Малышка для Декана 18+

Глава 14

- Дерьмо... - свободной рукой декан потер подбородок, а вторую убрал и жестом показал молчать. - Снова явилась.

- Богдан Бронеславович? - тихо позвала его я, а ручка двери тем временем дернулась страшным звуком, заставив меня в очередной раз прильнуть к телу декана, вызвав у того ухмылку.

- Что же ты Лидия, уже сама без меня стоять не можешь?

Кто бы сомневался в правильности профессора? Этот день окончательно разрушил слухи от студентов о декане и в моих глазах он уже не был идеальным и до ужаса педантичным профессором.

Теперь, я смело могла назвать его извращенным нахалом, ведь как еще понять его поведение и зажимания по углам. Не зря местная дива Проданчук со своими подружками делились познаниями о его достоинстве.
Быть может он самая настоящая Казанова и всех подряд зажимает?
А что если не только зажимает?
В мыслях об этом, я покосилась на его длину, которая поджимала мне где-то в пупок.

- Ты что разглядываешь, Вишневская? - поинтересовался тот, глядя на меня сверху вниз.

- Н-не могли бы вы немного отодвинуться? - слегка подтолкнула рукой его предплечия.

- Ты сама на меня накинулась, еще и... - декан опустил свой взгляд вниз, а я посмотрела на пол, чтобы понять о чем он говорит, но он цокнул языком и махнул подбородком к своему паху.

Мои щеки зардели, и я слегка прикрикнула - Богдан Бронеславович!

- Богдан, открой дверь, прибыли сотрудники полиции и им в срочном порядке требуются твои показания!

Ручка хаотично дергалась с поскрипывающими звуками, а декан тем временем выругался, а после посмотрел на меня.

- Не похоже, чтобы ты была в любимчиках у Медведевой.

- Разве не вы вызвали полицию? - горько поинтересовалась я.

- Думаешь, оно мне надо? - выразительно выгнул бровь.

Господь, красота в жестах этого мужчины затуманивает, да так, что хочется либо погрузиться в эту мглу, либо бежать от нее подальше.

- Вы ведь сами сказали. - на последних словах мой голос исчез.

Мужчина повел глазами в сторону двери, а после вздохнул и подошел ко мне.

- Лидия... - надрывисто позвал меня, - Когда ты стоишь тут такая опечаленная и одинокая, я ничего не могу с собой сделать.