с виноватой улыбкой, осознав, что немного переборщил.
— Звучит как оправдание для неудачника,— поджал губы юноша, перебирая в пальцах ручку, невольно начиная раскручивать детали конструкции. — Не говори так,— рыкнул на него Бортник.
— Это же Арсений, с самого начала у тебя не было шансов.
— Ну спасибо, — слабо улыбнулся ему Шастун, даже не подняв взгляд.
— Да забей, сдалась тебе эта биология…
— Я хотел быть зоологом, — тяжело вздохнул Антон.Подняв взгляд от парты, он пересекается с голубыми глазами учителя, который смотрит на него долгие несколько секунд.Я передумал. Я хочу тебя.
    Шастун тут же одёргивает себя и пытается выкинуть эту тупую незваную мысль из головы. Арсений над ним издевается как может, а Антон, глупая булка с корицей, растекается перед ним в лужицу, стоит только увидеть. Парень борется с любовью к биологу как с болезнью. Он не должен его любить. Это глупо. Неуместно. Неправильно. Ненормально. Звонок с урока влияет на одноклассников чудотворным образом: они все резко оживают, встают с насиженных мест, хватают свои рюкзаки и быстро покидают кабинет.
    Антон закусывает губу изнутри, медленно складывает в ранец учебник, тетрадь и пенал. Бортник напоследок подмигивает ему, и в его взгляде так и читается «Ты королева, львица, победительница». Антон даже позволяет себе коротко улыбнуться.
— Антон, — произносит Арсений, легонько поманив к себе рукой. Парень, не задумываясь, подходит ближе и тут же с грустью осознает, что он та ещё собачка рядом с биологом — готов даже выполнять его команды, лишь бы учитель был с ним ласковее. Ужасная слабость — эта влюбленность. Сразу же делает тебя уязвимым перед объектом слепого обожания. — С этой недели каждую пятницу после уроков будешь посещать факультативы по биологии, вместе с Ирой и Димой, в этом кабинете, — Антон вздёргивает голову, будто ему это почудилось, и смотрит на Арсения с непониманием в больших зелёных глазах, и даже губы слегка приоткрываются от изумления.
— Они ушли намного вперёд по знаниям, тебе нужно будет форсированно учить материал, я составлю для тебя индивидуальный список литературы. И ещё тебе понадобится репетитор.Я слышал, что Матвиенко тебе кого-то советовал
— кого? — уточняет мужчина, не сводя внимательного взгляда с Шастуна.
— В смысле, Арсений Сергеевич? Что это всё значит? Вы меня допускаете? Почему?— Антон вдруг вываливает на учителя весь поток вопросов в голове, и продолжал бы дальше, да только биолог вытягивает вперёд указательный палец, на уровне губ Шастуна, и вынуждает замолчать. — Я задал тебе вопрос, — строго урезонивает его мужчина.
— Он дал мне номер Стаса Владимировича, но я с ним ещё не созванивался, думал, не понадобится… — произносит сбитый с толку подросток, хмуря брови.
— Стас… нет, не годится, он никудышный репетитор. Обладает знаниями, но преподавать не научен. Нужен кто-то более подкованный, — Арсений задумчиво хмурится, смотрит куда-то за спину подростка, игнорируя его присутствие, и молча перебирает в голове варианты.
— Будешь заниматься со мной, — объявляет он неожиданно. Антон удивлённо приподнимает брови. — Я вижу, что тебе не особо нравится моя компания, так что тебе придётся быстро усваивать материал, чтоб сократить время наших встреч. Это хорошая мотивация, я знаю, о чём говорю,— Шастун думает, что Арсений, наверное, в жизни так не ошибался, как сейчас.
— Арсений Сергеевич, — с напором произносит Антон, беря себя в руки.— Что всё это значит? Объясните. Почему вы поменяли своё решение?— Шастун изо всех сил старается выглядеть серьёзно и взросло, но внутри бушуют эмоции, которые вынуждают ладошки вспотеть и слегка задрожать от волнения.
— Да ответьте уже хоть что-то! — не выдерживает напряжения подросток и тут же стыдливо закусывает губу. Биолог внезапно улыбается, глядя на такое сосредоточенное лицо юноши. — Любишь кусаться, Шастун? — спрашивает он вдруг, слегка сощурив свои невероятные голубые глаза.
— Я поставил тебя перед фактом, отвечать на твои вопросы я не намерен. Это тебя не касается. А теперь, котёнок,— он нарочно выделяет это обращение, чеканит его, отделяет интонацией.
— Кыш отсюда, урок окончен, — Антон растерянно хлопает ресницами, смотрит удивлённо, чувствует себя сбитым с толку и ещё пару секунд рассматривает сощуренные глаза и ухмылку напротив, а после послушно разворачивается и уходит. — Какого чёрта?.. — уже за дверью задается вслух вопросом мальчишка. Антон останавливается за воротами перед школой, задумчиво достаёт из рюкзака пачку сигарет, вынимает одну, щёлкает зажигалкой.Он нечасто курит, но сейчас чувствует в этом острую необходимость.
    Он медленно шагает по тротуару, направляясь домой. В голове сплошные вопросы. Телефон уведомляет о новом сообщении вибрацией в кармане. Шастун вытягивает гаджет, подцепив его кончиками пальцев, и пробегает глазами по сообщению. Номер незнакомый.
+7895200…
Подойдешь завтра после урока, я выдам список литературы, к пятнице чтоб выучил те параграфы, которые я скажу. — Пиздец, у него ещё и мой номер есть, — округляет глаза Антон, оборачиваясь по сторонам, словно Арсению делать нечего, как ещё и устраивать за ним слежку. «Мой краш написал мне первым», — тупая шутка в голове вызывает нелепую усмешку на губах.
    Антон затягивается поглубже. Начало недели уже поражало, а что дальше будет — и предположить тяжело. Но парень ясно ощущал, как всё вокруг вдруг стало меняться. Грядут большие перемены в жизни — и он стойко ожидает их. Настроение от хороших новостей резко поднялось, и, не переставая улыбаться, Антон шкодливо подписывает номер учителя в контактах как «Краш». Это забавляет его.
***
— Ты представляешь? Сказал, чтоб я ходил на допы, ещё и сказал, что будет проводить со мной занятия, типа, в роли репетитора!.. Я не понимаю, что у него в голове, — дедушка улыбается внуку добродушно, мягко похлопывает его по плечу, пока внук стоит у плиты и наливает кипяток в чашки с чаем, мятой и чабрецом. — Думаю, он осознал, что так просто от тебя не избавится, — Антон фыркнул и улыбнулся такому ответу. — Или решил загнать до такой степени, чтоб я сам добровольно отказался… Не дождётся, — решительно произнёс юноша.
— Мне нравится твой настрой, — хвалит дедушка, одобрительно улыбнувшись.— Сохрани его, и тогда точно сможешь стать кем захочешь, — он сказал это таким глубоким и убедительным тоном, что Шастун всецело ему поверил.
     Ночью Антон лежит и рассматривает потолок, не в силах уснуть. Слишком много мыслей об учителе кружилось в голове. Столько вопросов, оставленных без ответов. Одеяло сбилось где-то в ногах, сквозь незашторенное окно струился мягкий серебряный лунный свет.
    Юноша, согнув ноги в коленях, мягко водил кончиками пальцев по заживающим шрамам на бедре. Рельефные порезы давно превратили этот участок в волнообразные перепады. Парень невольно думает как бы отреагировал биолог, если бы увидел это проявление слабости, и тут же ругает себя за эти мысли. Он не должен думать, что Арсению на него не всё равно. Иначе реальность будет ещё более болезненной, чем могла бы быть. Ему нужно быть сдержаннее в своих чувствах. Контролировать и воспитывать их. Не давать выйти за края.
***
    Антон успевает рассказать друзьям о невероятной истории допуска к экзамену по биологии, и те даже не успевают высказать в ответ все накопившиеся мысли, когда в кабинет заходит классрук. — Всем доброе утро! — бодро приветствует свой класс Сергей Борисович, широко улыбаясь. И откуда только столько позитива в столь безбожно ранний час? Удивительно.
— Ну чего такие сонные? Ну-ка, просыпаемся, — громко хлопает в ладоши пару раз классрук, взывая к вниманию. Одиннадцатиклассники здороваются в ответ, только их голоса более уставшие и вымученные на фоне преподавателя.
— А у меня есть для вас новость. Недавно на собрании поднимался вопрос о школьной экскурсии для вашего и десятого классов. — Дружный гул наполнил класс. Эти поездки стали для всех настоящим спасением от унылых будней, и проводились в их школе регулярно.
— Поездка намечается вроде как на начало октября, то есть — уже на следующей неделе, продлится с пятницы по воскресенье, поедете в Нижний Новгород.
— Вот это круто, — тихонько присвистнул Бортник. — На выходных, — уныло вздохнул Шастун, подперев щеку рукой.
— И хорошо, что не вместо учебы, — выдал Димка, поправляя оправу очков на носу. Антон с Лёвой синхронно закатили глаза. — Заучка, — фыркнул Бортник. — Ботан, — поддакнул Шаст. — Придурки, — махнул на них рукой Дима.
— Ах да, важное уточнение, — добавил Сергей Борисович, жестом вынуждая класс затихнуть.
— С вами едут два куратора — Ирина Васильевна и… Арсений Сергеевич.
— Что? — подавился воздухом Бортник.
— Не к добру, — нахмурился Позов. — Пиздец, — резюмировал Шастун, не зная, рад он или в ужасе.
— Ну вот, а думал хоть отдохнуть нормально перед экзаменами с классом — и то коту под хвост… — печальным голосом произнес Лёва.
— Нажираться до посинения в чужом городе — не равно отдыхать, — заявил Димка.
— Ой, не занудничай, — цокнул языком Бортник. — Чё вы, поедете? — спросил он у парней.
— Нет, у меня репетитор по выходным, — качнул головой Димка.
— Ужас, ты хоть когда-то отдыхаешь?.. — сочувственно спросил Антон.
— Я и не напрягаюсь, — отозвался Позов.
— Крутые парни не оборачиваются на взрывы и не отдыхают перед подготовкой к ЕГЭ, да? — подколол его Бортник. Позов в ответ усмехнулся.
— А ты, мелкий? — Ахуеть, я ещё и мелкий, — возмутился Антон. — Вообще, не знаю.Надо с дедушкой обсудить.
— Какие вы все шумные, — вздохнул Сергей Борисович, недовольно ударив ладонью по краю стола.— Стоимость — восемь тысяч, сюда входит трансфер, отель, питание, экскурсии по назначенным местам. Деньги сдаёте до среды, в четверг составляются списки, в пятницу после уроков едете, так что в школу приходить сразу собранными. А теперь вернёмся к теме урока…
    После уроков Антон приходит в кабинет биологии и долго стоит перед дверью, гипнотизируя взглядом табличку. Рука как-то даже не поднимается постучать. Шаст усмехнулся тому, какой он у себя дурачок, и наконец сделал это. Дверь перед лицом отворяется. Запах мужского одеколона тут же заполняет собой пространство вокруг. Антон, если честно, готов в этом запахе жить, настолько он ему приятен. Арсений Сергеевич оглядывает парня снизу вверх, отходит на шаг в сторону от проёма, пропуская школьника. — Здравствуйте, — здоровается Шастун, залипнув на идеальную белую плотную рубашку, в которую был одет биолог. Через его плечи пролегли подтяжки, подчёркивая фигуру. Антон почти уверен, что Арсений Сергеевич душу дьяволу продал, чтоб так идеально выглядеть каждый день. — Здравствуй, — сдержанно отозвался мужчина, закрывая дверь за учеником. Антон поёжился, обернувшись через плечо. Он к своему стыду пару раз фантазировал себе похожие сцены, но исход в его мыслях был совсем иным, нежели в жизни. И, кажется, сегодня ночью его тоже будут преследовать двусмысленные фантазии. Ох, чёрт. Ладно, это просто стоит перетерпеть.
— Сходишь с этим списком в школьную библиотеку. Начни изучать сначала тот материал, который подчёркнут красным цветом. Я указал в скобках необходимые параграфы и разделы, но будет лучше, если ты прочтёшь учебники полностью. Надеюсь, освоишь этот материал за месяц. Учти, Шастун, допрос с пристрастием буду устраивать по каждой пройдённой книжке, и только попробуй что-то не усвоить, — Антон сглотнул несуществующий ком в горле. — Допрос с пристрастием? — глупо повторил вслух мальчишка и тут же стыдливо отвёл глаза. Чёрт, нужно держать язык за зубами почаще.
— Именно, — подчеркнул интонацией учитель. — И только попробуй меня подвести, — голубые глаза на пару мгновений заострили своё внимание на худых бледных кистях рук ученика, которые тот не знал куда деть и неловко спрятал в карманы ветровки, замечая внимание учителя.
— Я буду стараться, — искренне произнёс мальчишка, заполняя паузу в разговоре.
— Именно этого я от тебя и жду, — Арсений заглянул в зелёные глаза и вновь вернул своё внимание к листку со списком литературы. Пробежавшись по нему глазами ещё раз, он протянул его одиннадцатикласснику.Антон вдруг почувствовал острое нежелание уходить. Он никогда не разговаривал с биологом так нейтрально, как сейчас. Всегда злые фразы, агрессивные словесные выпады, обида, недосказанность. И вдруг — не верится даже — как будто бы даже перемирие. Эту секунду хотелось продлить.
— Говорят, вы будете куратором на экскурсии. Правда? — пока его не выставили за дверь, поспешил спросить Шастун. Он вздёрнул подбородок, уставился на красивое лицо учителя и неловко засунул бумажку с рукописными наименованиями книг в карман. — Правда, Шастун, — устало улыбнулся уголком губ биолог. — А что, узнал это и передумал ехать? — слегка сощурив глаза, поинтересовался мужчина, присев на край своего рабочего стола и сложив руки на груди. Антон перед ним почему-то чувствовал себя маленьким, хотя был почти одного роста с биологом. И это ведь ясно как дважды два — Арсений Сергеевич держится всегда прямо, уверенно, осанка у него ровная, телосложение нормальное, плечи широкие, всё как подобает.
   А он сам — Антон — худощавый, прячется за мешковатыми кофтами, носит обычные шмотки, не по школьной форме даже, за что получает иногда. Держится неуверенно, чувствует себя зачастую некомфортно, потому что в глазах Арсения читает молчаливое осуждение, а, может, он себе и надумал даже, но спросить никогда не осмелится. — Нет, просто неожиданно было, — смутился подросток.— Но я ещё не знаю, поеду ли… — парень добавил это на всякий случай, чтоб учитель в случае чего не воспринял его отсутствие на свой счет.
— Понятно, — коротко отозвался биолог.
— Спасибо за список. Я пойду в библиотеку сразу, пока не забыл, — ну и зачем он всё это комментирует вслух? Парень молча шипит себе под нос, оказавшись спиной к Арсению, направляясь к выходу. Глупо, так глупо он ведёт себя в присутствии этого мужчины. Как влюбленная девчонка. Агрессивное желание оставить на себе новый ярко-красный росчерк лезвием вспыхивает в голове. Арсений, наверное, уже полностью в нём разочаровался. Антон весь — как брошенный на улице в непогоду котёнок. Хочет ласки и любви, но шипит на каждого, кто подходит ближе.
— Антон, — окликает его Арсений Сергеевич, когда школьник уже потянулся к дверной ручке.
— Да? — отозвался юноша, обернувшись через плечо.
— У тебя случайно нет с собой чёрной ручки?.. Я хотел заполнить журнал и сдать в учительскую, но в моей закончились чернила, — Шастун стянул рюкзак с плеча, поставил его на ближайшую парту и стал копаться в содержимом. Канцелярия лежала где угодно, но только не в пенале.
— Кажется, была… — отозвался юноша, вытряхивая все ручки, стёрки и прочее из мелких отсеков-кармашков. Арсений внимательно следит за его действиями.
— Сейчас… — Антон начинает нервничать от того, что долго не может найти искомое, и наклоняет рюкзак так, чтоб все предметы сами повыкатывались из закоулков карманов. На пол падает пачка салфеток, пара ручек, две стёрки, линейка и канцелярский нож. Чёрт. Он забыл закрыть на молнию отсек, в котором носил его. Антон опускается на корточки, резко подбирает его, вздергивает голову, надеясь, что Арсений не заметил, но учитель смотрит недоумённо, слегка выгнув бровь. — Зачем тебе в школе нож? — спрашивает он со стальными нотками в голосе. Антон теряется. — Эм, вот, чёрная ручка, — неловко произносит он, собирая все вещи с пола и небрежно швыряя обратно в рюкзак. Закончив с этим, парень подходит ближе и протягивает биологу ручку.
— Можете себе оставить, — добавляет он.
— Антон, я вопрос задал, — настаивает Попов, хмурясь и не сводя взгляда со школьника.
— Я им карандаши подтачиваю, — выдаёт первое, что придумал. Арсений смотрит на него так долго, что становится ясно — не поверил. У Антона кончики ушей начинают предательски краснеть. — А-арсений Сергеевич, — немного затянув букву «А» от волнения, произносит Антон, не до конца понимая, что будет говорить дальше, но остро чувствует — что-то говорить точно надо.
— Так, котёнок, — прерывает его биолог, снова выделяя это обращение интонацией, точно как в прошлый раз. У парня от этого по телу бегут мурашки. Он так и застывает с приоткрытыми губами и слегка приподнятыми бровями, удивленный такой переменой в их диалоге.
— Закатай рукава и покажи-ка мне свои ручки, — и даже это милейшее «ручки» получается у Арсения строго, с металлическими нотками, так, что даже немножко страшно становится от одного лишь тона.
— В-вы чего, А-арсений Сергеевич? — снова протягивает дольше нужного первую буквы имени, смотрит широко раскрытыми глазами на биолога и понять не может, издевается тот или серьёзно командует.
— Это совсем не то, о чём вы подумали. Я таким не занимаюсь, — оправдывается Антон, внезапно для себя осознав — мужчина всерьёз попросил об этом. Ему… не всё равно?
— Докажи мне свои слова, и можешь быть свободен, — произносит учитель. Антон мнётся пару секунд, а потом, понимая, что ничем плохим это не закончится, быстро задирает рукава на обеих руках. Они чистые. Никаких шрамов. Только светло-голубые линии вен пролегли под кожей. Арсений неловко прокашлялся в кулак.
— Не обижайся, я много разного видел за годы практики работы в школе.
— Я бы никогда не стал таким заниматься, — добавляет Шастун, и сам не понимает, когда научился так ловко врать, глядя в глаза. — Можешь быть свободен. Спасибо за ручку, — Шастун коротко кивает головой, поправляет рукава толстовки как были и уходит.
— До свидания, — произносит он напоследок.
— До встречи, — отвечает биолог, глядя ему вслед. Антон вдруг улыбается, оказавшись в пустом коридоре. Он никогда не был так близко к провалу, но оно того стоило.
    Антон просто был рад, что в своё время додумался не резать запястья — слишком очевидно, слишком заметно. А вот перемену отношения Арсения Сергеевича к себе он теперь явно заметил. И вряд ли это произошло на ровном месте. Антон думает, что стоит бы разобраться, почему вдруг за него начинают волноваться.