Встретить змею

30. Палочки

Способность Шэнь Цинсюаня ходить восстановилась, и это хорошо.Когда он подошел к отцу, то остро ощутил радость и волнение в глазах отца, но не удивился.Да, нет.Но он был совершенно уверен, что никто больше не знал об этом деле, кроме него и Йимо.У Шэнь Цинсюаня были сомнения. После того, как он был озадачен, он взглянул на Йимо рядом с ним. На лице Йимо не было никакого выражения, равнодушного, как обычно, и он посмотрел на отца Шэня.С одного взгляда Шэнь Цинсюань все понял. Хотя это было недостаточно подробно, информации, которую он получил, было достаточно.После долгого интимного общения он научился различать эмоции на лице Йимо.Это способность, которой обладают только самые близкие люди.Опустив глаза, Шэнь Цинсюань ничего не сказал.Отец Шэнь тоже не выказал странного выражения лица, а затем устроил банкет, чтобы отпраздновать это событие. Точно так же, как когда Шэнь Цинсюань обрел способность говорить, все его родственники и друзья были приглашены домой пьяными и так и не вернулись.После того, как банкет был отменен три дня спустя, Шэнь Цинсюань сделал перерыв, пошел с ним в кабинет своего отца, тихо опустился на колени, не говоря ни слова.Отец Шэнь сидел за столом и смотрел на своего сына, который пришел признать себя виновным, чувствуя большое облегчение. К счастью, он наконец понял, что пришел признать себя виновным, не без раскаяния.Как отец, он всегда надеется, что с его сыном все будет хорошо.Немногие родители в мире с нетерпением ждали бы, когда их сын встанет на извилистый путь, и он не исключение.Хотя я не против усыновить ребенка от союза демонов в качестве внука, это не значит согласиться с тем, чтобы его сын был мужем и женой с монстром. Кроме того, этот демон все еще демон мужского пола.Отцу Шэню даже не нужно было спрашивать об этом на диване, зная, что его сын был неполноценен.Только из-за этого отец Шэнь уже чувствовал себя униженным в глубине души, и его лицо было пустым.Теперь, когда его сын готов прийти и признать себя виновным, до тех пор, пока он готов покаяться, отец не узколобый человек, и, конечно, он может отпустить прошлое.Отец Шэнь взял чашку с чаем, сделал глоток чая, чтобы смочить горло, и тихо сказал: "Раз уж ты здесь, встань и поговори."Шэнь Цинсюань опустил голову, но остался неподвижен.Веки отца Шэня дрогнули: "Может быть, я подумал неправильно?"Только тогда Шэнь Цинсюань поднял голову, без каких-либо волн на лице, и спросил: "Что подумал мой отец?"Когда он спросил об этом, мастер Шэнь знал, что некоторые вещи были не так просты, как он думал. Да, как он мог забыть, что, когда его сыну было пять лет, он пошел в дом мастера боевых искусств, чтобы поиграть. Во дворе он поймал воробья для ловушки, и лег во дворе на день, пока его не поймали.Он был таким с детства, как он мог легко сдаться, когда вырос?После паузы мастер Шэнь сказал: "Я думаю, что сейчас ты в добром здравии, и пришло время подарить мне внука.""Отец забыл.Шэнь Цинсюань тихо сказал: "У тебя уже есть внук. Он может лазать в марте и ходить в мае. Только в июне он уже ходил как муха, и его слова ясны. Если он хорошо учит, его будущее будет неизмеримым.""В конце концов, это не внук, есть различия внутри и снаружи."Мастер Шен сказал."Мой отец никогда не учил меня этому. Я только помню, как мой отец говорил, что люди различают только добро и зло, и нет внутренних и внешних диссидентов.Может быть, ребенок запомнил это неправильно?"Ответ Шэнь Цинсюаня лился рекой, мастер Шэнь некоторое время задыхался и, наконец, немного разозлился: "Когда твой голос станет лучше, ты научишься отвечать своему отцу?Я тебя этому учил?！""Ребенок не смеет."Сказал Шэнь Цинсюань, склонил голову и почтительно постучал себя по голове: "Пожалуйста, накажи моего отца"."Увидев его внешний вид, отец Шэнь некоторое время не знал, что сказать.Уставившись на него, он ничего не сказал.Шэнь Цинсюань тоже некоторое время молчал, затем, наконец, снова склонил голову, снова поклонился и сказал с ударением: "Пожалуйста, накажите моего отца!"На этот раз он заставил его.Отношения между их отцом и сыном всегда были гармоничными. Когда он услышал это, сердце отца Шэня было потрясено, и он недоверчиво спросил: "Правда?""принимать всерьез。"сказал Шэнь Цинсюань.Отец Шэнь позвонил экономке и спросил о семейном праве. Он никому не позволял быть разумным, только драться.Сражайся изо всех сил!Правитель ударил его по спине, и Шэнь Цинсюань не сказал ни слова.Чем больше он стискивал зубы и выглядел спокойным, тем холоднее становилось сердце мастера Шэня.Ни один из них не прояснил этот вопрос, но они уже ясно объяснили отношение друг друга. Мастер Шэнь путешествовал на север и юг. Такой упрямый человек тоже видел это. Зная, что убийство будет напрасным, его сердце было еще более холодным, как падение в ледяную пещеру.Это его сын!—— Для монстра он без колебаний ослушался своих родственников и попросил семейного права. Все, что он сделал, это просто сказал своему отцу, что для монстра ему плевать на жизнь и смерть, и он мог даже игнорировать своих родственников!Правитель наконец остановился. Спина Шэнь Цинсюаня была залита кровью, его лицо было белым, как бумага, и капли пота продолжали падать, падая на землю, образуя маленькие лужицы.Отец Шэнь помахал в ответ остальным, сам взял линейку, повесил ее над головой и холодно спросил: "Я только спрашиваю вас, можете ли вы ее изменить?"""Отец", - Шэнь Цинсюань сделал паузу и улыбнулся: "Ты как-то сказал, что мой темперамент очень похож на твой."Он также был в деловом районе в течение нескольких месяцев. Он понимает правила ведения переговоров в своем сердце и знает, как управлять сердцами людей. Всего одним мягким словом он лишил отца Шэня дара речи.Иногда самой неуместной фразы, произнесенной в адрес нужного человека, достаточно, чтобы у оппонента зашумело в ушах и закружилось голова.Даже если цель не будет достигнута, это может смягчить сердца людей.Отец Шэнь был ошеломлен на месте, почти с неописуемо сложным настроением, кислым, облегченным, злым и любящим.С чернильной линейкой в руке он больше не мог падать.Шэнь Цинсюань опустил голову, как будто ожидая решения, и у него не было упрямой и непреклонной позы, потому что он знал, что это только разозлит противника, поэтому он кланялся и кланялся.Его лоб тяжело ударился о твердую каменную землю, издав глухой и приглушенный звук.Это просьба сына к своему отцу, которая ограничивается уровнем уважения и неполноценности между ними, и больше ничего нет.В нем никогда не было и следа колебаний.Отец Шэнь уронил чернильную линейку и подошел к окну. Он не знал, как долго он стоял, прежде чем его настроение успокоилось.Глядя на звезды в небе за окном, он наконец сказал: "Если ты убедишь свою мать, я больше не буду заботиться о тебе."Шэнь Цинсюань сполз на землю, поднял голову, когда услышал звук, посмотрел себе за спину и сказал в ответ: "Спасибо тебе, отец, за твой успех."Он снова ударился головой, прежде чем встать и уйти.Этой ночью в доме семьи Шен взорвался горшок.Все знали, что старшего сына избили, но никто не знал, почему хозяин избил его.Матушка Шэнь давным-давно узнала эту новость, но она не хотела, чтобы его так избивали. Шелковая ткань была приклеена к ее спине, и она не могла ее снять.Госпожа Шен сидела в комнате и допрашивала себя в течение долгой жизни. Она никогда не совершала ни малейшей ошибки в воспитании своего сына. У ее сына был одинокий характер. Она не могла не согласиться с ним. Он уехал жить в горы, и мать и сын были разлучены на много лет.В конце концов я вернулся, но меня жестоко избили.Не было никакой причины до боя, и не было никакого объяснения после боя, что разозлило ее.Изначально у нее был мягкий темперамент снаружи и жесткий внутри. Она вернулась из комнаты Шэнь Цинсюаня, вызвала горничную, подождала и переоделась в простое платье, надела китайское платье и достала украшения, которые носила во время церемонии. Аккуратно надела их, затем пошла в кабинет, почтительно поприветствовала мастера Шэня, а затем опустилась на колени, не говоря ни слова.Мастер Шэнь уже был измучен и подавлен. В это время, когда он увидел, что вошла его жена, хотя он и не открывал рта, чтобы задавать вопросы, он был точно таким же, как его сын. Он опустился на колени и ничего не сказал. , Молча заставил его.Мастер Шэнь встал и прошел перед ней, указал на женщину, которая прошла весь путь от молодой пары, и сердито улыбнулся: "Он сказал, что его темперамент со мной, так что это оказалось из-за меня.Ваши мать и сын на самом деле совершенно одинаковые.Они все спешат заставить меня сегодня."Госпожа Шэнь подняла голову: "Мой господин - глава семьи, который осмеливается преследовать.Воспитание ребенка без образования - это халатность матери. Цинсюань была избита. Естественно, мать не может быть освобождена."Хотя он говорил медленно, его слова звенели, и в нем было некоторое упрямство и высокомерие.Это первый раз за столько лет брака, когда она обвиняет мастера Шэня. Какое-то время он был в растерянности. Он уставился на него. Мастер Шэнь сказал: "Что за чушь ты несешь!""Без глупостей.Миссис Шен подняла свою острую, ухоженную белоснежную челюсть и усмехнулась: "Это просто для того, чтобы руководить семейным законодательством"."Мастер Шэнь топнул ногой: "Это очень хорошо!"Возьми окровавленную чернильную линейку для классной доски и сделай жест, призывающий к борьбе.Госпожа Шен достала листок бумаги: "Напечатав, попросите мастера подписать и нарисовать.""Что это?"Мастер Шэнь заметил, что что-то не так, и немного успокоился."Книга закрыта.Госпожа Шэнь развернула бумагу и расстелила ее на земле: "Как жена, она не добродетельна, и у ее крестника нет выхода. Сегодня она ведет свое собственное семейное право и готова развестись и быть изгнанной из семьи Шэнь"."Мастер Шэнь долго давился и не мог встать, его лицо покраснело, а чернильная линейка с грохотом упала на землю.Госпожа Шэнь тоже была очень рассержена, увеличила громкость и повторила громким голосом: "Пожалуйста, накажите мастера!"Голос прост, и смелость надвигается.Этот звук был решающим. Мастер Шэнь испугался, но сдавленное дыхание в его горле прошло гладко. Посмотрев на нее в течение долгого времени, он, наконец, вздохнул, подошел, присел на корточки и сказал: "Ты чувствуешь себя обиженной, я знаю."Миссис Шен подняла глаза, чтобы посмотреть на него, затем опустила голову, очевидно, ее гнев не рассеялся.Мастер Шэнь положил руку ей на плечо и улыбнулся: "Сколько лет ты была замужем и женой, и только тогда ты вспомнила, что должна сердиться на меня, зачем беспокоиться?"Госпожа Шен тоже не позволила ей и торжественно сказала: "Да, сколько лет вы женаты, и только тогда вы вспомнили, что хотите меня ударить?"Мастер Шэнь рассмеялся и покачал головой: "Просто я знаю, что ты недоволен.Вы также должны знать это ... Просто вы не можете втирать песок в глаза. Если вы знаете, я боюсь, что вам будет труднее это сделать, чем мне ..."Госпожа Шэнь тоже умный человек. Ей нужно только подумать об этом, чтобы понять, что в этом что-то есть, но она не может в это поверить: "Это Сюаньэр?""Вставай..." Помогая своей жене встать, пара подошла к столу и села. Мастер Шэнь сказал: "Сначала выпей немного воды, и я расскажу тебе медленно..."Однако через час госпожа Шэнь вышла из кабинета и вернулась в свою комнату, выражение ее лица было холодным, а гнев смутно виден.Ранним утром второго дня девушка бросилась в южный двор Шэнь Цинсюаня, чтобы передать сообщение: Мадам, пожалуйста, поговорите с молодым господином.Шэнь Цинсюань в это время лежал на кровати. Травник только что закончил менять лекарство и завернул его в белую ткань для выращивания. Услышав новости от горничной, Шэнь Цинсюань открыл глаза и уставился прямо на резные цветы на нефритовой подушке. Он вздохнул, что страдания плоти и кровь вот-вот должна была снова пролиться. Увы, в любом случае, пусть он восстановится на несколько дней, верно?В любом случае, он слабый ученый.Девочки помогли Шэнь Цинсюань встать и одеться, и она бросилась в комнату матери.Боль в спине заставила его не знать, сколько пота он пролил по дороге. Пот снова смочил рану, и кровь снова потекла и запятнала белую ткань. Когда он добрался до двора своей матери, светло-голубая мантия также была украшена красным.Девушки поддержали его, и когда Шэнь Цинсюань опустился на колени перед госпожой Шэнь, они воскликнули, указывая на его спину: "Молодой господин, рана снова кровоточит!"Мать Шэнь подошла и посмотрела. Она, естественно, была расстроена, но в дополнение к огорчению, она была еще более рассержена. Затаив дыхание, мать Шэнь откинулась на спинку стула и спросила слово за словом: "То, что сказал твой отец, правда. Ты обидел тебя?"Шэнь Цинсюань немного помолчал и ответил: "У ребенка нет никаких претензий.""Итак, ты узнаешь это?""это。""Это вредит ветру и пошлости!Госпожа Шен нахмурилась и горько отругала: "Позор семейному стилю!""Шэнь Цинсюань опустился там на колени и спокойно сказал: "Да."Госпожа Шэнь была так рассержена его появлением, что швырнула чайную чашку: "Ты поменяешь ее?"！"Шэнь Цинсюань не ответил."Если ты изменишься, я смогу отпустить прошлое и заключить для тебя брак завтра. С этого момента ты будешь заниматься семейным бизнесом дома, хорошо ладить со своей женой и родишь сына и половину дочери...""женщина。Шэнь Цинсюань оборвала свои слова, и ее слова были немного холоднее: "Что, если ты не изменишь это?"""Если ты умрешь без покаяния, я выгоню тебя из дома. Отныне в семье Шэнь не будет старшего сына!""Хотя у матери есть стиль женщины, семья Шэнь теперь отвечает за своего сына. Даже отец не имеет ни малейшего представления о том, чтобы выгнать ее в этом вопросе. Как у матери могут быть такие мятежные мысли, когда она женщина, замужем за своим мужем и умерла от своего мужа?！Шэнь Цинсюань поднял глаза и яростно сказал: "Может быть, отец мертв!""Госпожа Шен застыла на месте и сердито крикнула: "Наоборот!"Шэнь Цинсюань посмотрел на нее и внезапно улыбнулся через мгновение: "Ребенок не по-сыновьи, пожалуйста, накажи мать.""Хорошо, - матушка Шен схватилась за грудь, - я не могу догнать тебя, но я могу победить тебя.Сегодня я убил тебя, и в ближайшие дни я признаю себя виновным перед предками семьи Шен!Янь Би позвал слугу, вошел с палкой, посмотрел на сына, стоявшего там на коленях, и снова спросил: "Убили или изменили?"""Как могла моя мать не знать, - сказала Шэнь Цинсюань, не поднимая головы, - Ребенок был мертв много раз, как она может бояться смерти?""Матушка Шэнь тоже улыбнулась, ее всегда благородное лицо наконец немного исказилось: "Хорошо, это очень хорошо.Я действительно счастлива, что вырастила такого хорошего сына, как ты!Получив приказ, слуга не посмел ослушаться, и палка из цельного дерева яростно упала.Шэнь Цинсюань стоял на коленях с закрытыми глазами. После десяти ударов он не смог удержаться. Его избили и согнули, держа руки на земле, а его зубы кровоточили от корней.Я не чувствовал себя несчастным, я просто думал, что это то, что я заслужил, и я страдал всю жизнь.Это просто застоявшееся дыхание в моей груди. Я не чувствовал этого дыхания, когда стоял лицом к отцу. Когда я стоял лицом к маме, это дыхание вырвалось из ниоткуда и устремилось к моей груди. Зная темперамент моей матери, я могу только мягко растирать его и не могу сильно, но я не могу его удержать. Наконец, я долил его и пошел лицом к лицу. Мне пришлось ударить по нефритовому камню и поджечь его.Поскольку он находится на вершине, он может быть только на вершине. Шэнь Цинсюань очень хорошо понимает, что для такого человека и такого темперамента, только когда вершина достигнута, кто-нибудь будет готов уступить.Он просто хочет, чтобы она проиграла один раз, он просто хочет, чтобы она признала свое поражение, и он просто хочет, чтобы она признала, что в этой жизни все еще есть пятна, и все еще не завершено.Дело не в том, что он не уважает свою мать, а в том, что он слишком сильно ее уважает. он уважает ее так сильно, что может выразить свое негодование только таким образом, причиняя боль другим и причиняя боль себе.Двадцать минут спустя Шэнь Цинсюань лежал на земле и смутно слышал стук в дверь. Дверь дома распахнулась снаружи, и внутрь проник свет.В комнате не было слышно ни звука.Шэнь Цинсюань понял, что что-то не так, и попытался повернуть голову, но увидел Йимо, стоящего в дверях, в длинном черном одеянии и с длинными волосами, стоящего против света, неописуемо благородного и великолепного, как бог.Йимо протянул руку, и слуга внезапно потерял свою палку и повис в воздухе, борясь, как будто его душили за горло, но его глаза сразу же побелели, и он уже умирал."Имо, - прошептал Шэнь Цинсюань, " отпусти его."Йимо отпустил его, когда услышал звук, отбросил мужчину в сторону, как мусор, и подошел.Присев на корточки рядом с Шэнь Цинсюанем, Имо помог ему подняться и сказал глубоким голосом: "Это все, что тебе нужно сделать."Шэнь Цинсюань едва остановился, и Хе-хе улыбнулся: "Я просто хочу сделать это."Когда он сказал это, Йимо понял. Посмотрев на него мгновение, Йимо сказал: "Ты жесток."Будьте жестоки к другим и будьте жестоки к себе. Такие люди редки в мире.Шэнь Цинсюань просто улыбнулся, с некоторой застенчивостью в улыбке, как будто он был смущен тем, что сказал.Госпожа Шен сидела на стуле. У нее перехватило дыхание, когда она увидела, как избивают ее сына, и ее сердце уже смягчилось, но она не могла опустить лицо. В это время пришел Йимо, и слуга остановился. Хотя она хотела спуститься по ступенькам, она наблюдала, как два человека, стоявшие там, не сходились вместе. Ступеньки были установлены, но она отказалась спускаться в это время."Не опускайся пока на колени!"Госпожа Шэнь сердито закричала, и Шэнь Цинсюань немедленно снова опустилась на колени. Ее поза была спокойной, а коленопреклонение естественным и праведным. Сердце матушки Шэнь немного успокоилось. Она посмотрела на Йимо. Случилось так, что Йимо повернула голову. Двое посмотрели друг на друга. Выражение лица Йимо не было холодным, но она всегда была равнодушной, но когда она посмотрела на госпожу Шэнь, она была холодной, как будто испугалась. Было немного страха.Она дама из официальной семьи, замужем за торговцем, и изначально была высокомерной. В это время она не могла вынести страха. Она перевела взгляд на Шэнь Цинсюань и бросила предложение за предложением.Она сказала: "Когда я была ребенком, я родилась мальчиком, а не девочкой!"Как только ее голос стих, лицо Шэнь Цинсюань снова побледнело, ее лицо стало белым, как бумага.Опустившись на колени с опущенной головой, он попросил тяжело дышащего раба встать, взял палку и продолжил сражаться."ударять！"Шэнь Цинсюань легкомысленно сказал: "Если старая леди попросит тебя убить, тебя забьют до смерти. Если тебя нельзя забить до смерти, я пришлю кого-нибудь, чтобы снять с тебя шкуру завтра"."Слуга держал палку. Раньше он был напуган Йимо, но теперь его преследовал молодой хозяин. Он действительно был в затруднительном положении. Он не знал, что делать. Он стоял там с горьким лицом, желая вырыть яму в земле, чтобы спрятаться.Сказал Шэнь Цинсюань, Йимо не сказал ни слова, но взглянул на слугу, и лицо слуги побледнело, и он, дрожа, отступил на два шага назад.Увидев это, Шэнь Цинсюань прошептал: "Имо, ты можешь идти первым."Йимо сказал: "А?"Последний звук поднялся, крайне недовольный."Это мой семейный бизнес, ты не можешь его контролировать.Шэнь Цинсюань улыбнулась и сказала: "Возвращайся в свою комнату".Если я не умру, я приду к тебе через некоторое время."Йимо снова присел на корточки, они повернулись лицом друг к другу, мгновение смотрели друг на друга, и Йимо сказал: "Просто так, как насчет того, чтобы я женился на тебе?"Шэнь Цинсюань улыбнулся и сказал: "Ты не послушал мою мать, она родила мальчика, а не девочку.Я могу жениться только на тебе.""Ты сделал все это только для того, чтобы жениться на мне?"Йимо сказал: "Ты же знаешь, что я не буду отвечать".""Все в порядке.Шэнь Цинсюань был спокоен и расслаблен: "Я проложу путь, а ты можешь прийти или нет".После паузы он снова сказал: "В любом случае, я могу прожить еще несколько лет, так что я подожду и проложу тебе путь. Ты можешь жениться в любое время, когда подумаешь об этом"."Взглянув на слегка вялую мать на стуле, Шэнь Цинсюань тихо сказал: "Я устраню препятствия на твоем пути.Я хочу жениться на тебе, вот что я должен сделать."Зная, что его решение принято, Имо некоторое время нечего было сказать, и он на мгновение замолчал: "Ты думал об этом?""Я думал об этом давным-давно.Шэнь Цинсюань улыбнулся."Если тебя убьют, ты все равно сможешь выйти за меня замуж?""Я не буду беспокоить тебя, если убью тебя, я должен быть счастлив.Шэнь Цинсюань слегка отвел взгляд, с мрачными глазами, и медленно сказал: "Я жив, и моей матери стыдно; я мертв, и ты спокоен".Если меня действительно убьют, вы все можете вздохнуть с облегчением.Когда вы будете бить в барабаны, чтобы отпраздновать, вся семья будет праздновать вместе!"Йимо слушал и наблюдал, зная, что он действительно так думал.Он действительно так думал - его семье было стыдно жить, но он все еще хотел жить, и он был готов умереть, если бы умер, чтобы дать ему свободу.Его вообще не заботила эта жизнь. Он просто жил одним днем и делал то, что должен был делать в течение дня, поэтому он был добросовестен в работе по дому. Это была его ответственность как сына.Поэтому он был готов встать здесь на колени и быть избитым до тех пор, пока его тело не покроется синяками. Это была его единственная личная воля.Все, что он сделал, было именно тем, что он должен был сделать. Он был готов быть убитым.Если он сможет выжить, он тоже готов.На самом деле, никаких ожиданий нет.Йимо положил руку ему на плечо, кости под его ладонью выступали, но плоти все еще было немного.Он был худым и слабым, но упрямо твердым и никогда не отказывался признать свое поражение.На этом этапе вам все равно придется сражаться насмерть, за счет поджигания нефрита.Это такой темперамент, когда знаешь, что это безнадежно, но никогда не сдаешься.Шэнь Цинсюань не знал, о чем он думает, поэтому он наклонился вперед, прижал свои окровавленные губы к его лицу и поцеловал его в лицо, все еще со словами: "Ты знаешь, я хочу жениться на тебе."То, что он сказал, было так категорично, но впервые Йимо услышал хорошо скрытую осторожность в этом предложении. Он, очевидно, сказал: Могу я выйти за тебя замуж?Это значит: Ты можешь выйти за меня замуж?Те, кто прятался и прятался в прошлом, отказывались проявлять малейшее замешательство и хрупкость. В этот момент Йимо ясно услышал это.На самом деле я всегда боялся. Как утопающий, за единственную корягу, за которую можно ухватиться, можно ухватиться только крепко, но я продолжаю беспокоиться о том, сломается ли коряга или исчезнет.Потому что как только оно исчезает, единственной причины жить больше не существует.Шэнь Цинсюань, который явно был отчаянным и упрямым, но всегда маскировался.Йимо слегка прикрыл глаза, и странная боль пронзила его грудь. Ему захотелось поднять этого человека, прижать его к груди, растереть в объятиях, раздавить и разорвать на части, проглотить вместе с плотью и кровью.Так что ты больше не будешь бояться.Дверь комнаты снова распахнулась, и отец Шэнь стоял на пороге, разглядывая обстановку в комнате.В комнате не было слышно ни звука, только пара мужчин смотрели друг на друга, бледная женщина, сидящая на стуле, и слуга, держащий палку, тихо плачущий.Отец Шэнь тихо вздохнул: "Все в порядке, мадам, возвращайтесь в свою комнату и отдохните.Подозвав слугу, чтобы тот помог Шэнь Цинсюаню вернуться в его комнату, мастер Шэнь сказал Имо: "В этом году только что доставили новый чай. Пожалуйста, составьте мне компанию, чтобы попробовать его"."Йимо последовал за ним в кабинет, Шэнь Цинсюань вышел за дверь и, прищурившись, посмотрел на сверкающее небо.Солнце в самый раз.