Магазин старьёвщика и торговца антиквариатом стоял на углу Главной улицы и Маленького переулка, назывался он «Тайны древности» и принадлежал одному старому и очень подозрительному пикси. Когда-то давным-давно эти существа заполонили весь мир, и никто о них даже не подозревал. Пикси были небольшого роста, с голубой кожей, покрытой маленькими ворсинками, и красными волосами, но древняя магия позволяла им принимать человеческий облик ровно на восемь часов в день.
Так вот, этого пикси звали Ангулакх, и он подозревал всех и каждого, что его сдадут Инквизиции, хотя Инквизиции уже давно не было. К счастью, его жена, Химгириона, обладала куда более трезвым разумом, постоянно втолковывая мужу, что нельзя просто закрывать магазин при первом же подозрении.
Ангулакх, а для друзей просто Анг, обожал всякие старые вещи. Он обожал на них смотреть, трогать и, что самое важное, восстанавливать. Он рыскал по всяким злачным местам, выискивая что-то ценное, и всегда находил. А потом часами возился с находкой, придавая ей приличный вид.
Когда приходилось продавать восстановленные вещи, Анг сопротивлялся и чуть ли не плакал, но магазин на то и магазин, что люди приходят туда за покупками.
Хельги зашла в «Тайны древности» в поисках новой пластинки для граммофона. Когда-то давно старый пикси до того расщедрился за то, что она вылечила ему спину, что подарил ей настоящий граммофон, и теперь ведьма каждую неделю искала что-то новенькое.
Звякнул колокольчик, и Хельги оказалась в помещении, битком набитым самыми разными вещами, которые объединяло лишь одно — все они прожили долгую жизнь, а Анг, будто некромант, оживил их и заставил работать дальше.
— А, привет, осенняя ведьма! — поздоровался Анг, помахивая рукой. В облике человека у него были ярко-рыжие волосы (почему-то все пикси в образе людей были рыжими, оттого в Средневековье боялись рыжих), горбатый нос и короткая борода, будто у пирата, и сам он был сухим, но поджарым.
— Привет, летний пикси, — хмыкнула Хельги. Почему он звал её осенней, она не знала, но у пикси всякое может быть на уме, и спрашивать их не стоит, мало ли что они удумают: они обожают шутки, только по большей части смешно было им одним. — Есть что-то новенькое для моего музыкального друга?
— Есть, разумеется. У меня, знаешь ли, вообще всё есть, только цена немалая.
И это была чистая правда — порой Анг заламывал такие цены, особенно для сверхъестественных существ, что те уходили ни с чем. Но на радость Хельги из-за дверки позади прилавка выскочила Химгириона (для друзей — Химга), и треснула мужа по лбу. Такое отношение позволялось только тем, кто вместе пробыл тысячу лет и знал, что можно, а что нельзя:
— Совсем что ли с ума сошёл, старый хрыч! Это ж ведьма. А вдруг у тебя опять спина разболится? Или прыщ на носу выскочит? Помнишь, как ты неделю ныл из-за прыща? Не хочу я такого больше слушать, не вынесу! А ты, дорогая, выбирай, что душе угодно, муженёк мой сделает тебе скидку в... хм, дай подумать... пятьдесят процентов!
Хельги чуть не задохнулась: чтобы старый пикси столько скинул? Да это мир должен перевернуться!
Анг, похоже, придерживался того же мнения, так что страшно покраснел и пытался выдавить из себя что-то гневное, но, заметив строгий взгляд жены, постарался отвоевать хотя бы капельку прибыли:
— Сорок пять... — робко произнёс он, и Химга одобрительно кивнула, а Хельги, выбрав пластинку с музыкой Бетховена, протянула деньги, которые пикси схватил трясущимися руками и упрятал в сундук под прилавком.
Вместе с деньгами Хельги вручила им по баночке летнего ветерка, который они так любили. Пусть откроют посреди зимы, и на пару мгновений в их дом вернётся лето, которое все пикси обожали до умопомрачения.
Радуясь, что лицо Анга немного посветлело, довольная Хельги отправилась домой наслаждаться музыкой гениального композитора.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Октябрь одной ведьмы
ParanormalВ Большом Городе живёт себе да поживает ведьма по имени Хельги. Радуется каждому дню и делает людей счастливыми, ведь именно в этом и заключается предназначение ведьм. А это её октябрь, день за днём, как бусы из рябины.
