Лето. Лагерь. Попадос.

Глава 2

Ну вот почему люди такие непонятливые? В который раз мой сосед, которому пришлось уступить место рядом с собой, ткнул меня в бок, призывая к вниманию. Разве не видно, что у меня в ушах музыка играет? Тяжело вздохнув, я вытащил наушники из ушей и вопросительно-недовольно уставился на парня, сидевшего рядом. Он чуть ниже меня ростом. Это я заметил, когда тот входил в автобус. Волосы, чуть прикрывающие уши, светло-каштановые. Глаза карие. Причем яркого такого цвета. Так и сияет весь. А вот мне нифига не весело. Меня от прослушивания музыки оторвали. Что надо? Парень улыбнулся и спросил:

— А как тебя зовут?

— Денис, — недовольно проворчал я.

— А я Тимур. Можно просто Тима. Приятно познакомиться, — и протянул ладонь для рукопожатия. Я пожал в ответ его руку. И вот только я хотел вновь погрузиться в мир чудесных звуков моих любимых песен, как парень вновь заговорил, с улыбкой уставившись на меня:

— О, а у тебя глаза такие синие… Линзы?

— Нет, не линзы. Свои, родные, — ответил я. Да, глаза у меня ярко-голубые, почти синие, что странно сочетается с тёмно-каштановыми волосами. Возможно, поэтому многие видят в моей внешности что-то необычное.

— Ты впервые сюда едешь?

— Да, впервые, — мои нервы были на пределе. Я сегодня что, не с той ноги встал? Настроение с утра ни к черту, еще и этот свалился на мою голову. — Слушай, меня сейчас все раздражает, так что не мог бы ты оставить меня в покое и дать спокойно послушать музыку?!

Парень презрительно поднял бровки и, фыркнув и пожав плечами, отвернулся от меня, переключившись на кого-то другого. Видимо, не привык, когда с ним так обращаются. По-моему, у паренька мания величия.

В относительном спокойствии я проехал минут 15, наверно. Нас тряхнуло на очередных корягах. Российские дороги, бля. Автобус резко свернул влево и Тимур, сидевший по левую сторону, завалился на меня. Замечательно, блин! Когда парень выпрямился, я почувствовал, что по моему левому рукаву что-то течет. Повернувшись лицом к парню, я увидел в его руках открытую бутылку минералки. Тим в поддельном удивлении-сожалении округлил глаза и закусил губу. Но в глазах его отбивали чечетку чертики. Затем парень ехидно улыбнулся и отвернулся от меня. Вот же сучонок.

Не успел я доехать до лагеря, как появился человек, который уже дико меня раздражает, несмотря на короткий срок знакомства.

Где этот чертов лагерь? Мы едем уже часа полтора, если не больше. Зарядка на плеере села, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как озираться по сторонам, время от времени натыкаясь на ехидные улыбки моего соседа, которые уже порядком поднадоели. Подоставал меня, затем облил, еще и лыбится. Это издевательство чистой воды. Меня вообще сложно из себя вывести, особенно незнакомому человеку. А тут… Да черт с ним.

Просидев ещё где-то с полчаса в галдящем автобусе, я наконец-то осознал, что мы подъезжаем к лагерю. Ну неужели! Территория была немаленькой, огражденной забором. Поняв, что скоро на выход, ребята закопошились в поисках своих вещей. Двери распахнулись. Я подхватил свой чемодан с сумкой и двинул к выходу. Немилосердно захотелось курить.

Интересно, а тут магазин есть поблизости? А то сигарет я с собой взял немного. Блин, сигареты. Как курить-то хочется. Может, в сторонку отойти?

— Так, все быстро заходим в первый корпус для распределения по отрядам и комнатам! Живо! — зашепелявил мужичок.

Покурил, блин. Мимо меня пробегали шумные дети. На улице тепло. Даже жарко. Мы вошли в корпус, на котором висела табличка с гордым названием «административная будка». На будку это мало похоже, так как здание не очень маленькое. Здесь, скорее всего, решаются жизненно важные проблемы лагеря.

В связи с возрастом меня определили во второй отряд. В него попали почти все те, кто ехал со мной в одном автобусе.

— Теперь подходите к Алисе Валерьевне, она распределит вас по комнатам. В каждой комнате будут жить по четыре человека.

У стены за столиком сидела миловидная светловолосая девушка лет двадцати, которая и являлась той самой Алисой Валерьевной.

Почему-то она вызвала улыбку на моём лице.