Immortale

11

Виктория, задыхается, когда чувства сгущаются над ней, как туман, но оседающий в лёгких дымом. Всё из-за сигарет и нервов, курит одну за другой, выбивая из пачки и затягиваясь не прекращая, вжимаясь треснутыми губами, как в кислородную маску. Яд проникает все глубже, будто бы под кожу отпечатывается, от никотина уже трещит голова, как после удара по голове чем-то тяжёлым. Закуривает, не чувствуя вкуса. Лишь пепел на губах и в голове. Звёзды качаются на небе, как на холодных серебристых качелях, пялятся из-за домов, тянут за собой луну, уступая новому дню. Брезгливо кривится, стряхивая ошмётки прямо на пол.

Каждое его ебаное слово, отдаётся раскатами в голове беспрестанно, как на репите, вбивается  каждый всхлип под ребра возле сердца, вонзаясь дротиками в цель. На лице Вик - дорожки слез, как расстаявшие ледники, а на губе чуть справа маленькая трещинка, из которой сочится вязкая тонкая струйка крови. Пальцы мелко дрожат, когда подносит сигарету ко рту в тысячный раз за пару часов, чтобы глубоко затянуться.

Виктория после тянется к открытой бутылке шампанского и больше не клянётся, что это последняя. Пьёт залпом так, почти в надежде захлебнуться, чтобы пузырьки взрывались в голове блядскими фейерверками и разнесли к ебеням череп. Алкоголь приятно прокатывается по гортани, пощипывая язык, терпкое и сухое. Вливает в себя дальше, в надежде кинуться в забытьё и убиться.

Солнце уже медленно ползет и растекается красками, точно огненный шар. В воздухе виснет — марево и жара.

Двери за спиной девушки отворяются беззвучно. Шаркает ногами по полу, каждый шаг, точно забирает жизнь из под ног де Анджелис. Дрожащей рукой ставит бокал с недопитым алкоголем на тумбочку, отчего-то так тихо, вскидывает измученный взор, открывая вид на впалые скулы и мешки под глазами. Ресницы светлые, и их кончики как свечой подпалили. Губы бледно-розовые с пятнышком крови. Дамиано едва ощутимым касанием пальца проводит по ней, стирая. Накрывает рукой её ладонь, садясь на кровать, что противно скрипит под весом. Большим пальцем скользит по запястью, бегая по венам. Выдыхает шумно и немного рвано, но не отдёргивает. Виктория бледнеет в пять раза сильнее, чем доныне и Давид почти что пугается, потому что сейчас она выглядит неживой и разрушенной, но не сильно хуже, чем он сам. Но сам Дами сейчас вообще нечитаем для неё, как книга на другом языке, или это просто действие алкоголя на сознание и переворачивает изнутри? Ви бледная-бледная, казалось бы, пудрой намазюкалась в несколько слоёв, да вот только каждая родинка и веснушка, как с подсветкой.