Бессмертная любовь || Юнмины - завершено

Глава 3.

Прибежали два лекаря и, подняв тело парня, понесли его в его комнату. Начали обрабатывать и перевязывать рану.

     Юн пошёл с ними, так как чувствовал на себе вину. Он не должен был уснуть, но усталость за день взяли над ним верх, из-за чего Чимин пострадал. Он сидел неподалёку от кровати Чимина и смотрел за лекарями. Примерно через час все ушли, оставив Юнги и Чимина одних в комнате. Юн подошёл ближе к своему помощнику.

— Как ты? Тебе хорошо всё забинтлвали? — смотрит на рану.

— Да, всё хорошо, господин... Я себя хорошо чувствую... — слабо улыбнулся Чимин. — А с вами всё хорошо?

— Да... — он сделал небольшую паузу, но затем продолжил тихим грустным голосом говорить: — Я хочу извиниться перед тобой. Я не должен был спать. Если бы не я, ты бы не пострадал.

— Господин мой, не извиняйтесь. Я должен вам был, поэтому я выполнил свой долг.

—Ну... Тоже верно. Теперь ты ничего мне не должен, но мне всё равно совестно перед тобой. Надеюсь, что ты быстро пойдёшь на поправку.

— Не волнуйтесь, со мной всё будет хорошо.

– Надеюсь. Тебе помочь как-то? Может что-то принести? Или оставить одного?

     В мыслях у парня было одно: остаться с правителем, почувствовать его тепло и заботу... но это почти невозможно. Да, Чимин уже по уши влюбился в господина Мина.

— Как вам угодно... Если у вас нет дел, то можете и тут посидеть... Я не против буду...

— Могу. Я всё равно виноват перед тобой, — Юнги сел на край кровати Чимина. — А этот твой ангел-хранитель может тебе помочь восстановиться?

— Не знаю даже...

— Попробуй.

— Вы же в это не верите...

— Ну... Главное, чтобы ты верил. Чтобы тебе стало легче.

     Чимину стало приятно от таких тёплых слов. Он немного улыбнулся и достал свечку. Зажёг её и аккуратно задул. Закрыл глаза и начал шёпотом молиться, думая о Тэхёне. Ангел снова явился, но видел его только Чимин.

— Тэхён... — парень начал улыбаться ещё чуть шире.

— Привет, мой мальчик... — Тэхён был словно подавлен. На его лице не было той старой доброй улыбки. Было лишь печальное лицо и грустные глаза, смотрящие прямо на Чимина.