Он играет как Гослинг (Я играю в любовь с ним)

5 - Sono più intelligente e più sexy di quanto pensassi

5 - Я умнее и сексуальнее, чем я думал

Это не ложь, когда тебя заставляют лгать. Если единственная правда, которую они могут принять — это их собственная.

Брайан Кинни

***

— Чимин, это просто потрясающе! — рассыпается в восхищениях мистер Кван. — И я сейчас даже не преувеличиваю: настолько тонко передать пограничное состояние героя, который как бы и ненавидит своего соперника, но в то же время начинает к нему что-то испытывать, за что ненавидит уже сам себя... Браво, мой мальчик, я рад, что ты наконец вжился в роль!

«А я-то как рад», — думает Чимин, но вслух лишь благодарит растрогавшегося режиссёра, принимая его медвежьи объятия.

— Вау, кто-то становится всеобщим любимчиком, — хмыкает подходящий к ним Юнги.

— Не волнуйся, сотни тысяч твоих фанаток всегда будут с тобой, — весело фыркает Чимин. — Если ты, конечно, не попадёшь в какой-нибудь скандал, не дай Бог не выразишь кому-то недостаточную почтительность, и, разумеется, не будешь даже дышать в сторону симпатичных айдолов.

— Маленький засранец, — бурчит Юнги, впрочем, без намёка на злобу.

— Как приятно видеть вас мирно беседующими вне площадки, — по-отечески умиляется мистер Кван, хлопая их по плечам и благоразумно удаляясь беседовать о чём-то со световиками, позволяя актёрам (да, Чимин теперь полноправно один из них!) побыть наедине.

— Ладно, допустим, — неохотно признаёт Юнги, когда они оказываются в мини-вакууме, ограниченном выключенными камерами и режиссёрским креслом. — Ты действительно начал достойно играть, что вынуждает меня признать свою неправоту. Я... ошибался на твой счёт, и чёрт, даже не думай, я не скажу это снова!

Чимин против воли улыбается, когда происходит неожиданное. Вечно надменный Юнги с по дефолту непроницаемым лицом внезапно совершенно очаровательно краснеет, розовея щеками и покрываясь едва заметными алыми пятнышками, становясь похожим на какого-нибудь дворового щенка с интересной генетикой. И Чимин бы с радостью прокомментировал это: более того, он даже открывает рот, собираясь брякнуть что-то про «синьора-помидора» и «трепетную девицу», но Юнги в этот момент выглядит до того смущённым собственными словами, до того уязвлённым тем фактом, что ему пришлось, вполне вероятно, впервые прилюдно признать свою неправоту, что Чимин насилу глотает зародившиеся в сознании язвительные замечания и молча кивает, слегка растягивая губы, тем самым показывая, что подразумевавшиеся извинения были услышаны и приняты.