Прямо по коридору и налево

Глава Четвёртая.

Отец всегда ассоциировался у Джилл с восковой фигурой. Такой же холодный, бесчувственный и, наверное, искусственный. Да, именно, искусственный.  Эти улыбки в день рождения, слова о том, как он дорожит ею, фотографии, на которых он изображён в компании друзей и бутылок пива – всё  казалось Джилл фальшью, подделкой. В детстве, начитавшись книг о Гарри Поттере, она вообще начинала сомневаться в том, человек ли он, не оборотень, случайно? И, несмотря на это, Джилл его любила. Искренне, как любила банановое мороженное или чипсы со вкусом краба. Однако ненавидела тот образ злодея, который он скрывал от общества и показывал только ей. Она верила, что когда-нибудь сможет увидить настоящего отца. Верила, потому что помнила, как в детстве папа катал её на деревянных качелях, привязанных к большому раскидистому дубу, и смеялся громким, заливистым смехом. Он был таким счастливым в тот момент. С каждым годом  воспоминание всё сильнее затягивалось туманом и она всё больше думала о том, не выдумка ли это? Летели годы, а Джилл постоянно ждала, когда отец снимет маску.

– Твои родители точно будут не против? Всё таки до этого ты всегда приглашал меня в дни их отсутствия, – тихонько спросила Бледжер. Всё таки не хотелось доставлять незнакомым людям какие-либо неудобства.

– Блин, слушай, точно. Сейчас позвоню и спрошу у них. А нет, вспомнила, мне же плевать. Боже, не тупи, Джилл, – раздражённо пробурчала Эмбер, попутно доставая из карманов джинс связку серебряных громоских ключей. – Кстати, как долго ты планируешь прятаться от отца?

– Думаю вернуться завтра утром. По моим рассчётам в это время у мамы наступает фаза: "О, Боже, я так скучаю по своей доченьке и готова на всё ради неё" и папа, утешая её, сам по-тихоньку успокаивается. Так что, мне главное бурю переждать.

– Не боишься, что они полицию вызовут? Всё таки их дочь бесследно пропала.

Эмбер вставила ключ в ржавую замочную скважину и начала медленно, со скрипом, поворачивать его.

– Когда мы прощались с Сэмом и Риком я отправила им смс-ку, что со мной всё хорошо и я приду завтра. Надеюсь, они её прочли.

– Входи, – довольно громко произнесла Эмбер и стала развязывать в тесной, заставленной многочисленным шкафами, прихожей салатовые, как мятная жвачка, шнурки. Чуть выше двери висела картина Ван Гога, помещённая в толстую золотую раму. Отец Эмбер просто обожал этого художника.