Молитва нейрохирурга.

31.

В прежние годы я бы отпустил пару циничных шуточек по поводу морального облика Дэйва, и мы бы с техниками, наверное, посмеялись. В прежние — но не сейчас. Им не требовалось знать никаких личных подробностей для выполнения своей работы. Передо мной лежал не манекен, а человек. Я стремился дать всем своим больным все, что мог, а значит, личная жизнь Дэйва была максимально закрыта. Когда выдавался перерыв, я молча просил Бога дать ему еще один шанс на праведную жизнь.

Еще я следил за долей разбавителя крови. Здесь тоже нужен баланс. На инородных телах, проникших в сосуды, — именно таковы катетеры и катушки, — иногда формируется тромб. Стоит потоку крови подхватить его и умчать в мозг — инсульт не за горами. Дэйв и так едва дышал. А его аневризма кровилауже два раза, так что вполне могла отличиться и в третий. При травмах, хоть и не всегда, но довольно часто, кровь начинает свертываться быстрее: срабатывает защита, и это повышает опасность появления тромба.

Так что? Добавлять разбавитель как можно раньше?

Но насколько раньше? До блокировки аневризмы? А если катушка прорвет стенку артерии? Тогда Дэйв истечет кровью. И остановить это будет нелегко.

Я все-таки решил ввести антикоагулянт: свертывание встречается чаще кровотечений. Но теперь моя задача стала намного более деликатной. Словно Одиссей, я вел свой корабль между Сциллой и Харибдой. И кровотечение, и появление тромба — все могло привести к тому, что Дэйв не выйдет из операционной живым. Мы уже два часа шпиговали аневризму катушками. О да, чем меньше больной пролежит на столе, тем хирургу спокойней, — но я был не вправе спешить. Шаг за шагом, только шаг за шагом. Последние катушки — самые сложные и опасные. Когда бутылку заполняешь по самое горлышко, перелиться может в самый последний момент. Если катушка выпадет из аневризмы в артерию — жди проблем. Если катушек не хватит — барьер не выдержит, катушки собьются в кучу и аневризма раскроется вновь. Работа, как черная дыра, поглощала все силы. Но наконец я возвел преграду, которая, как мне казалось, могла выдержать неустанное биение крови.

— Все, — выдохнул я. — Давайте ушивать.

Особым устройством я зашил прокол в бедренной артерии и через несколько минут вышел, просматривая снимки.

Ангиограмма показала, что я закрыл аневризму. Но то, что с сосудами все хорошо, еще не означает, что пациент очнется таким же, каким заснул. Дэйв проснулся спустя четверть часа. Из-за тромба, вызванного вторым инсультом, говорил он все еще невнятно. Еще через час я зашел к нему в палату. Речь, движение — все осталось как прежде.