Где золотая середина между ожогом подушечек пальцев и температурой, что подходит для глажки хлопка?
Жертв за день становится слишком много. Мало того, что добрых часа два придётся на сложных щах сидеть во время спектакля, так теперь ещё и утюжить платье - наглядное пособие, как выглядит вещь из того места. От белого, которое как назло висело отглаженным, я отказалась сразу - идиотизм на первое сентября и на свидание бегать в одном и том же.
Дожила - наряжаюсь.
Поэтому выбор пал на второе и последнее, чёрное. То самое, над которой я сейчас молилась всем богам, лишь бы не прожечь. Авось не Каннский фестиваль - сгодится.
Время приближалось к половине седьмого, а его по-прежнему не было видно. Сколько бы я ни высматривала во дворе синей иномарки, всё безуспешно. Самым тупым было то, что я не могла ему даже позвонить - со всеми этими разговорами мы так и не удосужились обменяться номерами. Я точно помнила его «6:30», а остальное напрочь вылетело из головы. Он точно говорил, что заедет? Или я должна была к этому времени подъехать? Или начало спектакля в половине седьмого?
В начищенных туфлях на маршрутке ехать негоже. Через пару минут меня ожидало такси, и я крепко надеялась, что успею к началу этой какофонии.
И успела. Это нетрудно было определить по количеству расфуфыренных особ, что важно вышагивали меж каменных колонн к резным дверям. Курить здесь было как-то даже неловко - люди вон какие гнезда на голове наворотили, а я тут с сигаретами. Может, и Кирилл решил щегольнуть и сейчас начёс делает, кто знает.
7:00. Разнаряженный поток театралов иссяк, если не считать низенького интеллигента, проскочившего мимо на бешеной скорости. Вот уж было бы на что торопиться...
Через сорок минут, когда все трещинки в широких каменных ступенях были изучены, я поняла, что своих желаний надо бояться. Не хотела идти на спектакль и вуаля - получи, распишись, снимай грёбаные неудобные туфли и езжай домой.
Злости не было. Выкинь такую шутку кто-то из моих бывших парней, он бы уже через две минуты после опоздания был отправлен ко всем чертям, но здесь иное. Беспокойство поднималось от низа живота к горлу, бегущей строкой транслируя перед глазами одно и то же - с ним что-то не так. Тимошенко не мог просто взять и не прийти.
