Пацан с соседней палаты

5

— Тэхёну очень плохо, поэтому он не может выйти или даже сказать что-то,— обеспокоено оповестил друзей Кай, подойдя к койке Ёнджуна,— ему должны сделать сегодня или завтра операцию. Врач говорил, что вероятность спасения мала, но есть, я очень надеюсь, что всё будет хорошо...

Блондин опустил голову и спрятал лицо руками, нервно вдыхая воздух. Брюнету тоже стало не по себе, а Субин дал им по печенью. Это единственное, что он бы мог сделать в знак поддержки, ведь у самого не было подходящих слов.

— А Бомгю сбежал из больницы,— добавил Чхве, чем окончательно загнал Кая и Субина в тупик их же чувств. Они не понимали, что же говорить в таком случае и вообще, что за чертовщина происходит в этой больнице,— услышал разговор медсестры с врачом, сказали, что его хотели принудить к химиотерапии, но он просто сбежал ночью позавчера, после нашего с ним знакомства.

Ёнджуну было больно. Голова словно хотела лопнуть, а лёгкие окаменеть и больше не позволять парню дышать. Он боялся за Тэхёна и Бомгю. Двое самых смелых и безбашенных сейчас в большой опасности и рискуют потерять всё. Если Тэхён хотя бы лечится и поддаётся словам врачей, то Чхве вовсе отказывается подчиняться и сам себя губит. Почему он отказывается? Ну облысеет, зато жив останется. Вдруг у него третья, а то и выше стадия рака? Где он сейчас может быть, куда сбежал, что его не могут найти? Если бы он сбежал к себе домой, то его бы нашли и привезли, но, видимо, его там нет. Эти мысли доводили Чхве ещё сильнее и он просто не мог ничего выдать, язык заплетался, а ком в горле преградил любые попытки что-то сказать. Пальцы дрожали, как и всё тело, которое итак укрыто в одеяло. Он посмотрел на Субина, затем на Кая и просто не смог уже сдержаться, пуская слёзы. Он боится, что и их он потеряет. Ему не нужно лечение здесь, если он останется один.

— Всё будет хорошо,— подал голос шатен, встав голыми ногами на пол и подойдя к окну,— Бомгю просто побесится и вернётся, а Тэхён выдержит и поправится. Слезами горю не поможешь, а вот вера...

— А если ситуация не оправдает нашу веру?— всхлипнул Хюнин, подняв голову,— если они не справятся, не вернутся? Будет в сотни раз больнее!

— Кай...

— Я верил, я верил в Санту, я верил в Зубную фею, я верил в себя и что я получил? Смертельную бессоницу, из-за которой чувствую, как приближается смерть,— громко произносил, явно будучи очень напряжённым и злым,— я умру в пятнадцать, вот что мне дала твоя никчёмная вера!