В палящий августовский зной, казалось, и серые замшелые камни начинали плавиться. Изнуренные, шли мы от Култука по непреодолимо отвратительному тракту. И не было вины строителей его в том, что давался путь по оному с трудом. Казалось, что сам рельеф местности, бесконечно высокие горные уступы и кручи, поросшие лиственницами, испытывают неприязнь к невольному путнику, спешащему по своим делам в дали, еще более необозримые. Поправив фуражку, я спешился, и жестом приказал остановиться и остальным своим спутникам. Это были хорошие, проверенные временем, дорогами и войнами люди, казаки из Шарагола, Верхнеудинска, Желтуры, столь разные внешне, но столь же и верные товарищам и своим лошадям. С какой теплотой осматривал теперь наших коней казак Полуянов, нежно обнимая их шеи, что-то нашептывал им в уши, утешая, иногда виновато посматривая на меня. Я же, записав эти строки в блокнот, подошел к горному инженеру Лощинскому.
«Андрей Казимиромич, честь имею! Не устали ли вы?»
«Ну что вы, Михаил Федорович, я привычный к горным переходам, а мы еще даже не начали нашу экспедицию. Красоты здесь, конечно, неописуемые...»
В синеющей дали открывались просторы неизведанной еще горной страны, покрывающей добрую часть Забайкалья. Извивались по склонам безымянные ручьи, недосягаемые нам, они несли свои серебряные струи куда-то вниз по скальникам, исчезая в дымке. Шумели кедры, потрясая колючими головами, тревожно гудели в теснинах осины и березы.
Лощинский был еще молод, но именно он был направлен в эти неприветливые места, чтобы провести разведку некоторых месторождений. Его светлые глаза так и сияли, взгляд был целеустремленным и волевым. Более всего, как мне тогда представлялось, он хотел открыть что-то сам, стать первым в своем ремесле. Скоро из-за поворота показались ушедшие ранее на разведку вахмистр Мордовской и казак Цыбиков.
«Ваше благородие, нам так дальше не пройти», - рапортовал Мордовской, - «Мы, ажно, почти до перевала дошли, маятнулись маленько. Тракт побит здорово, дожди или что там, но цельные валуны на дороге валяются. Лошадей погубим».
«Благодарю, Мордовской. Что скажете, Андрей Казимирович, прогуляемся пешком?»
«Я думаю, Михаил Федорович, по времени мы вполне успеваем, и провианта нам выделено предостаточно, поэтому можно устроить временный лагерь где-то здесь». – Лощинский сморщил лоб, отгоняя мошкару. Где-то недалеко пропела мелкая птичка.
