Шанс, чтобы все исправить [ЗАВЕРШЕНО]

Глава 2. Сказка о летучей мыши

Вернувшись домой, он приятно удивился работе домовиков: дом в буквальном смысле слова сиял, Драко видел свое отражение в каждой полированной поверхности. Он прошел в столовую. Она сильно изменилась с тех пор, когда Драко в последний раз здесь был. Большой и мрачный стол был, очевидно, выброшен самой матерью. Впрочем, Драко был только рад такому ее поступку - вряд ли он согласился бы снова есть за тем столом. Теперь на его месте стоял не уступающий в длине прежнему столу, стеклянный, на серебряных змеях-ножках, стол. Драко с нажимом провел указательным пальцем по прозрачной поверхности, взглянул на подушечку пальца - ни пылинки. Домовики постарались на славу. Стулья тоже изменились: они были нежно-голубыми, так же на серебряных змеях-ножках, с высокими металлическими спинками.
"Наверное, жутко неудобно", - подумалось Драко. Хотя, если учесть, что за этим столом обедала зачастую одна Нарцисса (несмотря на наличие двадцати мест), выбор такого дизайна вполне объясним - она всегда держала спину прямо и не позволяла себе откидываться на спинку стула. Драко отодвинул стул во главе стола, сел, откинувшись на холодную спинку, - ничего, сидеть можно, - и, согнув ногу в колене, поставил ее на стул к себе. Хулиганская поза. Мать бы в обморок упала. Он положил руки на колено и с грустью осмотрел открывшуюся ему картину. Двадцать мест. Девятнадцать из которых пусты. Драко подавил горькую усмешку, спрятал лицо в ладонях. И громко закричал.
Было пусто и одиноко. Даже там, в маггловском мире, он не был столь одинок. Одиночество внезапно подступило сзади, мягко обняло за плечи парня и стало ласково нашептывать ему на ухо о том, что он совсем один, что он не справится, что ему следует отправиться вслед за отцом.
- Черта с два! - Выкрикнул вдруг он и, вскочив, со всей силы треснул кулаком по столу.
Стекло покрылось паутиной трещинок и внезапно распалось на крошки. Драко тут же схватил за ребро ладони здоровой рукой и сильно потряс руками, как будто это могло уменьшить боль в руке. Тут же появились два домовика и встали, растерянно пялясь на своего хозяина, подвывавшего от боли. Наконец, Драко из внутреннего кармана куртки достал свою палочку и направил на стол:
- Репаро, - произнес он.
- Что встали?! - Озлобленно бросил он, расшвыривая домовиков ногами, - Виски мне. Бутылку. Стакан, лед. Буду в кабинете своего отца.
Он шел в кабинет отца, привычно ведя рукой по обитым шелком стенам и понуро опустив голову. Ему не стоило наведываться в больницу к матери. Ему грустно было это признавать, но где-то там, в глубине души, он полагал, что ей лучше было бы с отцом. Хотя, кто знает? Может, в своем забытье она проживает счастливую жизнь, полную радости и любви?
Он пришел в кабинет отца, сел на его стул. Алкоголь уже стоял на столе. Драко, отшвырнув стакан в сторону, схватил бутылку и лихо закинул ноги на стол, наслаждаясь реакцией отца. Он открыл бутылку, вплеснул в себя немного обжигающей жидкости.
- Здесь? - Спросил он, разглядывая портрет сквозь жидкость в бутылке.
Выражение его отца сменилось с возмущенного на недоумевающее:
- Что «здесь»?
- Она сошла с ума здесь, в кабинете?
- Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, молодой человек. - Люциус на портрете сел в кресло, раскинув полы мантии. - Вы, очевидно, вините меня...
- Во всем, что мы делаем, виноваты мы, и только мы. Легко сбрасывать груз ответственности на чужие плечи, так? - Драко снова сделал большой глоток и поморщился. Горькая жидкость упала в желудок, отчего Драко испытал боль; легкий намек организма на то, что пить на голодный желудок - не лучшая его затея.
- Знаешь, - продолжил он, - маггла, у которой я жил, как-то поделилась со мной одной индийской сказкой о летучей мыши. В давние времена, когда звери и птицы еще умели разговаривать, между ними завязалась война. И лишь одна летучая мышь не решила, чью сторону она все-таки примет. Когда выигрывали птицы, она примыкала к ним, рассказывая о своих крыльях и убеждая, что она птица. Когда же побеждали звери, говорила, что она все-таки животное: и мордочка у нее есть, и детей своих она кормит молоком... Так металась она недолго. Вскоре, когда война была окончена, ее попросту изгнали из мира и животных, и птиц за ее трусость и лицемерие. И хочешь знать, чем закончилась бы сказка, происходи она в реальном мире? Она бы непременно упокоилась бы с миром в Азкабане, а семья ее была бы разрушена...
В комнате повисла тишина, и было слышно, как Драко делает глотки.
- Знаешь в чем моя проблема, Люциус?
Очевидно, виски придал смелости. Драко легко качнулся на стуле, едва удерживаясь ногами о стол, снова вернулся в прежнее положение.
- Я бережно хранил в своей памяти образ отца. И не заметил, как мой отец превратился в раба, в монстра, как перешел дозволенную черту, пресмыкаясь перед Темным Лордом. Когда ты не рисковал семьей, еще куда ни шло. Но, когда... Ты помнишь, когда я не узнал - он указательными и средними пальцами рук изобразил кавычки, - Поттера в Малфой-Мэноре? Его красивое лицо было так обезображено. А помнишь, как я кричал, когда меня наказывали Круциатусом? Крик мамы до сих пор стоит у меня в ушах. А тебе ничего не было. Лорд и так наказал тебя нашими криками, я правильно думаю? И что, это привело тебя в себя? Я всегда ценил свой статус крови - это делает меня особенным. Но, честно говоря, никогда не понимал таких жестоких мер по отношению к другим волшебникам, которым не так повезло с родственниками. Кровь...
Он замолчал на секунду, выдерживая паузу, внимательно рассматиривая бледную кожу на руке с выпирающими синими венами:
- А что в ней такого? Что она может? Вот та же Грейнджер, например. Красива, умна. А Поттер? О, Поттер. Красив, глуп, конечно, но что с того? Храбрец без меры. Красив чертовски... И где сейчас они, и где мы?
- Не знаю, где они, а мое тело, где бы оно ни было зарыто, уже сотню раз в гробу от твоих слов перевернулось, - сказав это, Люциус зло поджал губы и с силой сжал трость, - ты говоришь, что виноват я. А вспомни свою радость, когда Темный Лорд наградил тебя меткой?
- Мне было шестнадцать, - сквозь зубы процедил Драко, - я был ребенком. Наградил! Он наказал меня меткой. Наказал мать. Я был глуп.
- Конечно, гораздо легче переложить груз вины за случившееся на мои плечи, - губы Люциуса расплылись в улыбке; было видно, что даже портрет хотел поставить Драко на место.
- Я был виноват. Свою вину я искупил сполна. А ты виноват до сих пор. - Драко пообещал себе, что не сорвется на крик, но его нервы были уже на грани. - Что за заклятие использовала моя мать? Что за проклятие лежит на Поттере?
Тонкие губы отца растянулись в ухмылке.
- Ничем не могу помочь, молодой человек.
Драко, решив, что разговор окончен, встал, сделал еще глоток и, поставив алкоголь на стол, направился к выходу.
- И будь добр, - донеслось ему в спину, - прекрати восхвалять внешние данные Поттера в моем присутствии.
- О, будь уверен, я с ним еще и сексом на твоем столе займусь.
Драко вышел, громко хлопнув дверью. Было позднее утро, часов одиннадцать, не меньше. Он запоздало понял, отчего в Мунго на него все пшикали и велели быть тише - он ведь навещал мать, когда утро только вступило в силу, многие пациенты попросту спали. Голова не варит совсем.
Проблемы подождут - в таком состоянии точно ничего решить нельзя. От недосыпа жгло глаза, желудок сводило от голода. Он снова направился в столовую и на этот раз ласково попросил домовиков что-нибудь приготовить. Он уже клевал носом в прозрачную поверхность стола, как перед ним появилось что-то дымящееся и вкусно пахнущее. Драко с аппетитом принялся за еду, особо не разбирая, что ему приготовили. Вкусно - и хорошо.
После обеда (завтрака?) он прошел в свою комнату, стащил с себя куртку, аккуратно повесил ее в шкаф. Потом разделся полностью, сложив вещи аккуратной стопкой, положил палочку на прикроватную тумбочку. Постель пахла свежо, белье было чистым и кристально белым - нейтральный цвет гостевых комнат. Как только его голова коснулась подушки, он провалился в беспокойный, тревожный сон.
Ему снилось, что он, его мать и отец катались на лошадях, было светло и солнечно. Они смеялись, весело шутили, но все происходило недолго. Тучи на небе закрыли солнце, отец спрыгнул с лошади, спиной прикрывая Драко. Он кричал о том, чтобы не трогали его семью, не трогали сына. Мелькнула тень, и отец повернулся, направив на сына свою палочку:
- Круцио!
Драко отчего-то просто упал, по телу как будто неприятно прошлись иголками... Абстрактность сна не позволяла чувствовать ему ту боль, какой он помнил ее. И она притупилась внутри, лишь отголоском напоминая о себе. Он проснулся, залитый потом, тяжело дыша. Бегло взглянул на часы: семь вечера. Драко резко подскочил, решив, что проспал работу, и тут же встал в ступоре и огляделся - где это он? Он снова бросил взгляд на прикроватную тумбу, коснулся ее рукой, растер ощущение прикосновения между подушечками пальцев: дерево в изысканной резьбе.
«Э... да, ведь я дома».
Он ладонью вытер пот со лба, прошел в ванную. Во рту со сна царило неприятное ощущение, будто остатки сновидения налипли на язык ватой. Он умылся, принял ванну, переоделся: черная водолазка, черные узкие джинсы. Он придирчиво осмотрел себя в зеркало, подмигнул себе и чуть не заорал, когда зеркало, томно вздохнув, отпустило двусмысленный комплимент - отвык. Принял решение поесть - после сна есть хотелось особенно.
Он вышел в столовую. Пока эльфы готовили ему еду, попросил газету. Две минуты и он уже с интересом рассматривал свежий выпуск «Ежедневного Пророка». Его занимало в газете абсолютно все: меняющиеся заголовки, движущиеся фото. Нет, все-таки пять лет - это много. Он просмотрел газету, и на последней странице, в самом нижнем углу, заметил блок рекламы. Вышел в свет какой-то бестселлер Риты. Ну, надо же, старушка еще пишет. Открывается новый молодежный клуб. Среди приглашенных гостей: Гарри Поттер, Гермиона Уизли, Рональд Уизли, Джинерва Уизли... Далее шло перечисление едва ли не всех, кто участвовал в Битве за Хогвартс. Но ему хватило и первого имени, он хитро ухмыльнулся.
За едой он размышлял о том, что ему необходимо сделать в первую очередь. Во-первых, необходимо отвести Уизлетту от Поттера, иначе ей грозит беда. Впрочем, не исчезла же она за эти четыре года?! Тем не менее, кто может знать, когда Поттер вдруг поймет, что Уизли и есть его избранная? Не помешает пока, чтобы Поттер пока побыл в одиночестве, потом Драко непременно поймет, как снять проклятие и пусть хоть женятся, хоть детей рожают. Не его дело.
О том, чтобы напрямую рассказать аврору Поттеру о нависающей над ним опасности не могло быть и речи. Мать, чье состояние и так оставляет желать лучшего, не выдержит в Азкабане и дня. В том, что ее направят в тюрьму, Драко не сомневался. То, что он застал ее в Мунго, только лишь вопрос времени, как только целители поймут, как именно лишилась мать рассудка, тут же спровадят ее в тюрьму. Впрочем, как именно она сошла с ума, предстоит узнать и самому Драко. Пока у него в голове были лишь общие представления о том, что дома произошло в период его отсутствия. И задача перед ним стояла не из легких - даже если целители за четыре года (вдуматься только в эту цифру) не разобрались в болезни матери, куда уж Драко? Но все-таки у парня было преимущество: он был уверен, что книга, в которой описано проклятие, находилась где-то в доме.
Улыбаясь своим мыслям, Драко поднялся к себе, накинул на себя псевдокожаную куртку. Решил, что завтра обязательно посетит Гринготтс, там же обменяет галлеоны на фунты и отправится за шмотьем в Лондон. За дорогим, безупречным шмотьем. Как раз - воскресенье, самый день для шоппинга. Вспомнив о деньгах, Драко призвал к себе домовика и попросил взять в комнате матери золота - самому туда идти не хотелось. Динки явился почти сразу же, как только исчез, с горсткой золотых монеток. Драко сгреб их в карман и благодарно улыбнулся домовику.
Драко вышел на крыльцо дома и огляделся, надеясь увидеть павлинов. Наверняка, они уже настолько одичали, что попросту боятся показываться на глаза человеку. Успокоив себя на этом, Драко, насвистывая веселую мелодию, направился за ворота.