Любишь кусаться,Шастун?

Часть 10

    Способность мыслить возвращается не сразу. Антон боится, что наделал глупостей, о которых не помнит, и его трясёт. Его снова тошнит, на этот раз вязкой слюной и ничем больше. Пустые рвотные рефлексы лишь раздражают, но организм всё ещё пытается избавиться от алкогольной интоксикации. В голове всё ещё ощущаются «вертолёты», и общее состояние по-прежнему оставляет желать лучшего.
— Давай по порядку… — выдыхает мальчишка, наставляя самого себя, и, сплюнув в раковину остатки вязкой слюны, умывается холодной водой. Время идёт, и он не может сидеть здесь вечно. Парень смотрит на свои порезы, они всё ещё кровоточат, и красные разводы уже смешались с разбрызганной по полу водой, которую он пролил, брызгая себе в лицо. Шастун тихонько скулит, упирается руками в края раковины, глубоко дышит. Берёт небрежно брошенное лезвие, уже очистившееся от крови при помощи воды из крана, прячет в карман валяющихся на полу джинсов, не найдя решения лучше.
— Простите, — тихонько извиняется Антон, закусив губу, хоть его и не услышат, когда берёт с крючка чистое синее полотенце и начинает промакивать им кровь, стирая её с кожи. Порезы щиплют, и парень закусывает изнутри щёку, чтоб не издавать лишних звуков. Юноша открывает шкафчик над раковиной, стыдливо берёт из него бутылочку с перекисью, надеясь, что Арсений Сергеевич никогда не заметит, что её стало немного меньше, и поливает раны, пытаясь остановить кровь. Спустя несколько болезненных и мучительных минут ему это удаётся. Шастун смотрит в зеркало и видит в отражении бледного парня с кровавым разводом на щеке, который выглядит растерянным и напуганным. Чертыхнувшись, он ещё раз моет руки и умывает лицо.
— Тебе плохо? — раздаётся голос учителя за дверью. Антон закрывает глаза, переводит дыхание. Даже слышать его голос было стыдно.
— Нет. Ещё пару минут… — Арсений хмыкает и уходит, судя по звуку шагов, в другую комнату. — Идиот… — шипит подросток, вытирая с пола остатки разводов чистым уголком полотенца и бросает его в холодную воду, которой наполнил раковину. Он тщательно оттирает кровь, насколько может, а затем, выжав ткань, кидает её в корзину для грязного белья рядом со стиральной машиной и очень надеется, что учитель стирает вещи не глядя, просто бросает всё грязное в одну стирку. Натянув джинсы, он поскуливает, когда жёсткая ткань проезжает по свежим ранам.
     Подойдя к зеркалу, парень снова умывает лицо, проводит влажными руками по волосам, зачёсывая назад, придавая им хоть какой-то вид. Он выглядит плохо. Уставший, с залёгшими под глазами тенями, бледный, губы сухие, руки слегка дрожат. И ужасно сушит. Антон думает, что больше не будет пить водку, такие последствия того не стоят. И он сейчас не об интоксикации и её признаках. На то, чтоб решиться открыть чёртову дверь, уходит не меньше двух минут. Антон несмело ступает в коридор, окидывает его изучающим взглядом.
    Обыкновенный светлый коридор, никак не обставленный, за исключением нескольких небольших картин, придающих дому уют. Осознавать, что это первый раз, когда он оказывается в квартире учителя — странно. Жаль, что при таких обстоятельствах. У Антона всё холодеет внутри, когда рядом раздаётся звук шагов. Он вжимает голову в плечи, прячет взгляд и пытается сконцентрироваться на своём дыхании.
— Проходи на кухню, не стой здесь, — сквозь голос учителя сочатся нотки металла и раздражения, ему явно стоит больших усилий сохранять самообладание. Антон послушно двинулся в том направлении, куда рукой указал биолог. Оказавшись в кухне, парень, замешкавшись на пару секунд, наугад выбирает сесть на барный стул около кухонной тумбы. Современненько тут у Арсения. Мужчина же останавливается перед ним, в паре шагов, и скрещивает руки на груди. Шастун понимает, что зря выбрал это сидение, поскольку он расположен спинкой к кухонной тумбе, и соответственно перед ним нет ничего, некуда спрятаться или положить руки… он так открыт перед взглядом учителя, это смущает ещё больше.
— Арсений Сер…
— Значит, такой у тебя отдых, да, Шастун? — перебивает его биолог чуть рычащим от злости голосом. — Напиться до беспамятства и уснуть на лавке, как последний алкаш? Ты хотя бы помнишь, что вчера было?.. — Антон с трудом продолжает следить за своим дыханием, потому что от стыда хочется задохнуться. Он вздёргивает подбородок, услышав о том, что спал на лавочке, и тут же опускает голову вниз, если бы на макушке были ушки — он бы и их прижал, как кот, который напуган. В глазах Арсения Сергеевича он увидел молнии, которые тот так мастерски запускал ему под кожу. Учитель выглядит так, будто держится из последних сил, чтоб не вышвырнуть пацана из окна… Наверное, Антон себе это сам нафантазировал, в любом случае хочется верить, что биолог с ним так не поступил бы.
— Я не помню, — тоненьким голосом невнятно мяукнул в ответ Шастун.
— Ах, ты не помнишь, — отведя взгляд, коротко смеётся Арсений, но в этом искусственном смехе нет и толики веселья.
— Я звал тебя по имени, ты даже не понимал, что общаешься со мной. Ты просил меня не рассказывать Арсению, что ты пьян. Меня, Антон! — повышает он голос, срываясь на крик. Он не видит в этой ситуации ничего смешного. Так напиться на улице в одиночку — это безответственно. Парень слушает его, закрыв глаза и низко опустив голову. Он перебирает в руках край футболки и сильно кусает губы и щеки. Он слишком уязвим, когда на него зол Арсений. Это единственный человек, который может одним лишь словом полностью подавить эмоциональное состояние влюблённого в него по уши подростка.
— Мне пришлось нести тебя в машину на руках, потому что ты даже не мог перебирать ногами сам, — Антон чувствует себя так, словно его ударили под дых.
— О Боже… — шепчет он на грани слышимости, округляя глаза. Он реально был настолько пьян?!.. Арсений нёс его на руках?! Твою мать! Это же пиздец! Полный пиздец…
— Арсений Сергеевич, простите, я… — договорить ему не дают. — Нет, Антон, сейчас говорю я, — рыкнул недовольно учитель, в порыве жестикуляции подняв согнутую в локте руку вверх раскрытой ладонью, заставляя заткнуться одним лишь движением.
— Знаешь, я, может быть, не был бы сейчас так зол, если бы ты не заблевал салон моей машины. Моего лансера, блять, котёнок! — Шастун поднимает на учителя свои большие зелёные глаза, полные застывших слез, и качает головой из стороны в сторону. Он не верит. Этого не может быть. Это шутка? Он же не?.. Нет? Он не мог! Просто не мог…
— О, так этого ты тоже не помнишь? — столкнувшись взглядом со школьником, констатирует старший.
— Я с трудом уложил тебя спать и поехал среди ночи в химчистку, где мне до утра отмывали кресла. А потом на мойку. Я спал этой ночью два часа, и я сейчас с трудом сдерживаюсь, чтоб не сорваться на тебя, ребёнок, — Антон закусывает дрожащую нижнюю губу и стыдливо отводит взгляд, стараясь просто не заплакать от стыда. — Мне очень жаль, Арсений Сергеевич. Я не хотел… — сложно подобрать нужные слова.
— Не хотел? Что не хотел, Шастун? Не хотел напиваться? Сомневаюсь, ты ведь сделал это, — Антон шмыгает носом, проводит рукой под носом рефлекторно, словно стараясь спрятать лицо от глаз мужчины, и не может найти себе места.
— Зачем ты пил, Антон? Только честно, — парень прикрывает глаза на секунду, глубоко вдыхает, стараясь справиться со стрессовой ситуацией. Рукой накрывает бедро, давит на порезы, чтоб чувствовать боль, чтоб контролировать свои эмоции. — Без причины, — выдавливает он. Арсений громко фыркает, закатывает глаза, качает головой, переводя взгляд себе под ноги, и снова смотрит на подростка. Он ему не поверил. Его этот ответ разочаровал и рассмешил своей фальшью.
— Без причины, значит? — биолог невесело усмехается.
— Всю неделю ходишь как в воду опущенный, явно о чем-то думаешь, видимо, о каких-то своих проблемах, врёшь мне и находишь такое решение — нахуяриться в парке, и все потому, что у тебя нет причин?.. «Потому что я люблю вас, а вы любите свою семью», — пульсирует на задворках сознания. — Котёнок, я не спасатель, которому больше развлечься нечем, как бегать за тобой и выяснять мотивы поступков.
Ты раздражаешь меня своей безответственностью. Это был последний раз, когда я помог тебе. В следующий раз в такой ситуации я пройду мимо. Я не буду тратить свои силы и нервы на твоих внутренних тараканов. Я — твой учитель, а не друг, если ты вдруг так подумал. Мне надоело решать твои проблемы. А сейчас я хочу, чтоб ты собрался и ушёл прочь из моего дома, — голос пронизан строгими нотками. От каждого предложения подросток рефлекторно вздрагивает и сжимает руками края барного стула, на котором сидит. Сердце внутри стучит в сумасшедшем хаотичном ритме.
— Извините. Я не хотел создавать вам проблемы. И за машину простите, я возмещу растраты на чистку… — юноша встаёт, кое-как держится на негнущихся ногах, смотрит то в пол, то в сторону. Становится жаль, что он нанёс себе так мало порезов. Нужно больше.
— Просто уйди уже, Шастун, видеть тебя не хочу, — цедит раздражённо мужчина. — Продолжай в том же духе, котёнок, пей, прожигай молодость напропалую. Встретимся на экзамене, если ты до него дотянешь, — негромко добавляет учитель, и юноша чётко слышит нотки разочарования в его голосе. И даже «Котёнок» звучит хуже самого обидного оскорбления.
— Я не…
— Не подведёшь меня? Верю, Шастун. Верю! — снова перебивает и повышает голос учитель, осекается в конце, морщится как от зубной боли, сам остаётся недоволен своим перепадом настроения. Сжимает зубы так, что желваки проступают под скулами, перекатываясь под кожей. И Антон понимает, что учитель видит в нём лишь безответственного ребёнка, который напился в одиночку настолько сильно, что уснул на лавочке и мог бы захлебнуться собственной рвотой или замерзнуть, но даже не продумал этого, ведь он совершает взрослые поступки, за которые совсем не несёт ответственность. Он вызывается сдавать экзамен, к которому не готов, а если провалит — Арсений будет виноват. А учитель уверен, что провалит с таким отношением к учёбе.
    Прошёл бы биолог мимо него вчера — может, юноша не дожил бы до утра. Антон напился так сильно, что его стошнило в любимую машину мужчины, а оплатить дорогостоящую химчистку не может, ведь он всего лишь школьник, у которого есть лишь небольшие карманные деньги. Сплошной комок безответственности. Так выглядит всё это в глазах Арсения Сергеевича, его злость можно понять. Антон понимает, что слушать его оправдания биолог не станет. Но Шастун ведь был не один, Лёва пришёл бы рано или поздно, и напились они вместе. И биологию он учит, действительно усердно учит, просто нужно больше времени, чтоб прогресс стал заметен. Это не мимолётная прихоть. И он готов устроиться на работу, чтоб возместить деньги за химчистку, но вряд ли Попов когда-нибудь их примет. И вряд ли Арсению есть хоть какое-то дело до его оправдательных речей. — Простите. До свидания, — осипшим голосом произносит юноша, проглотив несуществующий ком в горле, мешающий говорить.
— Рюкзак в комнате, прямо по коридору и направо, — донёсся стальной голос Арсения Сергеевича из-за спины. Мальчишка замер, облизнул сухие губы и, молча кивнув в пустоту, двинулся в комнату быстрыми шагами. В комнате Арсения широкая двуспальная кровать, на стенах висят фотографии в рамках. На них учитель с маленьким ребёнком, на некоторых он в кругу друзей, на одной стоит, приобняв за талию красивую девушку, и широко улыбается в объектив. Антон никогда не видел биолога таким.
     С трудом отведя взгляд, он падает на колени и хватает свой рюкзак, который оказывается расстёгнутым и лежит на боку, и обращает внимание на то, что постель вся скомкана. Он проснулся в ней. Он спал в кровати Арсения Сергеевича. А рядом стоит обыкновенный зелёный тазик, благо, он хотя бы пустой.
     Шастун стискивает зубы, давит ногтями по порезам, надеясь справиться со стыдом сквозь призму боли. Он отвратителен сам себе. Он всё испортил. Он жалок. Парень быстро сгребает мелкую канцелярию, выкатившуюся из расстёгнутого рюкзака. Он ползает на коленках, подбирая ручки и карандаши, закатившиеся под кровать, и сдавленно шипит сквозь зубы, когда бросает взгляд на своё бедро. Сквозь ткань джинсов проступила кровь. Раны снова открылись. Нужно будет прийти домой и обработать их лучше. Антон, стараясь не терять времени, надевает свою кофту, валяющуюся до этого на полу, и, не оборачиваясь, выбегает из комнаты. Проходя мимо кухни, он замечает силуэт биолога. Мужчина стоит к нему спиной, одну руку убрал в карман, в другой сжимает чашку с дымящимся напитком, судя по запаху, это был крепкий кофе. Антон отводит взгляд, чувствует, как краснеют щёки, проходит дальше, зло трёт глаза рукавами кофты, стирая влагу, и выбегает на лестничную клетку.
    Он так спешит убежать из многоэтажки, что поскальзывается на лестнице, неприятно ударяется коленом, недовольно рычит себе под нос и, поднявшись, ускоряет шаг. Он заслужил каждую секунду боли. Он только и делает, что говорит себе взрослеть, но совершает обратные поступки из раза в раз. Арсений прав — всего лишь раздражающий и безответственный ребёнок, ничего больше Шастун из себя не представляет.
***
— Куда ты пропал? Я вернулся через час, тебя не было, трубку не брал. Ты где, придурок? — в первую очередь Антон слушает голосовое сообщение от Бортника, пока идёт домой. Пешая прогулка займёт у него минимум полчаса, поэтому он начинает разгребать последствия своей глупости уже сейчас. В книге пропущенных вызовов 17 от Бортника и 1 от дедушки.
— Меня спалил Арсений. Это пиздец, Лёв. Я спал у него дома. Ничего не помню. И ещё я заблевал его тачку. Он мне в жизни свой любимый лансер не простит… Я в такой пизде, Лёв, — отправляет ответное голосовое Шастун. Бортник пока не в сети, и неудивительно, время — шесть утра. Антона тошнит, и он хочет спать. И согреться. На улице ужасно холодно в такую рань. От его куртки неприятно пахнет, хотя видно, что с неё пытались оттереть следы рвоты при помощи щетки, но кое-где разводы остались, их исправит лишь стирка.
    Блять, Арсений ещё и чистил его куртку… И Антон ушёл в его футболке. Парень злится на самого себя, и это чувство медленно съедает изнутри. В сообщениях висит «+1» от дедушки. Зайдя в переписку, Антон видит сообщение, которое он не отсылал. Я:Дедушка, я останусь на ночь у друга, не волнуйся.
Дедушка:Лёве привет. Хорошо, внук, развлекайся.
     Антон не мог в это время написать дедушке смс, он был не в состоянии. Значит, Арсений сделал это за него?.. Или же Лёва, пока ещё был рядом?.. Шастун не помнит, где и с кем находился во время, когда было отправлено сообщение. Что же, будет весьма странно появиться на пороге дома в шесть утра и с похмелья, дедушка ведь не знает, что он пил… Ко всему прочему его штанина в районе бедра выделялась тёмно-бурым пятном крови и скрыть это будет слишком сложно.
    Дедушка может увидеть это, если выйдет встречать его, когда услышит шум в прихожей, а слух у него удивительно чуткий. А ведь дедушка уже точно не спит, он всегда встаёт рано. Нужно думать, как быть. Ко всем прочим неприятностям, от парня всё ещё пахнет не слишком приятно, отдаёт водкой и ещё парой неприятных оттенков. Вздохнув, он решается набрать Бортника, стараясь предпринять последнюю попытку по спасению себя любимого.
— Ты ошалел? — сонно протягивает в трубку Лёва, которого разбудил столь ранний вызов.
— Ты где? — тут же добавляет он, осознав, что ему позвонил Антон, которого он потерял с вечера.
— Я могу прийти к тебе? Мне нужно принять душ. Домой пойти не могу. Послушай голосовое, станет понятнее, — Бортник просто дышит в трубку пару секунд и молчит. Антон уж думает, что всё-таки придётся пробираться домой, и дедушка наверняка спалит, что он с похмелья. Не хочется, чтоб он лишний раз волновался, парень и так чувствует себя вечно виноватым перед ним…
— Ладно, пригоняй, жду. Расскажешь всё подробнее, — Антон расслабленно выдыхает. — Спасибо, Лёв. Буду через пятнадцать минут. Сев на маршрутку, парень проезжает несколько остановок. Он едет стоя, хотя свободных мест достаточно. Благо, его куртка достаточно длинная и прикрывает большую часть кровавого пятна. Пассажиры не обращают на него внимания. — Да, ты точно не первой свежести, — морщится Бортник, осматривая измученного по внешнему виду одноклассника. — Чувствую себя так же, — тихо отзывается Антон, морщась от головной боли.
— Верю. Арсений… он пытался убить тебя? Или всё прошло цивильно? — юноша разувается на пороге, берётся за молнию куртки, но вовремя одёргивает себя и оставляет предмет гардероба. — Он… был злой. И отчитал за неподобающее поведение. И сказал, что больше не хочет меня видеть, — грустно хмыкнул подросток.
— Я хочу в душ, — добавляет он тут же, обернувшись на Бортника, давая понять, что не готов обсуждать это сейчас, в половину седьмого утра, в таком состоянии. — Ты знаешь, где он, — проглотив слова о том, что ему жаль, произносит Бортник, махнув рукой вглубь коридора.
— Куртку не снимешь? — удивлённо повёл бровью друг. — Нет, заодно немного застираю её, на ней остатки блевотины, — картинно скривился Шастун, скрывая за этими словами истинную причину.
— Понял. Ладно, вали уже, пока мама тебя такого красивого не увидела. Я положил на стиралку сменную футболку и полотенце, — комментирует Бортник, убирая руки в карманы и вальяжно привалившись спиной к дверному проёму.
— Спасибо. И… мне нужны твои штаны. Любые, Лёв. Мои грязные, — Антон отлично врёт, когда ему это нужно. Парень находит это весьма тревожным. Когда он стал таким?.. Хороший ведь был мальчик. Пока жизнь не свернула не туда.
— Ладно, сейчас что-то поищу, — Антон кивает головой и заходит в ванную, дверь не запирает. Стягивает с себя одежду, не желая больше в ней находиться.
   На нём всё ещё футболка Арсения, и от неё хочется избавиться как можно скорее, она будто жжёт. Нужно будет обязательно вернуть её… Парень, сняв с себя одежду, бросает её в рюкзак, чтоб постирать дома. Юноша не смотрит на себя в зеркало, молча залезает в душ и закрывает дверцу. Вода, стекая по телу, окрашивается в светло-красный из-за крови, которая застыла на коже бедра, и теперь под воздействием тёплой воды смывалась. Антон смотрит на кожу в этом месте с сожалением. Ему искренне жаль, что он снова сделал это. Но в тот момент без этого не получилось справиться со стрессовой ситуацией.
    Порезы выглядят плохо и нездорово. Они будут долго заживать, Антон уверен в этом. Пора прекращать резать бедро, он давно твердит себе это и снова наступает на те же грабли. Страшно, если начнётся инфекция, он не сможет объяснить врачу, откуда у него эти порезы. Юноша изучающе ведёт взглядом вдоль своего живота и рук, стараясь найти новое более удачное место для будущих самоповреждений, ведь он уверен, остановиться в ближайшее время не сможет. От увлекательного занятия его отвлекает стук в дверь.
— Вот эти длинные, тебе подойдут, я их всегда подкатываю дофига раз… Отличная задница, Шастун, — смеётся друг, беззастенчиво бросив взгляд на парня, который повернулся к нему спиной, стоя за стеклянной дверью душевой. Пара почти не было, ведь вода была умеренно тёплой, иначе бы порезы разошлись от распаривания.
— Лёва, — рыкнул Шастун, бросив злой взгляд через плечо.
— Что? Я ничего плохого не сказал, — смеётся собеседник и, отвернувшись, бросает штаны на стиралку.
— Всё, ухожу, — прокомментировал он, направляясь обратно на выход. — Дурак, — закатил глаза Шастун. Бортник — ходячий прикол. После душа парень вынимает из рюкзака бинт и баночку перекиси, которые по привычке всё ещё продолжал таскать в отдельном кармашке, где у нормальных людей лежит обычно канцелярия или перекус. Аккуратно обработав каждую новую рану, он недовольно кривит губы, рассматривая неровные края порезов. Новое лезвие отлично вспороло нежную кожу, Антон бы даже сказал — безжалостно.Если бы он с той же силой давил на свой канцелярский нож, повреждения были бы менее существенными.С особой бережностью обмотав бедро бинтом в десяток с лишним слоёв, он берёт шмотки Бортника и примеряет на себя.
   Штаны и вправду оказываются достаточно длинными на его высокий рост, причём сидят тоже неплохо, словно взятые не из чужого гардероба. Это были классические чёрные карго с железными двадцатисантиметровыми застёжками с внешней стороны каждой штанины внизу. Так же Бортник заботливо положил рядом чёрный ремень со вставленными с интервалом в два сантиметра от начала до конца изделия металлическими кольцами. Ремень надёжно зафиксировал штаны на поясе, без него они безбожно болтались бы на слишком худом подростке. Футболка была обыкновенного болотного цвета без принтов, но с двумя чёрными полосками, пролегающими от шеи к коротким рукавам.
    Антон почувствовал себя намного лучше после освежающего душа, да и надеть чистую одежду было приятно. Юноша выходит из комнаты и проходит на кухню, где уже закипает чайник.
— Зелёный чай с одной ложкой сахара? — обернувшись на него через плечо, спрашивает Бортник. — Да, — коротко улыбнулся парень. Приятно, что друг помнит его вкусы. Юноша садится на край углового диванчика.
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно интересуется Лёва, потянувшись в навесной шкафчик и вынимая из него небольшую квадратную коробку с конфетами, которую кладёт на стол. Антон, подцепив пальцами сладость, кладет её на язык и, прикрыв глаза, запрокидывает голову, соприкасаясь затылком со стеной позади. Он чувствует себя как выжатый до последней капли лимон.
— Честно? Как человек, который всё испортил и не знает, что с этим делать, — убрав конфету за щёку, говорит Антон, приоткрыв глаза и рассматривая люстру на потолке. — А ещё меня мутит с ночи, и я засыпаю на ходу, — констатирует он, вздыхая.
— Это ещё не конец света. Хотя то, что ты заблевал ему лансер — это, конечно, косяк… Он свою машину любит, это видно. Ни разу не видел её грязной, всегда как с автомойки. Денег на её обслуживание тоже не жалеет, наверное, — Антону хочется стыдливо закрыть ладонями лицо и захныкать. Бортник прав, Арсений обожает свой лансер, наверняка долго копил на него со своей зарплатой штатного учителя… Пиздец, как стыдно за свой поступок. А вот Антон его и раньше бесил, а теперь уж и подавно…
— Не загоняйся. Он точно оттает рано или поздно… По-моему, в поездке вы общались мило, сидели в автобусе вместе всю дорогу даже, — припоминает ему Бортник, садясь напротив и пододвигая другу чашку со свежезаваренным чаем.
— Да нет, там я тоже налажал много… Думаю, он был рад избавиться от моей компании, — грустно усмехнулся Антон, вспоминая, как учитель отчитывал его за курение.
— Пора уже смириться с тем, что он меня ненавидит, и как-то жить эту жизнь, — констатирует он, сложив руки на столе и уронив на них голову. Он устал.
— Нет! Ты чё, не говори так. Ты не должен отчаиваться. За своё счастье бороться надо, — неожиданно воодушевлённо заявляет Лёва.
— Мы всё исправим, — твёрдо заверяет он.
— И пей чай, тебе на пользу пойдёт. А потом поспишь у меня, — Антон выжато улыбается. Таким Бортника он видел редко. Обычно парень много шутит и ведёт себя несерьёзно. А тут вдруг выдаёт такое…
— Ты серьёзно сейчас? — уточняет Антон, подняв взгляд на собеседника.
— Да! Антон, ты ведь сам сказал, что любишь его. Он тебя счастливым делает. Это ведь очень важно, — Антон грустно улыбается. Пока Арсений делает его лишь несчастным. Но парень сам виноват…
— Я хочу, чтоб ты чаще улыбался. Таким ты меня расстраиваешь, — Шастун виновато пожал плечами и сделал глоток горячего чая. — Спасибо за поддержку. Ты ведь знаешь, что ты лучший, да?.. — Бортник коротко рассмеялся и отвёл взгляд.
— Подлиза, — заключил он. — Знаю, — добавил тут же.
— Есть хочешь? — Антон мотнул головой из стороны в сторону. — Меня стошнит, — решает он, прислушавшись к организму. — Хорошо, тогда пей и пойдём досыпать это утро, — решает друг. — Кстати, это ты вчера смс дедушке написал с моего телефона? — уточняет юноша, вспоминая об этом.
— Да. Решил, что домой тебе в таком состоянии нельзя. Зря написал?..
— Нет. Хорошо, что написал. Спасибо, — Антон благодарно улыбнулся и снова примкнул губами к чашке. Чай согревал. Спустя десять минут они уходят в комнату Бортника, не встретив никого из членов семьи. У Лёвы обыкновенная холостяцкая комната типичного одиннадцатиклассника, Антону здесь нравится бывать. Парень заваливается в обычную односпальную кровать, пододвигается к стене, приподнимает одеяло и, поиграв бровями, хлопает по месту рядом с собой. Антон закатывает глаза и всё же усмехается.
— Я в одежде посплю, ты не против? — спрашивает он, присаживаясь на край кровати. — Да мне похуй, как тебе удобно, — Антон устраивается рядом, забирается под одеяло и тесно прижимается к однокласснику, ведь кровать не резиновая и только так обоим хватает места. Лёва молча обнимает его поперёк живота. Они засыпают почти сразу.
***
   Ближе к обеду парни выползают из уютной постели.
— Извините, что я без приглашения, — неловко улыбается Антон, встретившись с мамой Лёвы, когда вышел из комнаты.
— Ну что ты, Антош, мы всегда тебе рады, — мягко улыбнулась она, легонько потрепав его по плечу, когда проходила мимо. — Лёва, покорми Антона, — наставляет она сына, проходя мимо парней, явно собираясь куда-то.
— Хорошо, — отзывается Лёва. — Будто я сам не допёр бы, — закатил он глаза, говоря уже шёпотом.
— Будешь суп? Гречневый, — Антон, пройдя на кухню, падает на край диванчика и устраивает потягушки всем телом.
— Ага, — отзывается он, зевая. — Антон! — радостно верещит младшая сестра, забегая на кухню в белой пижаме в розовый горошек. Она явно проснулась недавно. У Бортников, видимо, в крови спать до обеда.
— Привет, — улыбается ей Антон, легко подхватывая на руки и сажая к себе на колени. Забыв о свежих порезах, он молча проглатывает ком, вставший поперёк горла, когда его всего мурашит от волны боли, которую он терпит. Перенеся вес ребенка на здоровую ногу, он натянуто улыбается, скрывая боль. — Как твои дела? — спрашивает он ласково, сюсюкаясь с мелкой. — Супер, — заверяет она его, воруя конфеты со стола.
— Сначала суп, конфеты — на место, — строго произносит Лёва, активируя режим старшего брата, на что малая недовольно дует губки и кладёт конфету обратно в коробку. У Бортников в семье Антону было уютно и впервые за долгое время спокойно. Как будто внешнего мира не существует и так будет всегда.
***
— Привет, милая, — девушка открывает дверь, услышав звонок, и Арсений стоит на пороге, держа в руках букет нежных бело-розовых цветов.
— Дурак, заче-е-ем, — умилённым голосом тянет она, смеясь. — Привет, — приняв букет, она целует мужчину в подставленную бритую щёку и долго обнимает за шею.
— Потому что я люблю тебя? — отвечает он вопросительной интонацией, прижимая к себе девушку, которая была несильно ниже него ростом.
— Дурачина ты, Попов, вот что, — фыркнула она, отходя в сторону и поманив его к себе рукой. — Заходи скорее, не стой на пороге, — Арсений делает шаг в прихожую, снимает обувь и одежду.
— Артём спит? — спрашивает он, проходя вглубь ставшей почти родной квартиры.
— Да, его невозможно добудиться в выходной раньше десяти, — посмеиваясь, качает головой шатенка, проходя на кухню. Положив цветы на стол, она вынимает из кухонного шкафчика большую вазу и подносит к крану, чтоб набрать воды.
— Сюда дай, дурочка. Сама собралась это тащить? — отодвинув девушку в сторону, хмурится Арсений, окидывая выразительным взглядом её большой живот.
— Ты смотри на него, — цокнула языком она.
— Я уже не могу в собственном доме вазу поднять? — наигранно возмутилась девушка.
— Нет, Кира, не можешь, — фыркнул на неё Арсений, беря наполненную водой ёмкость и ставя на подоконник. Аккуратно разместив в вазе букет, он подходит к девушке и кладёт руки на её живот, оглаживая.
— Как там наша малышка? — тепло улыбнулся он, с особой нежностью проводя ладонью по округлому животику.
— Пиналась полвечера, не давала маме уснуть, — накрыв руки Арсения своими, улыбается Кира, опустив взгляд.
— Хулиганка, вся в маму пошла, — тихо посмеивается мужчина.
— Ты кушать будешь? — шёпотом спрашивает Кира, словно боясь побеспокоить нерождённую дочку. — Спрашиваешь ещё? Конечно, — отозвался Арсений. Он садится за стол, Кира ставит перед ним тарелку горячего борща, хлеб и тонко нарезанное сало, а сама садится напротив с чашкой чёрного чая с лимоном.
— Как у тебя дела? — спрашивает она, наблюдая, как мужчина с удовольствием уминает приготовленную ею еду.
— Не поверишь, какие приключения у меня были ночью, — Кира слегка хмурится, склоняет голову набок и вопросительно выгибает бровь. — Помнишь Антона? Который сдаёт ЕГЭ, — Кира, вспомнив, кивает. Арсений уже рассказывал об этом проблемном мальчишке. — Он снова нашёл метод вывести меня из себя, — и он детально пересказывает события прошедшей ночи.
— Ну, его можно понять, кто в его возрасте не напивался? — Арсений закатывает глаза.
— Какая ты понимающая, — фыркнул он недовольно.
— Он малолетка, Кир. И нажрался один в парке. Что у него вообще в голове?.. Я не нанимался нянькой для пьяных подростков, — Кира тихо рассмеялась, а мужчина уставился на неё без толики веселья в глазах.
— Ты каждый раз так бесишься с него, — всё громче смеётся девушка, прикрывая ладонью рот. — Ты же понимаешь, что он — вылитый ты в его возрасте? — вдруг заявляет она. Арсений удивлённо округляет глаза, затем хмурится и медленно опускает ложку обратно в тарелку с борщом.
— Он так бесит тебя, потому что повторяет все твои ошибки, за которые тебе до сих пор стыдно, — и настолько точное попадание в цель озадачивает мужчину. Он даже не находит, что сказать. Он ведь и впрямь не осознавал этого. — Ты так думаешь? — всё же переспрашивает он.
— Ну конечно! Ты ведь тоже сдавал экзамен по физике, когда вся школа отговаривала тебя, потому что знал её ты так себе. Ты был таким самонадеянным и гордым, вечно ходил такой важный… Я всё помню, Попов, я училась всего на год младше, и все сплетни про тебя я слышала, — Арсений молча сжимает зубы и задумчиво хмурится. Чёрт, а ведь эти слова не лишены смысла.
— Константин Валерьевич так и не простил тебе, когда ты не сдал. И ты, кажется, даже заплакал, когда тебе озвучили, что ты не набрал даже минимум. И я помню, как ты напился до беспамятства и тебя стошнило на новое платье Анастасии Дмитриевны, которая нашла тебя в школьном дворе, ты напился с парнями коньяка между уроками, вы спрятались в школьном парке и думали, что вас не спалят, придурки. А платье она, кажется, привезла из Франции, очень дорогое, — Арсений почувствовал, что смущается, хотя давно не ощущал этой эмоции. — Хватит, — рыкнул он недовольно.
— Ты не простил себя за эти поступки, поэтому и Антона не прощаешь. Мне так кажется… — мужчина качает головой из стороны в сторону.
— Дело в нём, а не во мне, — отвечает он. — Уверен? — Арсений молча принимается дальше есть свой борщ.
— Наверное, — наконец, спустя долгую паузу, отвечает он неопределённо. Артём, сонно потирая глаза, заходит на кухню в своей голубой пижаме и молча протягивает Арсению руку, чтоб тот пожал её. Попов, стараясь замаскировать свой смех под кашель, с важным видом отвечает на рукопожатие.
— Мама, горячее молоко. Две ложки меда, — коротко отдаёт приказ на ходу засыпающий ребёнок, вскарабкиваясь на колени к мужчине и удобно устраиваясь. Арсений инстинктивно прижимает его к себе одной рукой, чтоб не свалился. Артём, отодвинув тарелку, где минутой ранее ещё был борщ, складывает перед собой руки и роняет на них голову.
— А как же «пожалуйста»? — слегка щипает его за бок мужчина, посмеиваясь с ребёнка. — Пожалуйста, — сонно мычит Артём.
— Как скажешь, сын, — смеётся Кира, ероша волосы мальчишки. — Опять до ночи мультики смотрел? — мягко журит его Попов, легонько щекоча, чтоб хоть немного оживился.
— Да, — отзывается Артём, запрокидывая голову назад и глядя снизу вверх на Арсения, который, склонив голову, смотрит на него в ответ.
— Пойдём умываться? И зубы чистить, — Артём, вздохнув, кивает головой, выдаёт короткое «Ага» и сползает ногами вниз, проходит под столом, пригнув голову, преодолевая преграду, и оказывается посреди кухни. Арсений, усмехнувшись, встаёт из-за стола и идёт следом за ним. ***
     В понедельник Антон сбегает с биологии. Он так и не решается увидеть Арсения после выходных. Им осталось учиться последнюю неделю, потом — каникулы. Он не готов видеться с учителем, слишком мало времени прошло. Парень прогуливает урок в «Шоколаднице», где заказывает себе маленький десерт и чашку латте, и старается просто унять свои нервы, понимая, что Попов будет злиться. Он наверняка разочаруется в нём ещё больше, Антон ведь вызвался сдавать экзамен.
    Когда телефон, лежащий на столе экраном вверх, вдруг загорается от нового сообщения, парень замирает в своей позе, так и не поднеся чашку с напитком ко рту. Он догадывается, кто мог написать ему.
Краш:И как мне понимать твой прогул? Котёнок, ещё раз выкинешь такое — и я лишу тебя допуска к экзамену. Я серьёзно. Не зли меня ещё больше.
Я:Я всё ещё котёнок после всего, что было?
    Антон и сам не понимает, как решился написать это. Но вопрос и впрямь сильно волновал его. Почему-то это фирменное «Котёнок» создавало ощущение, что он был кем-то особенным для Арсения… Глупости, он всё это сам себе надумал. Попов просто издевается над ним, называя котёнком, и ничего больше. Но почему так важно, чтоб он не прекращал этого делать?.. Антон думает, что всё дело в этой иллюзии особенности. Парень хочет хотя бы думать, что он — единственный, кого мужчина так называет.
Краш:Что? Антон чувствует себя идиотом.
Я:Простите. Ничего.
Краш:Тебе нравится, когда я называю тебя котёнком?
    Антон краснеет. Он в ауте. Он не может ответить на этот вопрос, и «Да», и «Нет» будут звучать просто ужасно. Парень игнорирует это сообщение. Он не может ответить, он просто не в силах сделать этого. Потому что ответ — да. И лучше бы Арсению думать, что на самом деле нет.
***
    Антон каждый вечер обрабатывает порезы, даже покупает себе заживляющую мазь, за которую отдаёт половину всех своих карманных денег. Они затягиваются плохо и очень медленно. И каждый раз, глядя на них, он вспоминает Арсения Сергеевича. Он всё так же часто думает о биологе, а ещё о том, что в пятницу обязан прийти сначала на урок к нему, а затем ещё и на дополнительное занятие. Антон не знает, как это будет. Он чувствует ком волнения в животе каждый раз, когда думает о предстоящей пятнице. Он одновременно и хочет, и не хочет видеть учителя. Слишком мало времени прошло… Слишком стыдно. И его позорное сообщение про «я всё ещё котёнок?» каждый раз заставляет краснеть, когда он перечитывает их переписку. Ну не дурак ли?.. Дурак. Самый натуральный. Точнее, не натуральный. Но дурак. ***
    Антон напряжённо перебирает в пальцах карандаш и смотрит только на тетрадь перед собой, не решаясь поднять взгляд. Даже когда на доске появляются записи, он переписывает их из тетради Бортника, сидящего рядом, лишь бы случайно не пересечься с глазами учителя. Арсений Сергеевич, напротив, часто останавливает взгляд на Шастуне, заинтересованно наблюдая за его поведением. Он задумчиво перебирает в голове разговор с Кирой и всё никак не может понять, была ли она права, или же это всё притянуто за уши. Антон наступает на его грабли? Арсений не может простить себе ошибки молодости и потому не может принять эти недочёты в Антоне?..
    Мальчишка — проекция его неудач в чистом виде?.. Биолог задумчиво качает головой из стороны в сторону и переводит взгляд на доску, где Кузнецова уже закончила решать задачу. — Молодец, садись, — комментирует он, быстро пробежавшись взглядом по формулам и ответу. Он в этой девочке не сомневается, она всегда делает всё правильно с первого раза. Но в своей постоянности она скучна. За ней неинтересно следить, в отличие от…
— Антон, — Арсений переводит взгляд на подростка. Парень весь съёживается, ещё ниже опускает голову и не сразу выдавливает «Да?», не поднимая головы. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — рыкнул учитель, слегка прищурив голубые глаза и чуть склонив голову набок. Шастун, громко ударив кончиком карандаша по парте, сжимает руку, которой держит его, в кулак и, сцепив зубы, медленно поднимает голову. Попов молча смотрит на него несколько секунд, словно показывая своё превосходство, глядя сверху вниз, и Антон, не выдержав, отводит взгляд в сторону. Хмыкнув, учитель произносит: 
— К доске, Шастун. Будешь отрабатывать свой прогул, — Лёва ободряюще улыбается соседу по парте.
— Всё хорошо будет, — шёпотом произносит он. Всё хорошо. Антон получил двойку и вернулся обратно за парту. Ничего сверхъестественного не произошло.
***
   Бортник подбадривает одноклассника, стоя с ним в коридоре напротив кабинета биологии. Он карикатурно разглаживает воротник его рубашки и проводит ладонями по плечам, словно расправляя несуществующие складки.
— Всё будет хорошо, мой мальчик, ты справишься, ты лучший, — делает он голос «заботливой мамочки», сюсюкаясь с Антоном, который закатывает глаза и усмехается.
— Ты ему, главное, сразу покажи, что не боишься, держись уверенно, — наставляет Бортник, переходя на его волосы и поправляя их, пробирая через пальцы, как через расчёску, для чего приходится встать на носочки.
— Ну мам, — подыгрывая, картинно мямлит Шастун, поддерживая дурашливую сценку. Димка, стоящий рядом с ними, комментирует ситуацию коротким «Придурки» и тихо смеётся.
— Ты у меня такой милый, такой красивый мальчик, — всё ещё сюсюкает Бортник, не замечая, что Арсений Сергеевич уже приближается к их компашке, ведь стоит к биологу спиной. Антон, заметив учителя, смущённо затыкается, перед этим было уже открыв рот, чтоб что-то ответить, и прячет взгляд.
— Ну просто котёнок вылитый! — добавляет Бортник чуть громче, почесав мальчишку за ушком и под скулой.
— Лёв, — смущённо выдавливает юноша, легонько толкнув парня в грудь, чтоб обернулся, наконец. Арсений Сергеевич ведёт бровью, останавливается, смотрит на Шастуна и беззвучно хмыкает. — Бортник, я не помню, чтоб приглашал вас на дополнительное занятие, — произносит громко и чётко биолог, сверкнув голубыми глазами на притихших подростков.
— А ты, котёнок, бегом в класс. Всех касается! — громче добавляет он, бросая взгляд на Диму и Иру, стоящих поодаль, возле окна. Лёва не знал о том, что котёнком его всегда называл Арсений Сергеевич, и, кажется, биологу не очень понравилось, что Бортник так обратился к Шастуну. Возможно, учитель подумал, что парень рассказал об этом прозвище?.. И Лёва теперь так прикалывается, припоминая его.
    Юноша надеется, что Арсений так не подумал. Будет совсем неловко объяснять, что это лишь случайность, и котёнком Антон всё ещё остаётся только для Арсения. Телефон загорается от сообщения.
Лёва:Ты это видел? Его взгляд. Он точно приревновал!
   Антон хмыкнул.
Я:Не говори глупостей.
Лёва:Это не был взгляд «дебилы». Это был взгляд «руки от него убери».
— Шастун, телефон на стол, — делает ему замечание учитель, замечая, что юноша печатает что-то в телефоне. Антон не возмущается и не перечит, он вообще боится слово лишнее сказать, поэтому молча встаёт и относит телефон на край учительского стола.
   Когда он уже отходит обратно к парте, телефон, лежащий экраном вверх, загорается. Антон садится за пустую парту, ведь сегодня их всех рассадили на три ряда, чтоб никто не списывал, и замечает, как Арсений читает что-то в его телефоне, а потом, усмехнувшись, поднимает глаза на Шастуна.
   У парня спирает к чёрту дыхание. Что Лёва написал?.. Он не сможет сидеть нормально, пока не узнает. Биолог как назло ничего не говорит. У Антона сердце в груди начинает биться чаще. Он убьёт Бортника, как только узнает, что этот дурачок ещё додумался написать. Антон сидит как на иголках и совсем не концентрируется на листе с задачами, который учитель опускает перед каждым учеником для самостоятельного решения. — Я отойду на пять минут, надеюсь, вы не додумаетесь списывать друг у друга или искать решение в интернете, поскольку на ЕГЭ такого шанса точно не будет, — комментирует свой уход Арсений. Только он выходит за дверь, Антон нетерпеливо подрывается с места и бежит к телефону.
Лёва:Ладно, поговорим об этом потом. Может, вечером катку сыграем в хартст? Чур, я за охотника.
Антон смеётся. Бортник придурок, так напугать его…
— Ты чё? — спрашивает Дима, оторвав взгляд от задач.
— Всё нормально, сорян, — извиняется за то, что отвлёк, Антон и возвращается на место. — Фух… — одними губами произносит он беззвучно, выдыхая. Арсений возвращается с картонным стаканчиком, из которого исходит пар. Зелёный чай, судя по ярлычку на верёвочке, который выглядывает из стакана. Антон, облизнув сухие губы, старается решить задачу, но раз за разом формулы не подходят.
— Что ты делаешь? — встав за его плечом, подсматривает за ходом решения учитель.
— Это же бред полный, — Антон зло оборачивается на биолога и тут же возвращает взгляд к листку, жирно перечёркивая все записи, показывая этим своё «Ой, всё!». Арсений ставит стаканчик с чаем на край стола и склоняется над школьником, опираясь на вытянутую руку, которая расположилась аккурат рядом с рукой Антона, которую юноша смущённо отодвигает подальше. — Во-первых, внимательнее прочти условие… — а дальше следует «во-вторых» и «в-третьих», Арсений начинает чуть ли не пересказывать подробную инструкцию по решению, действительно помогая, а не просто подстёбывая. Антон слушает его внимательно.
    Учитель начинает водить свободной рукой по листку, указывая на важные слова в условиях задачи и абстрактно прикидывая, на сколько предложений выйдет решение, ведя пальцами по чистым полям для записей. Шастун, намереваясь слегка подвинуть лист с задачей выше, чтоб обоим было удобнее, случайно делает это слишком резко, и край листа упирается в руку Арсения, которой он упирается в стол, от чего учитель рефлекторно дёргает ей, задевая стаканчик с чаем. Ёмкость ожидаемо переворачивается и горячая жидкость обжигает ноги Антона, который инстинктивно подскакивает на месте, отталкивая учителя руками в грудь, чтоб освободить себе место.
    Юноша, крепко сцепив зубы, старается не завыть в голос, потому что чай обжигает порезы сквозь джинсы и бинт. Он жмурит глаза, чувствуя, как в них появляется влага, и с силой впивается ногтями во внутренние стороны ладоней, оставляя следы-полумесяцы. Арсений окидывает его взглядом.
— Прости, я не хотел. Больно? — Антон делает глубокий дрожащий вдох через нос, на выдохе открывает глаза. Ресницы намокли, но ни одна слеза с них не сорвалась. Его порезы болят не меньше, чем в момент, когда он наносил их неделю назад.
— Нет, всё нормально, — врёт он, чувствуя, что ногтями продавил кожу до крови на правой руке, из-за чего прячет её за спину. Его вдохи и выдохи всё ещё дрожащие из-за боли, но он натягивает на губы улыбку, стараясь быть сильным.
— Могу я выйти? — спрашивает он шёпотом, боясь, чтоб голос не надломился в момент речи. — Конечно, — кивает головой учитель, делая шаг в сторону и пропуская ученика пройти по узкому коридору между партами. Антон, бросив все силы на то, чтоб не хромать, почти выбегает из кабинета. Оказавшись за дверью, он приваливается спиной к стене, громко дышит через рот и беззвучно воет от боли, скатываясь по стене вниз и сжимая рукой бедро над порезами. Антон, собравшись с силами, рывком встаёт на ноги и отправляется в школьный туалет. Умывшись холодной водой, он немного приходит в себя.
    Закрывшись в одной из кабинок, он спускает джинсы и рассматривает мокрый бинт, где местами уже проступила свежая кровь. Аккуратно развязав повязку, придирчиво осматривает каждый порез, и из груди вырывается «Блять», когда он понимает, что рядом нет рюкзака, в котором лежит аптечка. Антон переворачивает бинт, который намок лишь с одной стороны, и перевязывает порезы снова, потому что больше ничего не может предпринять сейчас.
    Помыв руки в умывальнике, он смывает следы крови с них. Юноша возвращается в класс через пятнадцать минут, слегка хромая. Арсений провожает его внимательным взглядом, пока Шастун идёт к парте.
— Антон, останься, — просит он, когда звенит звонок.
— Извините, я очень спешу, — врёт юноша, у которого в голове включается паника от этого «Останься». Один на один с Арсением Сергеевичем? Нет уж, дураков нет!.. Надо срочно валить с тонущего корабля! Антон как истинная крыса сделает это любой ценой.
— Очень опаздываю, — добавляет он, сгребая тетрадь и учебник в охапку и небрежно забрасывая в рюкзак. Когда он протискивается в коридорчик между партами, стараясь пройти мимо учительского стола, биолог, даже не глядя на него особо, точно и крепко хватает за предплечье, не давая двинуться дальше.
— Я сказал — останься, — чеканит он, переведя взгляд холодных голубых глаз на подростка, который громко сглотнул ком в горле, глядя на учителя. Венка на его шее запульсировала от сильного чувства нервозности, и парень вдруг почувствовал себя белым и пушистым зайчиком в цепкой хватке волка, который смотрит на него как на добычу. — Но я опаздываю, — мяукнул он без прежней уверенности. Арсений, обведя его взглядом сверху вниз, слегка сощурил глаза. — Куда? — у Антона глазки забегали по всему кабинету, ведь врать, когда тебя буквально держат под прицелом внимания, оказалось очень сложно. В голове не родилось ни одной правдивой легенды.
— Играть с Бортником в хартстоун? Не думаю, что это срочно, — Шастун вздохнул, не зная, что ещё ему сделать, чтоб спасти свою шкуру.
— Сядь, поговорим, — Дима и Ира уже ушли из класса, они остаются вдвоём.