Жестокий сосед

40. Всё закончилось

— Сеня? — спрашиваю я, но она не отвечает и молча сбрасывает вызов.

Это меня напрягает. Обычно она кротко и быстро отвечает, даже если что-то совсем незначительное. И сейчас я немного взволнован.

— Их пацан точно проиграет, — ликуя произносит мой партнёр, но теперь у меня голова забита другим. Я перезваниваю два раза Сене, но оба раза оне берёт трубку.

Чёрт, сердце как будто не на месте.

Я встаю, прежде чем меня успевают окликнуть.

— Марат, ты куда? Ты должен остаться.

— Мне надо отъехать.

— Какой отъехать, нахер?! Посмотри, что здесь происходит! Они влетят сегодня на кучу бабок! — он взглядом указывает на ринг, с грохотом ставя стакан на стол. — Ты сегодня нужен!

Предчувствие меня подгоняет.

Я игнорирую все его последующие действия и, торопясь, иду вверх, а затем и выхожу из клуба.

Еду быстро, ещё несколько раз звоня Сени — она всё ещё не берёт. Твою мать, что у неё произошло? Почти подъехав до нашего дома, я звоню и её отцу, но реакция такая же.

Я бегу вверх по лестнице, останавливаюсь напротив двери, которая какого-то чёрта оказывается открытой. Влетаю, как ненормальный, внутрь, и мозг отказывается верить в увиденное.

Нет, твою мать. Нет!

Я подхожу к ней, падаю на колени. Осматриваю всё её изуродованное тело в красных пятнах, порезах, гематомах. Бедная, блять, бедная моя девочка. Рядом со своим отцом. Я проверяю его пульс на шее, но пульса нет.

Какой, к чёрту, пульс. Ему выстрелили в голову.

Блять!

Блять, сукины дети! Чёртовы сукины дети!

Она вся в крови.

Осторожно укутываю её в свой пиджак, вытираю рукавом рубашки её запачканный рвотой рот. Беру её на руки и выхожу из квартиры, даже не закрывая дверь.

Я не могу думать ни о чём, кроме неё.

Она приоткрывает один глаз и смотрит на меня, но ничего не говорит.

— Потерпи, милая. Пожалуйста, прошу тебя. Скоро всё пройдёт.

И на это она не отвечает.

Моя бедная девочка. Моё сокровище. Сколько же она пережила, пока меня не было рядом?